Или нет, не
один. Шептун тоже был здесь, но не как нечто отдельное. Здесь, в незна-
комом, чужом мире, Теннисон находился не сам по себе - тут были он и
Шептун, соединенные в одно целое.
Он застыл, пораженный внезапной догадкой, не понимая, откуда это ста-
ло ему известно. Шли мгновения, и он догадался, что додумался до этого
не он, Теннисон, а Шептун, который сейчас был его неотъемлемой частью.
Но кроме этого Шептун никак не обнаруживал своего присутствия. №Интерес-
но, - подумал Теннисон, - а как себя чувствует Шептун? Кажется ли ему,
что он сам по себе, или он тоже осознает себя частью единого целого?
Чувствует ли он мое присутствие?¤ Но ответа на его безмолвный вопрос не
последовало. Шептун не давал знать, так ли оно на самом деле.
Самое удивительное, что Теннисон ощущал реальность своего присутствия
в математическом мире: не смотрел на него со стороны, а лично там нахо-
дился. Он чувствовал твердую поверхность под ногами и дышал легко и сво-
бодно, словно на планете земного типа. Он попробовал оценить параметры
окружающей среды - состав атмосферы, ее плотность, давление, силу притя-
жения, температуру воздуха. Производя в уме вычисления, он поразился.
Подсчеты были весьма приблизительны, но он понимал, что все параметры
намного лучше - условия были не просто подходящими для жизни, а идеально
подходящими.
Кубоиды оказались расцвечены разнообразнее и ярче, чем тогда, когда
он смотрел кристалл и видел их во сне. Уравнений и графиков на их по-
верхности было намного больше. Приглядевшись к ближайшей группе кубои-
дов, он заметил, что все они - разного цвета, а уравнения и графики на
их поверхности совершенно разные. Каждый из них нес в себе нечто индиви-
дуальное.
Он до сих пор не сдвинулся с места, и та часть, которую мучили сомне-
ния относительно его присутствия здесь - наверное, собственно Теннисон,
- не давала ему сделать ни единого движения. Наконец он сумел преодолеть
оцепенение и сделал первый осторожный шаг, чтобы удостовериться в том,
что может двигаться. Уравнения-кубоиды стояли неподвижно, и Теннисон ре-
шил предпринять попытку контакта и начать двигаться. №Неужели, - подумал
он, - я буду стоять тут и глазеть, а потом уберусь восвояси? Тогда между
теперешним посещением этого мира и предыдущими не будет никакой разни-
цы¤.
Он медленно, шаг за шагом приближался к кубоидам. Подойдя к одному из
них довольно близко, Теннисон прикинул его №рост¤, то есть - высоту.
№Рост¤ кубоид имел приличный - что-то около восьми футов, и Теннисон
смотрел на его верхнюю часть, запрокинув голову. В длину кубоид был раза
в два больше. Теннисон не мог определить ширину кубоида, оттуда, где
стоял, но он вышел из положения и взглянул на другой кубоид, который был
развернут к нему боком, и понял, что ширина кубоида составляет около де-
вяти футов. №Наверное,- подумал Теннисон, - размеры у них могут быть
разные¤. Но те, что стояли к нему поближе, казались совершенно одинако-
выми.
Передняя поверхность кубоида, к которому он подошел поближе, была
бордового цвета, на ней были изображаемы уравнения преимущественно оран-
жевые, но кое-где вкраплялись красный, желтый, зеленый цвета. Он попы-
тался решить в уме самое длинное уравнение, но оказалось, что значки,
которыми оно было написано, Теннисону незнакомы.
Тот кубоид, по которому Теннисон определил ширину, был ярко-розовым,
уравнения на нем - зеленые, а сзади него стоял еще один, пепельно-серый
в рыжих крапинках. Уравнения на нем были лимонно-желтые, а графики - си-
реневые. Этот кубоид выглядел забавно, казался №веселее¤ остальных.
Пока Теннисон приближался к кубоидам, с их стороны никакой реакции не
последовало, они оставались неподвижными.
Только сейчас Теннисон обнаружил, что в этом мире совершенно нет зву-
ков. Это был мир безмолвия. №Так вот почему я здесь не в своей тарелке,
- понял Теннисон. - Ведь я так привык к тому, что меня всю жизнь сопро-
вождают звуки - хоть какие-нибудь. Даже когда лежишь в блаженной тишине,
нет-нет да и раздастся какой-нибудь звук - то скрипнет рассохшаяся поло-
вица, то легкий ветерок пошевелит листву за окном, то муха зажужжит от
обиды, ударившись в оконное стекло...¤ Здесь же не было ничего, полное
беззвучие.
