Через первый попавшийся дом она приводила их к себе в комнату, где старалась поразить уму непостижимой роскошью. На этом все ломались. В чём заключалась ломка, мой грубый мужской ум понять не мог. А испытуемых, надо полагать, было совсем не мало.
На вопрос о несогласии случайных знакомых с Рутиными выводами об их непригодности, девушка только рассмеялась.
— Кто может поймать обитателя Дома? — спросила она. — Ведь любая лестница в мире для нас — мост через бездну. Бездну для других. А любая дверь из моей комнаты может вывести гостя не в спальню, а на лестницу в каком-нибудь нежилом доме.
Каждый развлекается как умеет. Девочка была совсем не глупа, но мне немного претило её отношение к людям, как к подопытным кроликам. А дальше стало ещё интереснее.
Рута пересела на диван, ещё более роскошный, чем кресло. Я сел рядом, и она стала просвещать меня во всём, что касается путешествий из варианта в вариант. Я понял, что именно моя нетипичная для третьеэтажника способность и вдохновила её на знакомство. А уж в чём я был профан, так это во всём, что касалось вариативной функции.
К сожалению, очень скоро выяснилось, что неглупая на первый взгляд девчонка использовала Божий дар не совсем так, как это можно было делать. Хотя, какая есть инструкция по эксплуатации, когда речь идёт о чудесах?
Что интересовало Руту в других вариантах? История, научные открытия, обычаи? Нет! С натяжкой можно было сказать о произведениях искусства. Но каких!
Из варианта в вариант моя новая подруга ходила, чтобы посмотреть фильмы с участием её любимых актёров (каскад незнакомых имён) либо послушать тех или иных певцов (ещё десяток-другой имён). Там-то устраивали изумительные дискотеки, а ещё где-то каждую субботу развлекали народ мастерски сделанными фейерверками.
Вся эта «полезная информация» моментально мне надоела. Я стал задавать вопросы и кое-что узнал. Оказывается, варианты могли отличаться совсем не сильно. Это было «зашифровано» в тотеме: та или иная порода собаки (в нашем случае), либо — просто разное исполнение элементов. Рута особенно далеко не забиралась, ей хватало Собаки, Волка, Шакала. Миры отличались не очень сильно. Чем — значения не имело, девочку интересовали развлечения.
Хотя Рута вспомнила, что в каком-то из вариантов (Лисицы, что ли?) она не удержалась, полюбопытствовала и сходила в библиотеку. Уж больно странное ощущение она там испытала: с одной стороны — все очень родное и близкое, с другой — как-то все не так. Из энциклопедии Рута узнала, что в том мире после Октябрьской революции в стране установилась двухпартийная система. Большевики и левые эсеры конкурировали почти так же, как в США республиканцы и демократы. И Троцкий семь лет был министром иностранных дел. А в тридцать каком-то году он же получил Нобелевскую премию по литературе. За что — этого Рут не знала.
Мои расспросы могли вывести из равновесия и серьёзного человека, а не только легкомысленную девчонку. И Рута стала расспрашивать меня сама. Конечно, не об истории. Её интересовал я, моя жизнь, мои приключения. Дошла очередь и до моей мускулатуры. Честно и откровенно я признался, что именно Дом с помощью зеркала сумел сделать меня атлетом.
Рута задумалась и надолго замолчала, блуждая взглядом по лепке и украшающим стены картинам, изредка поглядывая на меня. Я начал испытывать некоторое смущение.
Девушка молча встала и подошла к настенному зеркалу в бронзовой раме. Она долго изучала своё отражение, потом совершенно беззаботно, словно в пустой комнате, через голову стащила с себя рубаху. Под рубахой никакой другой одежды не было. Критический взгляд Руты явно относился к её маленькой груди. Поворот направо, поворот налево, приподняла грудь ладонью, погладила…
Брошенный то в жар, то в холод, я натужно кашлянул. Рута никак не отреагировала, продолжая самосозерцание.
— Ты меня пустым местом считаешь? — спросил я.
— Нет, — ответила Рута после долгой паузы.
— Или ты не из стеснительных?
— Я очень стеснительная, но я стесняюсь мужчин, а ты, похоже, человек бесполый.
— Что?! — обвинение было более чем неожиданным.
— Конечно. Сидишь с девушкой тет-а-тет, обстановка самая располагающая, а ты к ней ни малейшего внимания не проявляешь. Если ты не бесполый, то может, просто неодушевлённый? Таких тоже стесняться нечего. Кто портрета, на стене висящего, стесняется? А ты — статуй, говорящий и двигающийся.
