Видимо, Килета ждала Орогору и высматривала в окошко, потому что тут же выскользнула из двери с мешком за плечом. Орогору крепко сжал ее руку и развернулся к лесу.
Сквозь ветви деревьев тут и там пробивался лунный свет, рассеивая ночную тьму. Решив, что теперь можно без опаски заговорить, Орогору сказал:
— Нужно сделать так, чтобы они не пошли по нашим следам.
— И как же мы это сделаем? — испуганно спросила Килета.
— Как? А мы пойдем таким путем, каким пошли бы особы высокородные — выберем высокую дорогу, а понизу пусть топают смерды! — Орогору подошел к дереву, ветви которого низко нависали над землей, и взобрался наверх — неуклюже, тяжело дыша, но все-таки взобрался. — Теперь ты! — распорядился он, наклонился и подал руку Килете.
— Я упаду, — возразила девушка.
— Мы не станем забираться слишком высоко, так что если и упадешь — больно не ударишься, — объяснил Орогору. — И будем очень осторожны. Ну, давай же! Или ты хочешь замуж за Борка?
Килета брезгливо поежилась и протянула Орогору руку. Они и в самом деле передвигались очень осторожно: крались по нижней ветке до тех пор, покуда не смогли перебраться с нее на соседнее дерево, потом точно так же — на следующее.
— Так мы далеко не уйдем, — покачала головой Килета.
— Верно, но зато так нас не найдут, — сказал Орогору. — Пока мы тут, наверху, ищейки не учуют нашего запаха.
Наконец они добрались до дерева, склонявшегося над ручьем. Орогору отдал Килете свой мешок, а сам спрыгнул в воду. Ручей оказался мелким — по колено. Орогору поднял голову и крикнул:
— Сначала бросай мне мешки, а потом прыгай сама!
Как ни странно, это предложение Килете пришлось по душе. Они вышли на противоположный берег и дальше пошли гораздо быстрее. И шли, покуда Килета не схватила Орогору за руку и не потянула назад, куда-то указывая дрожащей рукой. Посмотрев в ту сторону, юноша заметил горящие угли костра, а возле него — фигуру человека, завернувшегося в одеяло.
Килета прошептала ему на ухо:
— Нужно обойти его стороной!
— Нет, — шепотом отозвался Орогору. — Собак не видно и не слышно, а он разделся и одежду кучей сложил у костра!
— Ну и что? — непонимающе спросила девушка.
— Она же им пахнет! Если мы напялим на себя эту одежду, собаки не будут знать, за кем им гнаться! Жди меня да смотри — сиди тихо, покуда я не стащу его тряпье!
Килета была готова схватить Орогору за руку и удержать, но он уже ускользнул. Сердце девушки часто билось. Орогору, конечно, здорово придумал, она такого от него и не ожидала, но... он ведь был так неуклюж, неловок — вдруг разбудит лесничего, и тогда не миновать беды. Килета бесшумно последовала за спутником и на ходу подобрала суковатую палку. Теперь у нее никого не было на свете, кроме Орогору, и она не собиралась позволить леснику отобрать его у нее.
Но палка ей не потребовалась. Удивительно — но Орогору таки удалось подкрасться к спящему бесшумно. Он тоже вооружился палкой — но длинной и тонкой, — улегся на живот у самого края света, отбрасываемого догоравшим костром, и принялся подцеплять палкой одну за другой одежды лесничего. Затем, зажав одежду под мышкой, он встал и столь же тихо вернулся к ручью. Килета, еще не вполне оправившись от пережитого волнения, присоединилась к нему, но только тогда, когда они ушли вниз вдоль течения ручья ярдов на сто, она отважилась подать голос:
— Какой ты умный, Орогору!
— Ну, спасибо, — отозвался юноша. В темноте девушка не могла увидеть, что он прямо-таки раздулся от гордости. — Неплохо у меня получилось, правда?
— Но не зря ли ты оставил его совсем без одежды? Как же он теперь будет — голый?
— Пусть походит нагишом, — злорадно проговорил Орогору. — Задержись я там, у костра, он бы, глядишь, проснулся, а если бы я оставил ему свою одежду, это было бы все равно как если бы я признался, что его тряпье стащил именно я. А теперь он решит, что его обокрал барсук или медведь, и возблагодарит Защитника за то, что жив остался.
— Это ты хорошо придумал, — задумчиво сказала Килета, — но мне все равно жалко беднягу.
— А он бы тебя пожалел, если бы магистрат велел ему изловить тебя? — спросил Орогору и сам ответил на свой вопрос:
— Да, пожалуй, ему было бы тебя очень даже жалко, только он бы все равно гнался за тобой. И потом, мы ведь не побили его, Килета, верно? — Дошагав до прогалины, освещенной луной, Орогору остановился и огляделся по сторонам. — Далеко ушли, — заключил он, — теперь можно и переодеться.