Он отважился еще ближе подойти к бордовому кубоиду. Было интересно
идти, не производя никаких звуков. Подойдя к кубоиду вплотную, Теннисон,
сам толком не понимая, что делает, вытянул руку и коснулся поверхности
кубоида указательным пальцем - осторожно, готовый в любое мгновение от-
дернуть руку, словно кубоид мог оказаться горячим или был способен уку-
сить за палец. Ничего не произошло. На ощупь кубоид оказался гладким, не
теплым и не холодным. Осмелев, Теннисон коснулся его всей ладонью. Ла-
донь плотно прижалась к кубоиду, и Теннисон с удивлением ощутил, что он
прогнулся под рукой. Казалось, что он положил руку на желе или холодец.
На поверхности кубоида произошло какое-то движение, и Теннисон в ис-
пуге отпрянул. Он увидел, как задвигались уравнения, зашевелились графи-
ки - сначала медленно, лениво, потом все быстрее и быстрее. Вскоре за
мельканием уравнений и графиков уже невозможно было уследить: они раст-
ворялись, исчезали, вливались одно в другое, возникали новые комбинации
значков и тут же исчезали, следом возникали следующие, совсем другие.
№Он, этот не знаю кто, говорит со мной, - понял Теннисон. - Да, пыта-
ется говорить, хочет перебросить мостик через пропасть, разделяющую
нас!¤
Теннисон как зачарованный смотрел на кубоид, пытаясь уловить смысл
причудливой пляски значков и их комбинаций. Временами ему казалось - вот
он, смысл, я все понял, но стоило уравнению немного измениться - и
только что обретенное понимание рассеивалось, пропадало, словно его и не
было, будто он что-то написал мелом на доске, а кто-то безжалостно стер
написанное.
Не отрывая взгляда от обращенной к нему поверхности бордового кубои-
да, краем глаза он заметил сбоку какое-то движение и резко отступил в
сторону. Но бежать оказалось некуда и спрятаться негде. К нему приближа-
лись другие кубоиды. Они постепенно смыкались в плотное кольцо, отрезая
Теннисону пути к отступлению. На поверхностях кубоидов, обращенных к
Теннисону, двигались, прыгали, перемещались графики и уравнения. Зрелище
было не для слабонервных: не было слышно ни единого звука, а Теннисону
казалось, что они хором кричат на него.
Подходили все новые и новые кубоиды, и некоторые из них, желая получ-
ше разглядеть пришельца, взбирались сверху на своих собратьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
один. Шептун тоже был здесь, но не как нечто отдельное. Здесь, в незна-
комом, чужом мире, Теннисон находился не сам по себе - тут были он и
Шептун, соединенные в одно целое.
Он застыл, пораженный внезапной догадкой, не понимая, откуда это ста-
ло ему известно. Шли мгновения, и он догадался, что додумался до этого
не он, Теннисон, а Шептун, который сейчас был его неотъемлемой частью.
Но кроме этого Шептун никак не обнаруживал своего присутствия. №Интерес-
но, - подумал Теннисон, - а как себя чувствует Шептун? Кажется ли ему,
что он сам по себе, или он тоже осознает себя частью единого целого?
Чувствует ли он мое присутствие?¤ Но ответа на его безмолвный вопрос не
последовало. Шептун не давал знать, так ли оно на самом деле.
Самое удивительное, что Теннисон ощущал реальность своего присутствия
в математическом мире: не смотрел на него со стороны, а лично там нахо-
дился. Он чувствовал твердую поверхность под ногами и дышал легко и сво-
бодно, словно на планете земного типа. Он попробовал оценить параметры
окружающей среды - состав атмосферы, ее плотность, давление, силу притя-
жения, температуру воздуха. Производя в уме вычисления, он поразился.
Подсчеты были весьма приблизительны, но он понимал, что все параметры
намного лучше - условия были не просто подходящими для жизни, а идеально
подходящими.
Кубоиды оказались расцвечены разнообразнее и ярче, чем тогда, когда
он смотрел кристалл и видел их во сне. Уравнений и графиков на их по-
верхности было намного больше. Приглядевшись к ближайшей группе кубои-
дов, он заметил, что все они - разного цвета, а уравнения и графики на
их поверхности совершенно разные. Каждый из них нес в себе нечто индиви-
дуальное.
Он до сих пор не сдвинулся с места, и та часть, которую мучили сомне-
ния относительно его присутствия здесь - наверное, собственно Теннисон,
- не давала ему сделать ни единого движения. Наконец он сумел преодолеть
оцепенение и сделал первый осторожный шаг, чтобы удостовериться в том,
что может двигаться. Уравнения-кубоиды стояли неподвижно, и Теннисон ре-
шил предпринять попытку контакта и начать двигаться. №Неужели, - подумал
он, - я буду стоять тут и глазеть, а потом уберусь восвояси? Тогда между
теперешним посещением этого мира и предыдущими не будет никакой разни-
цы¤.