Чувствуя себя идиотом, я начал путано оправдываться: мы, мол, только познакомились, Рута такая молоденькая… Но оправдания лишь усугубили идиотизм ситуации. Так вот оправдываться — совсем не по-мужски. Подойти, обнять её, поцеловать, приласкать? Тоже глупо после напоминания. Как плохо быть дураком!
Рута продефилировала по комнате. Комично же она смотрелась без рубашки, в мешковатых джинсах, в тапочках каких-то!.. Грудь у неё маленькая, но фигурка совсем не плоха. Личико приятное. И всё-таки, у неё мания. Неужели я должен кидаться на каждую оказавшуюся рядом женщину, если обстоятельства располагают?
Весь мой миллион терзаний Рута разрешила сама. Она подошла ко мне, села на колени и обняла за шею, сказав только два слова: «Истукан дубовый!»
13. Подкуп и шантаж
Общение с Рутой вырвало меня из заколдованного круга околоисламских козней, игр с мафией и прочий, жутко актуальных, но до безобразия надоевших реалий моей жизни. Шёл Руте всего-навсего семнадцатый год. Домом она пользовалась уже года два, и его невероятная сила вскружила девчонке голову. Рута забросила школу и занялась поисками смысла жизни. Немного почитала индийской религиозной литературы, немного пообщалась с системой хиппи… Смысл жизнь все не находился, Бог был её Домом, а Дом — Богом, какие-то внутренние тормоза не пускали удариться в разгул (а тяга, надо понимать, была). И тут, как дар небес, на горизонте появился Я. Без особых недостатков и без корыстного расчёта (власть над Домом у меня такая же). Вот и упало созревшее яблочко на первого мало-мальски подходящего едока.
То ли бурный ход событий меня состарил, то ли четыре года в нашем в Рутой возрастах — слишком большая разница, но я воспринимал свою подругу как капризного ребёнка. Потакание капризам таило в себе приятную новизну. Во всём, что касалось любви, Рута обладала неплохим теоретическим багажом при почти полном отсутствии опыта. Это тоже доставляло определённую приятность.
Любовь людей, обладающих некоторыми из способностей богов, вряд ли можно назвать божественной. С точки зрения физиологии мы, всё-таки, люди. И, рано или поздно, должно было наступить пресыщение. Тем более, что все обитатели Дома по натуре — индивидуалисты, и всех нас тянет побыть в одиночестве. А благовидных предлогов для расставания всегда в избытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
На вопрос о несогласии случайных знакомых с Рутиными выводами об их непригодности, девушка только рассмеялась.
— Кто может поймать обитателя Дома? — спросила она. — Ведь любая лестница в мире для нас — мост через бездну. Бездну для других. А любая дверь из моей комнаты может вывести гостя не в спальню, а на лестницу в каком-нибудь нежилом доме.
Каждый развлекается как умеет. Девочка была совсем не глупа, но мне немного претило её отношение к людям, как к подопытным кроликам. А дальше стало ещё интереснее.
Рута пересела на диван, ещё более роскошный, чем кресло. Я сел рядом, и она стала просвещать меня во всём, что касается путешествий из варианта в вариант. Я понял, что именно моя нетипичная для третьеэтажника способность и вдохновила её на знакомство. А уж в чём я был профан, так это во всём, что касалось вариативной функции.
К сожалению, очень скоро выяснилось, что неглупая на первый взгляд девчонка использовала Божий дар не совсем так, как это можно было делать. Хотя, какая есть инструкция по эксплуатации, когда речь идёт о чудесах?
Что интересовало Руту в других вариантах? История, научные открытия, обычаи? Нет! С натяжкой можно было сказать о произведениях искусства. Но каких!
Из варианта в вариант моя новая подруга ходила, чтобы посмотреть фильмы с участием её любимых актёров (каскад незнакомых имён) либо послушать тех или иных певцов (ещё десяток-другой имён). Там-то устраивали изумительные дискотеки, а ещё где-то каждую субботу развлекали народ мастерски сделанными фейерверками.
Вся эта «полезная информация» моментально мне надоела. Я стал задавать вопросы и кое-что узнал. Оказывается, варианты могли отличаться совсем не сильно. Это было «зашифровано» в тотеме: та или иная порода собаки (в нашем случае), либо — просто разное исполнение элементов. Рута особенно далеко не забиралась, ей хватало Собаки, Волка, Шакала. Миры отличались не очень сильно. Чем — значения не имело, девочку интересовали развлечения.
