А мне отчитаешься. Понял?
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стёрли из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем, как лечь спать, я вновь прежил озарение. Оно заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторить: «Я — идиот!» А кто же я ещё, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца!? Ведь это же так просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как герой Шварценеггера, отправляющийся на базу террористов, только что решил не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки. Мне без разницы, пусть отца найдёт.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счёту приказа он громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у меня всё замерло. Отец мёртв? Его больше нету? Ну, Кардинал…
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пёс презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас разве уснёшь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего, направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и пошёл к дверям с автоматом наперевес.
— Кто там?
— Мне бы Михаила Канаана … ой, извините, Кононова, — сказал голос за дверью.
— Его нет, а что передать? — автоматически спросил я. Потом до меня дошло, что путаница Кононова с Канааном немного подозрительна.
— Передайте, что приходил его сын.
Я настолько растерялся, что открыл дверь, забыв об автомате. За дверью стоял высокий, стройный, аккуратно одетый парень, с недоумением уставившийся на автомат.
— Дело в том, что его сын — я. Если Кононов и Канаан — одно и то же.
— Одно и то же. Очень приятно познакомиться.
— А кто же вы?
— Тоже сын. Не вижу ничего странного. У любого мужчины может быть сколько угодно сыновей. Два — совсем не много.
— П-проходи, — я жутко растерялся, вплоть до заикания. — Никогда не слышал о других детях. Хотя, конечно… Сколько тебе лет? И почему Канаан?
— Тридцать, — неожиданный брат прошёл за мной в комнату. — Я о тебе знал. Отец все обещал познакомить. Зачем тебе автомат? А это? — он кивнул на груду оружия, оставшуюся после несовершенных походов.
— Кое-какие неприятности. Между прочим, с нашим отцом.
Его звали Борисом. Наша беседа напоминала странный допрос, где стороны всё время меняются местами. Мне удалось узнать, что из-за жуткого характера матери Бориса (он сам это признал), отец не смог с ней ужиться, но благодаря фантастически щедрым алиментам, конечно, не по исполнительному листу, мать не возражала против общения отца и сына. Борис окончил политех, работал в НИИ, был женат, имел сына и дочь, вот-вот собирался защищать диссертацию. Отец не оставлял его щедротами, помог с кооперативом, с цветным телевизором, с машиной и т.д., и т.п. В своё время Борису было рассказано о Доме, у него даже что-то начало получаться, но точнонаучная душа не стерпела, он попытался подвести под это дело материалистическую базу. За что и был наказан потерей власти. Уникальное здание просто-напросто перестало выполнять его мысленные приказы. Кстати, знание о Доме помогло не удивиться автомату и прочей боевой амуниции. А Канаан, так же как Кон и Кан, довольно широко использовалось нашим непутёвым папашей на разных этапах его биографии. Вместе с материальной помощью отец щедро наделил сына и такой вот оригинальной фамилией.
Я рассказал про исчезновение отца и козни Кардинала, про свои последние приключения с Атлантом и Ветром. Потом попросил помощи. Уже давно меня свербила мысль, что научное знание о Доме может оказаться моим козырем в борьбе против Кардинала. Ведь никто же не знал правду о Доме! Все только умели им пользоваться.
А как узнать правду, не потеряв власть? Только посвятив человека со стороны. Но ни с кем нельзя делиться! Теперь можно. Борис подходил идеально. Он уже все знал, то есть не был чужим, и одновременно не мог претендовать на власть над Домом.
— Не потяну, — отказался брат. — Здесь нужен могучий физик, второй Эйнштейн. А я специалист по сверхсильным токам. Узкий специалист.
В ходе дальнейшего разговора я узнал, что Борис пришёл, как обычно, за материальной помощью. У какого-то знакомого продавался персональный компьютер… Позарез нужен для диссертации…
Я засмеялся, принёс братцу проспект фирмы IBM, а когда он выбрал модель, из-за двери в соседнюю комнату появились фирменные картонные ящики. Компьютер, принтер, монитор, ещё какая-то дребедень…
Братишка готов был носить меня на руках, но нуждался в другом. Неужели ничего нельзя придумать? Ведь речь идёт о родном отце!
— Есть один человек, — наконец сказал Борис, — в нашей лаборатории. Непризнанный гений. Нет, гений он настоящий, даже кандидатскую защитил… Хотя, мог бы и академиком быть. Но как ему рассказать?
— Запоминай! — моя голова стала работать не хуже компьютера. — У тебя есть родственник, кинорежиссёр. У него есть сценарий фильма. Фантастического. Расскажешь про Дом, про второй и третий этажи. Скажешь, что бюрократы на студии не любят фантастику, хотят зарубить сценарий. Надо научно обосновать существование Дома. Хотя бы с техникой будущего. Понял? Гонорар за консультацию — огромный. Если обоснование будет написано хорошо — возьму соавтором в сценарий, заплатят ещё больше.
Борис только потряхивал головой. Для него, человека, привыкшего к спокойной и размеренной жизни, самыми стрессовыми ситуациями были регулярные поездки на сельхозработы. Мой аферизм его одновременно и возмущал, и восхищал. Но всё же недаром братец был учёным. На одну умную рекомендацию его хватило. Именно он посоветовал с помощью Ветра найти комнату Атланта.
9. Вариант варианту…
Я сидел за столом, покрытым грудой атласов, справочников и энциклопедий. Скорее всего, я делал не то, что следовало. Но в комнате Атланта было лишь две вещицы, при мысли о которых в моём воспалённом мозгу начинал мерцать знак вопроса.
