В ПОГОНЕ ЗА УТРОМ


1
Я резко нажал на тормоз и остановился; машина, шедшая впереди,
промчалась через перекресток как раз в ту минуту, когда сменился свет. Я
сидел, ругая себя, и следил за тем, как исчезали в сгущавшемся сумраке
задние фары, а за ними устремлялись вдаль бесконечные движущиеся ряды.
Идиот, сидевший сзади в шикарной спортивной машине немецкой марки,
просигналил, но я был слишком раздражен, чтобы обращать на него внимание.
Перед тем, как сменился свет, у меня было время - полсекунды, я мог
утопить педаль газа до пола и прорваться. Я был достаточно близко к
светофору, чтобы проскочить, но эта развязка была сложной, запутанной, да
и видимость во все четыре стороны была паршивая. Достаточно было найтись
кому-нибудь столь же нетерпеливому, как я, и... Черт бы побрал, я же
заботился о безопасности! Но в этом ведь был весь я, не так ли? Надежный
водитель, надежная машина, надежная работа, жизнь без опасностей и
приключений...
Тогда почему я так разъярился? На работе у меня был не тот день,
чтобы взвыть окончательно, да такие дни вообще выпадали редко. И вдруг я
по-глупому пожелал, чтобы так оно и было, чтобы у меня был повод, от чего
взвыть, с чем побороться, чтобы придать жизни какую-то изюминку. Я поднял
глаза к небу и вдруг сразу позабыл все свое раздражение. Солнце уже зашло,
оставив землю во мраке, но в сгущавшихся тучах оно все еще освещало новый
пейзаж - какое-то редкое, фантастическое побережье на закате: покатые
холмы, глубокие заливы, полосу прибрежных отмелей, бесконечные архипелаги
островов в тихих рукавах из расплавленного золота. Из-за пологого склона,
по которому уходила дорога, этот пейзаж казался еще более убедительным -
словно я смотрел вниз с крутого холма на настоящую дельту. Если не считать
того, что настоящая дельта была гораздо менее живописной: плоский, мрачный
промышленный речной берег был засорен сначала во время бума судов и
кораблестроения, а затем - еще раз, когда начался спад. Товары, с которыми
я имел дело, через эти доки теперь не проходили; доки казались настолько
же мертвыми, насколько живым казался небесный пейзаж.
Дикое разноголосье гудков оторвало меня от грез. Свет опять сменился,
и я задерживал очередь. С некоторой долей злорадства я дал полный газ и
так быстро промчался через перекресток, что оставил блестящего мерзавца
стоять позади меня. Однако здесь круговое движение переходило в двухрядку,
и буквально через несколько секунд он догнал меня и, урча, с беспечной
легкостью промчался мимо. Меня охватило желание погнаться за ним, бороться
и биться с ним, как на дуэли, просто ради престижа, но я отказался ему
поддаться. Что со мной происходит? Раньше я всегда испытывал отвращение к
болванам, выкидывавшим номера на переполненных пригородных дорогах, -
такое же отвращение я испытывал и сейчас, раз уж на то пошло. Вопрос о
трусости здесь не стоял - ведь в определенном смысле подвергались риску
жизни других людей. Да и в любом случае мы уже снова возвращались в
пределы нормальной скорости. Мимо меня промчался еще один автомобиль - той
же марки, того же производства и года выпуска, что и мой, даже цвет был
одинаковым. Мне пришлось внимательно посмотреть на него, чтобы убедиться в
том, что машина не моя, и я снова обругал себя. Напряжение сказывалось или
что? Как бы там ни было, сидения в той машине были под леопардовую шкуру,
а на перчаточном ящике кивала собачка. В моей, по крайней мере, ничего
такого не было; а впрочем, с тем же успехом могло и быть - таковы, во
всяком случае, были мои ощущения по отношению к ней и самому себе в тот
момент. Господи, мне тоже следовало бы ездить на "порше"! Или на
чем-нибудь менее пижонистом - "рейндж ровере" или бешеном МГ, на чем-то,
что могло бы разогнать холодную кровь лучше, чем мой опрятный спортивный
автомобиль. Если бы я был действительно птицей высокого полета, как все
утверждали - этаким чудо-мальчиком, мне полагалось бы по меньшей мере
получать от всего этого чуть больше удовольствия, вместо того, чтобы
откладывать всю свою наличность в позолоченную кубышку, в банк и в чуточку
нелегальное золото.
Я остановился у входа - все тот же обычный вход, самый короткий путь
домой. Домой к чему? В моей памяти возникла моя квартира - моя чистенькая,
пустая, тщательно спроектированная дорогостоящая маленькая мансарда, где
становилось все теплее, когда включалось отопление. Мне неожиданно стало
тошно при мысли о том, что надо готовить обед, а перспектива есть
что-нибудь подогретое из морозильника прельщала меня еще меньше. Я резко
переключил передачу, как раз вовремя просигналив о перестроении. Я
намеревался пообедать вне дома, причем не там, где ел обычно. Возможно,
утром я об этом пожалею, но сейчас я собирался найти какое-нибудь более
экзотическое место, пусть даже оно окажется не слишком чистым. На эту
мысль меня навели доки; я припомнил, что там было множество странных
местечек, когда я проезжал там в последний раз - Господи, как же давно это
было! Я тогда был подростком, так что могло быть и десять лет назад. И
ехал я просто на автобусе, выглядывая в окно, по пути куда-то в другое
место. Я был ребенком, когда ступал по этому асфальту в последний раз, в
те времена, когда отец водил меня смотреть, как разгружают суда. Я любил
корабли, но доки иногда казались мне довольно печальными - с сорняками,
прорезавшимися между старыми флагштоками и ржавеющими рельсами кранов.
Даже в ту пору они уже умирали. Я смутно припомнил, что в последнее время
предпринимались попытки восстановить часть доков для обозрения туристов,
как достопримечательность, но как и с каким успехом - это мне не
запомнилось.
Почему я никогда не возвращался сюда? Не было времени: при моей
работе, светской жизни и занятиях спортом, других развлечениях и
честолюбивых планах. Дела всегда отвлекали меня. Я вовсе не ставил себе
целью отказываться от своего пристрастия к бесцельным блужданиям, но, так
уж получилось, что оно прошло. Впрочем, как и многое другое. На самом деле
у меня не было выбора, если я хотел оставаться на гребне и идти вперед. И
все же эти походы в доки, вид всех этих ящиков и контейнеров с загадочными
иностранными ярлыками - они когда-то будили во мне что-то, верно?
Я не могу сказать, что именно они побудили меня заняться моим
ремеслом; свой выбор я продумал очень тщательно, еще в колледже. Но они
добавили что-то, внесли искру жизни, которой недоставало другим
профессиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115