Он-то и вообразил этих крошечных монстров, вероятно, рассказывая сказки детям на ночь — или же они приснились ему. А потом, если он рассказал о них своим детям, а те поделились с товарищами, то другие скрытые телепаты усилили этот бред своим воображением. Но одной мечты для воплощения недостаточно.
Требовалось, чтобы поблизости от деревни произрастало немного ведьмина мха, он то и мог претворить эти грезы в жизнь и придать им формы. В случае с хобьяхами, так оно, скорее всего, и было.
Поселяне спускались по склону и не спеша обходили свои дома. Они были настороже, готовые при малейшем признаке опасности, удариться в бега. Какая-то пожилая женщина спешила впереди всех, озираясь.
Вскоре она поняла, что слишком оторвалась от остальных. Она немедленно присоединилась к односельчанам, не удаляясь больше чем на десяток футов, и спросила дрожащим голосом:
— Разрешите спросить, сэры, вы не могли бы сказать — хобьяхи ушли?
— Ушли, добрая женщина, далеко и надолго, — заверил ее Ален.
— Как… как далеко?
Ален повернулся к Джеффри.
— Что ты можешь на это ответить, сэр Джеффри?
Глаза поселян увеличились при слове «сэр».
— Рыцарь! — зашептались они, еще не зная, что перед ними не только рыцарь, но и наследник престола.
— Как минимум в следующее графство, — важно отвечал «сэр Джеффри». — А может и; в следующее герцогство. — Он повернулся к сельским жителям:
— Они доставили вам неприятности?
— И еще какие, сэр рыцарь!
Один мужчина добавил:
— Они съели Элбина Пахаря!
— Надо найти его кости, мы должны их сжечь. — Глаза женщины наполнились слезами.
Ален смягчил тон, осторожно спросив:
— Вы его хорошо знали?
— Еще как хорошо! — вздохнула пожилая женщина. — Он был добрым соседом. Какое горе его детям, жене, теще!
— Действительно, горе, — согласился Ален. — И кого они еще побеспокоили, кроме этого несчастного?
— Да больше никого — они сразу столпились вокруг его тела, облепили его как мухи и дрались за каждый кусок, — сказал другой мужчина с железным лицом. — Потому мы и успели сбежать.
— И правильно сделали, — прокомментировал Ален. — Получается, он отдал свою жизнь вам во спасение.
— Не совсем так, — вмешалась женщина. — «Надо было с ними поладить», — говорил он, — «и они бы не стали трогать нас».
— Мы кричали ему: «Вернись, зайди в дом», — сострадательным тоном продолжил другой мужчина, — но он все шел и шел себе вперед, им навстречу, взывал к ним, говорил, что мы друзья, и дал с собой делать, что им заблагорассудится.
— Они горланили «Мясо!», «Красное мясо!», — вмешалась плаксивым голосом какая-то старушка. — И как начнут прыгать на него! Он, сердещный, только раз успел вскрикнуть и сразу замолк. А потом такое началось… Они его разносили по частям… Элбина жутко жалко.
— И тогда мы сбежали, — подвел итог тот мужчина, что заговорил первым. — Разве нас можно за это винить?
— Я не стану, — уверил их Ален.
— И я тоже, — заметил Джеффри с суровым лицом. — Но вот им бы я желал испытать то же, что и ваш односельчанин.
— Увы! Кто бы мог наказать их так жестоко? — горестно воскликнула женщина. — А хобьяхи еще вернутся? Как вы думаете? — поинтересовалась другая женщина.
— Трудно сказать… — ответил Ален, — но наш волшебник… — он бросил взгляд на Грегори и увидел, что тот ушел. — А где Грегори?
— Вон, — Джеффри кивнул в сторону леса.
Ален повернулся и увидел молодого человека в голубом, стоявшего с поднятыми руками перед деревьями.
Принц не был уверен наверняка, но подумал, что он видел несколько небольших серых холмов, что двигались по полю, собираясь в кучу.
Ален повернулся к поселянам.
— Наш волшебник уже создает вам защитника, чудовище, обожающее хобьяхов.
— Обожающее?
— Ну да, в пищевом смысле.
— То есть… — воскликнула женщина, — он будет их…
— Есть? — догадался мужчина.
— Чародей! — воскликнула старушка, невольно отступая и пятясь к своим односельчанам. — Так этот чародей создает монстра?
— Всего лишь пробуждает мох. Он «подниматель мха», как говорят в ваших краях, — объяснил Ален, — и должен быть уверен, что это чудовище никому, кроме хобьяхов, не принесет вреда. У него при виде хобьяхов сразу пробуждается зверский аппетит.
— Я… могу сказать вам только спасибо, джентльмены и рыцари, — торопливо сказала женщина, колеблясь. — Но мы боимся все равно…
— Боитесь — чего?
— Возвращаться в наши дома, когда в округе бродит такая…
Она хотела сказать «гадость» или «мерзость» — но удержалась от этих слов.
— Наш монстр не наделает вам вреда, — Ален бросил взгляд за плечо, и увидел, что куча мха разрастается, уже становясь размером больше, чем сам Грегори.
Постепенно куча обретала очертания, у нее появились четыре ноги, а также голова, причем весьма внушительных размеров.
— Не бойтесь, — заранее предупредил он, — если даже этот монстр будет страшен с виду; вам и вашим детям оно принесет не больше вреда, чем ягненок.
— Но… что если он не найдет себе в пищу хобьяхов? — спросила женщина, глядя то на Грегори, то на скульптуру, когда та разрасталась, становясь все более ужасной.
— В таком случае, — отвечал Грегори, — она впадет в спячку, как белка зимой.
— А что, если кто-нибудь его разбудит? — поинтересовался какой-то мужчина, не отрывая глаз. Существо издало удовлетворенное урчание, постепенно переходя в басовые тона.
— Его может разбудить лишь хобьячий запах, — заверил ее Ален и улыбнулся:
— Смотрите! Вот он, новорожденный — и его «мамка».
Наспех скроенный из куч ведьмина мха монстр походил на гигантского леопарда с головой в два раза шире плеч, словно два скроенных вместе котла — и там, где они встречались, располагалась пасть. Круглые уши, громадные, как блюдца, глаза. В них светились вертикальные зрачки, которые пронзали все вокруг, не видя разве что звездного света. Ноздри его хищно раздувались.
Чудовище усмехнулось, показывая оскал — пасть, полную зубов.
Поселяне в страхе сгрудились. Но Грегори протянул руку и почесал чудовище за подбородком, точно котенка. Оно благодарно заурчало. Звук был, как от работающей бетономешалки.
Люди замерли, не веря собственным глазам.
Затем это создание разлеглось, положив голову на лапы, так, чтобы Грегори удобно было скрести его за ухом. Оно зажмурило глаза от удовольствия, продолжая петь свою песню.
— Похоже, здесь действительно нечего опасаться, — заговорила наконец женщина. — Симпатичная киска.
— Кыс-кыс-кыс! — раздались сразу три голоса из толпы. Дети побежали к кошке, и хотя взрослые пытались остановить их, но ребята уже были тут как тут — возле Грегори с котом. Они вскарабкались ему на спину, зарываясь в его мех, лаская животное. Один мальчик даже стал забираться в пасть, желая узнать «какие у киски зубки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72