Он подал девушке сапоги лесничего, но те оказались ей велики. Тогда Орогору разорвал пополам рубаху лесничего, и Килета обвязала кусками ткани свои башмаки. Орогору натянул на себя краденые штаны и сапоги, и они с Килетой зашагали дальше охотничьей тропкой, искренне надеясь на то, что запах чужой одежды и обуви заглушит их собственный.
* * *
Лай собак слышался все ближе и ближе. Майлз, глядевший в щелку между досками, видел, как они трусят по дороге, а вслед за ними, сжимая в обеих руках по хлысту, бежал егерь, стараясь поспевать за собаками. За ним топали шестеро мужчин в зелено-коричневой форме, а за ними — седьмой, в серой хламиде до бедер, с цепью на груди — символом власти. Это был бейлиф из деревеньки Майлза с лесничими. Майлз окаменел от ужаса, а Дирк прошептал:
— Порядком их там, да?
— Приготовьтесь к решительным мерам, — пробормотал Гар.
Майлз изумленно посмотрел на него. Гар вынул из кармана куртки прямоугольную деревяшку, а потом — еще две, с остро заточенными концами. Майлз отвернулся к щелке, почему-то решив, что его вовсе не интересует, что Гар собирается делать с этими странными предметами. Он слышал постукивание одной деревяшки о другую, звук трения и догадывался, что Дирк занимается тем же что и Гар, чем бы они там ни занимались. Но оглянуться он не мог — взгляд его к себе приковывали собаки. От амбара их отделяла всего сотня футов. Но вот они добежали до тропки, что вела к амбару, и вдруг ни с того ни с сего остановились, стали глазеть по сторонам, лая раздраженно и как бы обиженно. Майлз затаил дыхание. В сердце его зажглась искорка надежды.
Собаки принялись бегать возле амбара кругами, и круги эти становились все шире и шире, и чем дальше они отбегали от амбара, тем более сконфуженно звучал их лай. Лесники окликали друг дружку, они тоже явно пребывали в замешательстве и злились, но собак к амбару не гнали, а те отчаянно принюхивались, убегая при этом все дальше.
— Рано или поздно они учуют наш след, — объявил Гар, поднялся и направился к лесенке. — Пора их немного запутать.
— Сиди тут, — велел Дирк Майлзу. — И не бойся. Нам случалось дурить народец и посмекалистей, чем эти парни.
Майлз, выпучив глаза, проводил их взглядом, а они спустились по лестнице и побежали к дальней двери амбара, но, выйдя из нее, зашагали вразвалочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Сквозь ветви деревьев тут и там пробивался лунный свет, рассеивая ночную тьму. Решив, что теперь можно без опаски заговорить, Орогору сказал:
— Нужно сделать так, чтобы они не пошли по нашим следам.
— И как же мы это сделаем? — испуганно спросила Килета.
— Как? А мы пойдем таким путем, каким пошли бы особы высокородные — выберем высокую дорогу, а понизу пусть топают смерды! — Орогору подошел к дереву, ветви которого низко нависали над землей, и взобрался наверх — неуклюже, тяжело дыша, но все-таки взобрался. — Теперь ты! — распорядился он, наклонился и подал руку Килете.
— Я упаду, — возразила девушка.
— Мы не станем забираться слишком высоко, так что если и упадешь — больно не ударишься, — объяснил Орогору. — И будем очень осторожны. Ну, давай же! Или ты хочешь замуж за Борка?
Килета брезгливо поежилась и протянула Орогору руку. Они и в самом деле передвигались очень осторожно: крались по нижней ветке до тех пор, покуда не смогли перебраться с нее на соседнее дерево, потом точно так же — на следующее.
— Так мы далеко не уйдем, — покачала головой Килета.
— Верно, но зато так нас не найдут, — сказал Орогору. — Пока мы тут, наверху, ищейки не учуют нашего запаха.
Наконец они добрались до дерева, склонявшегося над ручьем. Орогору отдал Килете свой мешок, а сам спрыгнул в воду. Ручей оказался мелким — по колено. Орогору поднял голову и крикнул:
— Сначала бросай мне мешки, а потом прыгай сама!
Как ни странно, это предложение Килете пришлось по душе. Они вышли на противоположный берег и дальше пошли гораздо быстрее. И шли, покуда Килета не схватила Орогору за руку и не потянула назад, куда-то указывая дрожащей рукой. Посмотрев в ту сторону, юноша заметил горящие угли костра, а возле него — фигуру человека, завернувшегося в одеяло.
Килета прошептала ему на ухо:
— Нужно обойти его стороной!
— Нет, — шепотом отозвался Орогору. — Собак не видно и не слышно, а он разделся и одежду кучей сложил у костра!
— Ну и что? — непонимающе спросила девушка.
— Она же им пахнет! Если мы напялим на себя эту одежду, собаки не будут знать, за кем им гнаться! Жди меня да смотри — сиди тихо, покуда я не стащу его тряпье!