Хотя Рута вспомнила, что в каком-то из вариантов (Лисицы, что ли?) она не удержалась, полюбопытствовала и сходила в библиотеку. Уж больно странное ощущение она там испытала: с одной стороны — все очень родное и близкое, с другой — как-то все не так. Из энциклопедии Рута узнала, что в том мире после Октябрьской революции в стране установилась двухпартийная система. Большевики и левые эсеры конкурировали почти так же, как в США республиканцы и демократы. И Троцкий семь лет был министром иностранных дел. А в тридцать каком-то году он же получил Нобелевскую премию по литературе. За что — этого Рут не знала.
Мои расспросы могли вывести из равновесия и серьёзного человека, а не только легкомысленную девчонку. И Рута стала расспрашивать меня сама. Конечно, не об истории. Её интересовал я, моя жизнь, мои приключения. Дошла очередь и до моей мускулатуры. Честно и откровенно я признался, что именно Дом с помощью зеркала сумел сделать меня атлетом.
Рута задумалась и надолго замолчала, блуждая взглядом по лепке и украшающим стены картинам, изредка поглядывая на меня. Я начал испытывать некоторое смущение.
Девушка молча встала и подошла к настенному зеркалу в бронзовой раме. Она долго изучала своё отражение, потом совершенно беззаботно, словно в пустой комнате, через голову стащила с себя рубаху. Под рубахой никакой другой одежды не было. Критический взгляд Руты явно относился к её маленькой груди. Поворот направо, поворот налево, приподняла грудь ладонью, погладила…
Брошенный то в жар, то в холод, я натужно кашлянул. Рута никак не отреагировала, продолжая самосозерцание.
— Ты меня пустым местом считаешь? — спросил я.
— Нет, — ответила Рута после долгой паузы.
— Или ты не из стеснительных?
— Я очень стеснительная, но я стесняюсь мужчин, а ты, похоже, человек бесполый.
— Что?! — обвинение было более чем неожиданным.
— Конечно. Сидишь с девушкой тет-а-тет, обстановка самая располагающая, а ты к ней ни малейшего внимания не проявляешь. Если ты не бесполый, то может, просто неодушевлённый? Таких тоже стесняться нечего. Кто портрета, на стене висящего, стесняется? А ты — статуй, говорящий и двигающийся.
Чувствуя себя идиотом, я начал путано оправдываться: мы, мол, только познакомились, Рута такая молоденькая… Но оправдания лишь усугубили идиотизм ситуации. Так вот оправдываться — совсем не по-мужски. Подойти, обнять её, поцеловать, приласкать? Тоже глупо после напоминания. Как плохо быть дураком!
Рута продефилировала по комнате. Комично же она смотрелась без рубашки, в мешковатых джинсах, в тапочках каких-то!.. Грудь у неё маленькая, но фигурка совсем не плоха. Личико приятное. И всё-таки, у неё мания. Неужели я должен кидаться на каждую оказавшуюся рядом женщину, если обстоятельства располагают?
Весь мой миллион терзаний Рута разрешила сама. Она подошла ко мне, села на колени и обняла за шею, сказав только два слова: «Истукан дубовый!»
13. Подкуп и шантаж
Общение с Рутой вырвало меня из заколдованного круга околоисламских козней, игр с мафией и прочий, жутко актуальных, но до безобразия надоевших реалий моей жизни. Шёл Руте всего-навсего семнадцатый год. Домом она пользовалась уже года два, и его невероятная сила вскружила девчонке голову. Рута забросила школу и занялась поисками смысла жизни. Немного почитала индийской религиозной литературы, немного пообщалась с системой хиппи… Смысл жизнь все не находился, Бог был её Домом, а Дом — Богом, какие-то внутренние тормоза не пускали удариться в разгул (а тяга, надо понимать, была). И тут, как дар небес, на горизонте появился Я. Без особых недостатков и без корыстного расчёта (власть над Домом у меня такая же). Вот и упало созревшее яблочко на первого мало-мальски подходящего едока.
То ли бурный ход событий меня состарил, то ли четыре года в нашем в Рутой возрастах — слишком большая разница, но я воспринимал свою подругу как капризного ребёнка. Потакание капризам таило в себе приятную новизну. Во всём, что касалось любви, Рута обладала неплохим теоретическим багажом при почти полном отсутствии опыта. Это тоже доставляло определённую приятность.
Любовь людей, обладающих некоторыми из способностей богов, вряд ли можно назвать божественной. С точки зрения физиологии мы, всё-таки, люди. И, рано или поздно, должно было наступить пресыщение. Тем более, что все обитатели Дома по натуре — индивидуалисты, и всех нас тянет побыть в одиночестве. А благовидных предлогов для расставания всегда в избытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81