Я понял, почему старика звали Атлантом. У него было хобби: начав собирать фотографии атлантов и кариатид, он перешёл к сбору фотографий всевозможных лепных украшений и статуй на зданиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стёрли из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем, как лечь спать, я вновь прежил озарение. Оно заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторить: «Я — идиот!» А кто же я ещё, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца!? Ведь это же так просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как герой Шварценеггера, отправляющийся на базу террористов, только что решил не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки. Мне без разницы, пусть отца найдёт.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счёту приказа он громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у меня всё замерло. Отец мёртв? Его больше нету? Ну, Кардинал…
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пёс презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас разве уснёшь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего, направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и пошёл к дверям с автоматом наперевес.
— Кто там?
— Мне бы Михаила Канаана … ой, извините, Кононова, — сказал голос за дверью.
— Его нет, а что передать? — автоматически спросил я. Потом до меня дошло, что путаница Кононова с Канааном немного подозрительна.
— Передайте, что приходил его сын.
Я настолько растерялся, что открыл дверь, забыв об автомате. За дверью стоял высокий, стройный, аккуратно одетый парень, с недоумением уставившийся на автомат.
— Дело в том, что его сын — я. Если Кононов и Канаан — одно и то же.
— Одно и то же. Очень приятно познакомиться.
— А кто же вы?
— Тоже сын. Не вижу ничего странного. У любого мужчины может быть сколько угодно сыновей. Два — совсем не много.
— П-проходи, — я жутко растерялся, вплоть до заикания. — Никогда не слышал о других детях. Хотя, конечно… Сколько тебе лет? И почему Канаан?
— Тридцать, — неожиданный брат прошёл за мной в комнату. — Я о тебе знал. Отец все обещал познакомить. Зачем тебе автомат? А это? — он кивнул на груду оружия, оставшуюся после несовершенных походов.
— Кое-какие неприятности. Между прочим, с нашим отцом.
Его звали Борисом. Наша беседа напоминала странный допрос, где стороны всё время меняются местами. Мне удалось узнать, что из-за жуткого характера матери Бориса (он сам это признал), отец не смог с ней ужиться, но благодаря фантастически щедрым алиментам, конечно, не по исполнительному листу, мать не возражала против общения отца и сына. Борис окончил политех, работал в НИИ, был женат, имел сына и дочь, вот-вот собирался защищать диссертацию. Отец не оставлял его щедротами, помог с кооперативом, с цветным телевизором, с машиной и т.д., и т.п. В своё время Борису было рассказано о Доме, у него даже что-то начало получаться, но точнонаучная душа не стерпела, он попытался подвести под это дело материалистическую базу. За что и был наказан потерей власти. Уникальное здание просто-напросто перестало выполнять его мысленные приказы. Кстати, знание о Доме помогло не удивиться автомату и прочей боевой амуниции. А Канаан, так же как Кон и Кан, довольно широко использовалось нашим непутёвым папашей на разных этапах его биографии. Вместе с материальной помощью отец щедро наделил сына и такой вот оригинальной фамилией.
Я рассказал про исчезновение отца и козни Кардинала, про свои последние приключения с Атлантом и Ветром. Потом попросил помощи. Уже давно меня свербила мысль, что научное знание о Доме может оказаться моим козырем в борьбе против Кардинала. Ведь никто же не знал правду о Доме! Все только умели им пользоваться.
А как узнать правду, не потеряв власть? Только посвятив человека со стороны. Но ни с кем нельзя делиться! Теперь можно. Борис подходил идеально. Он уже все знал, то есть не был чужим, и одновременно не мог претендовать на власть над Домом.
— Не потяну, — отказался брат. — Здесь нужен могучий физик, второй Эйнштейн. А я специалист по сверхсильным токам. Узкий специалист.
В ходе дальнейшего разговора я узнал, что Борис пришёл, как обычно, за материальной помощью. У какого-то знакомого продавался персональный компьютер… Позарез нужен для диссертации…
Я засмеялся, принёс братцу проспект фирмы IBM, а когда он выбрал модель, из-за двери в соседнюю комнату появились фирменные картонные ящики. Компьютер, принтер, монитор, ещё какая-то дребедень…
Братишка готов был носить меня на руках, но нуждался в другом. Неужели ничего нельзя придумать? Ведь речь идёт о родном отце!
— Есть один человек, — наконец сказал Борис, — в нашей лаборатории. Непризнанный гений. Нет, гений он настоящий, даже кандидатскую защитил… Хотя, мог бы и академиком быть. Но как ему рассказать?
— Запоминай! — моя голова стала работать не хуже компьютера. — У тебя есть родственник, кинорежиссёр. У него есть сценарий фильма. Фантастического. Расскажешь про Дом, про второй и третий этажи. Скажешь, что бюрократы на студии не любят фантастику, хотят зарубить сценарий. Надо научно обосновать существование Дома. Хотя бы с техникой будущего. Понял? Гонорар за консультацию — огромный. Если обоснование будет написано хорошо — возьму соавтором в сценарий, заплатят ещё больше.
Борис только потряхивал головой. Для него, человека, привыкшего к спокойной и размеренной жизни, самыми стрессовыми ситуациями были регулярные поездки на сельхозработы. Мой аферизм его одновременно и возмущал, и восхищал. Но всё же недаром братец был учёным. На одну умную рекомендацию его хватило. Именно он посоветовал с помощью Ветра найти комнату Атланта.
9. Вариант варианту…
Я сидел за столом, покрытым грудой атласов, справочников и энциклопедий. Скорее всего, я делал не то, что следовало. Но в комнате Атланта было лишь две вещицы, при мысли о которых в моём воспалённом мозгу начинал мерцать знак вопроса.
Я понял, почему старика звали Атлантом. У него было хобби: начав собирать фотографии атлантов и кариатид, он перешёл к сбору фотографий всевозможных лепных украшений и статуй на зданиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81