Килета была готова схватить Орогору за руку и удержать, но он уже ускользнул. Сердце девушки часто билось. Орогору, конечно, здорово придумал, она такого от него и не ожидала, но... он ведь был так неуклюж, неловок — вдруг разбудит лесничего, и тогда не миновать беды. Килета бесшумно последовала за спутником и на ходу подобрала суковатую палку. Теперь у нее никого не было на свете, кроме Орогору, и она не собиралась позволить леснику отобрать его у нее.
Но палка ей не потребовалась. Удивительно — но Орогору таки удалось подкрасться к спящему бесшумно. Он тоже вооружился палкой — но длинной и тонкой, — улегся на живот у самого края света, отбрасываемого догоравшим костром, и принялся подцеплять палкой одну за другой одежды лесничего. Затем, зажав одежду под мышкой, он встал и столь же тихо вернулся к ручью. Килета, еще не вполне оправившись от пережитого волнения, присоединилась к нему, но только тогда, когда они ушли вниз вдоль течения ручья ярдов на сто, она отважилась подать голос:
— Какой ты умный, Орогору!
— Ну, спасибо, — отозвался юноша. В темноте девушка не могла увидеть, что он прямо-таки раздулся от гордости. — Неплохо у меня получилось, правда?
— Но не зря ли ты оставил его совсем без одежды? Как же он теперь будет — голый?
— Пусть походит нагишом, — злорадно проговорил Орогору. — Задержись я там, у костра, он бы, глядишь, проснулся, а если бы я оставил ему свою одежду, это было бы все равно как если бы я признался, что его тряпье стащил именно я. А теперь он решит, что его обокрал барсук или медведь, и возблагодарит Защитника за то, что жив остался.
— Это ты хорошо придумал, — задумчиво сказала Килета, — но мне все равно жалко беднягу.
— А он бы тебя пожалел, если бы магистрат велел ему изловить тебя? — спросил Орогору и сам ответил на свой вопрос:
— Да, пожалуй, ему было бы тебя очень даже жалко, только он бы все равно гнался за тобой. И потом, мы ведь не побили его, Килета, верно? — Дошагав до прогалины, освещенной луной, Орогору остановился и огляделся по сторонам. — Далеко ушли, — заключил он, — теперь можно и переодеться.
Он подал девушке сапоги лесничего, но те оказались ей велики. Тогда Орогору разорвал пополам рубаху лесничего, и Килета обвязала кусками ткани свои башмаки. Орогору натянул на себя краденые штаны и сапоги, и они с Килетой зашагали дальше охотничьей тропкой, искренне надеясь на то, что запах чужой одежды и обуви заглушит их собственный.
* * *
Лай собак слышался все ближе и ближе. Майлз, глядевший в щелку между досками, видел, как они трусят по дороге, а вслед за ними, сжимая в обеих руках по хлысту, бежал егерь, стараясь поспевать за собаками. За ним топали шестеро мужчин в зелено-коричневой форме, а за ними — седьмой, в серой хламиде до бедер, с цепью на груди — символом власти. Это был бейлиф из деревеньки Майлза с лесничими. Майлз окаменел от ужаса, а Дирк прошептал:
— Порядком их там, да?
— Приготовьтесь к решительным мерам, — пробормотал Гар.
Майлз изумленно посмотрел на него. Гар вынул из кармана куртки прямоугольную деревяшку, а потом — еще две, с остро заточенными концами. Майлз отвернулся к щелке, почему-то решив, что его вовсе не интересует, что Гар собирается делать с этими странными предметами. Он слышал постукивание одной деревяшки о другую, звук трения и догадывался, что Дирк занимается тем же что и Гар, чем бы они там ни занимались. Но оглянуться он не мог — взгляд его к себе приковывали собаки. От амбара их отделяла всего сотня футов. Но вот они добежали до тропки, что вела к амбару, и вдруг ни с того ни с сего остановились, стали глазеть по сторонам, лая раздраженно и как бы обиженно. Майлз затаил дыхание. В сердце его зажглась искорка надежды.
Собаки принялись бегать возле амбара кругами, и круги эти становились все шире и шире, и чем дальше они отбегали от амбара, тем более сконфуженно звучал их лай. Лесники окликали друг дружку, они тоже явно пребывали в замешательстве и злились, но собак к амбару не гнали, а те отчаянно принюхивались, убегая при этом все дальше.
— Рано или поздно они учуют наш след, — объявил Гар, поднялся и направился к лесенке. — Пора их немного запутать.
— Сиди тут, — велел Дирк Майлзу. — И не бойся. Нам случалось дурить народец и посмекалистей, чем эти парни.
Майлз, выпучив глаза, проводил их взглядом, а они спустились по лестнице и побежали к дальней двери амбара, но, выйдя из нее, зашагали вразвалочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89