Он медленно, шаг за шагом приближался к кубоидам. Подойдя к одному из
них довольно близко, Теннисон прикинул его №рост¤, то есть - высоту.
№Рост¤ кубоид имел приличный - что-то около восьми футов, и Теннисон
смотрел на его верхнюю часть, запрокинув голову. В длину кубоид был раза
в два больше. Теннисон не мог определить ширину кубоида, оттуда, где
стоял, но он вышел из положения и взглянул на другой кубоид, который был
развернут к нему боком, и понял, что ширина кубоида составляет около де-
вяти футов. №Наверное,- подумал Теннисон, - размеры у них могут быть
разные¤. Но те, что стояли к нему поближе, казались совершенно одинако-
выми.
Передняя поверхность кубоида, к которому он подошел поближе, была
бордового цвета, на ней были изображаемы уравнения преимущественно оран-
жевые, но кое-где вкраплялись красный, желтый, зеленый цвета. Он попы-
тался решить в уме самое длинное уравнение, но оказалось, что значки,
которыми оно было написано, Теннисону незнакомы.
Тот кубоид, по которому Теннисон определил ширину, был ярко-розовым,
уравнения на нем - зеленые, а сзади него стоял еще один, пепельно-серый
в рыжих крапинках. Уравнения на нем были лимонно-желтые, а графики - си-
реневые. Этот кубоид выглядел забавно, казался №веселее¤ остальных.
Пока Теннисон приближался к кубоидам, с их стороны никакой реакции не
последовало, они оставались неподвижными.
Только сейчас Теннисон обнаружил, что в этом мире совершенно нет зву-
ков. Это был мир безмолвия. №Так вот почему я здесь не в своей тарелке,
- понял Теннисон. - Ведь я так привык к тому, что меня всю жизнь сопро-
вождают звуки - хоть какие-нибудь. Даже когда лежишь в блаженной тишине,
нет-нет да и раздастся какой-нибудь звук - то скрипнет рассохшаяся поло-
вица, то легкий ветерок пошевелит листву за окном, то муха зажужжит от
обиды, ударившись в оконное стекло...¤ Здесь же не было ничего, полное
беззвучие.
Он отважился еще ближе подойти к бордовому кубоиду. Было интересно
идти, не производя никаких звуков. Подойдя к кубоиду вплотную, Теннисон,
сам толком не понимая, что делает, вытянул руку и коснулся поверхности
кубоида указательным пальцем - осторожно, готовый в любое мгновение от-
дернуть руку, словно кубоид мог оказаться горячим или был способен уку-
сить за палец. Ничего не произошло. На ощупь кубоид оказался гладким, не
теплым и не холодным. Осмелев, Теннисон коснулся его всей ладонью. Ла-
донь плотно прижалась к кубоиду, и Теннисон с удивлением ощутил, что он
прогнулся под рукой. Казалось, что он положил руку на желе или холодец.
На поверхности кубоида произошло какое-то движение, и Теннисон в ис-
пуге отпрянул. Он увидел, как задвигались уравнения, зашевелились графи-
ки - сначала медленно, лениво, потом все быстрее и быстрее. Вскоре за
мельканием уравнений и графиков уже невозможно было уследить: они раст-
ворялись, исчезали, вливались одно в другое, возникали новые комбинации
значков и тут же исчезали, следом возникали следующие, совсем другие.
№Он, этот не знаю кто, говорит со мной, - понял Теннисон. - Да, пыта-
ется говорить, хочет перебросить мостик через пропасть, разделяющую
нас!¤
Теннисон как зачарованный смотрел на кубоид, пытаясь уловить смысл
причудливой пляски значков и их комбинаций. Временами ему казалось - вот
он, смысл, я все понял, но стоило уравнению немного измениться - и
только что обретенное понимание рассеивалось, пропадало, словно его и не
было, будто он что-то написал мелом на доске, а кто-то безжалостно стер
написанное.
Не отрывая взгляда от обращенной к нему поверхности бордового кубои-
да, краем глаза он заметил сбоку какое-то движение и резко отступил в
сторону. Но бежать оказалось некуда и спрятаться негде. К нему приближа-
лись другие кубоиды. Они постепенно смыкались в плотное кольцо, отрезая
Теннисону пути к отступлению. На поверхностях кубоидов, обращенных к
Теннисону, двигались, прыгали, перемещались графики и уравнения. Зрелище
было не для слабонервных: не было слышно ни единого звука, а Теннисону
казалось, что они хором кричат на него.
Подходили все новые и новые кубоиды, и некоторые из них, желая получ-
ше разглядеть пришельца, взбирались сверху на своих собратьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94