Старушка стушевалась и скрылась в толпе. Но из задних рядов раздалось:
— В церковь ее!
Другие голоса подхватили:
— В церковь! В церковь!
— В церковь! — крикнул заправила. — Ежели, как вы говорите, ей грехи отпустили, пусть войдет в церковь и примет причастие. Так мы и проверим, ведьма она еще или нет — ведьме в святое место хода нет.
— Говорю вам, она прощена! — Алисанда вспыхнула от гнева. — Кто вы такие, чтобы сомневаться в моих словах?
Заправила поежился от ее грозного голоса, но упрямо сказал:
— Никто не сомневается, леди, но даже особу благородных кровей могли обмануть.
Алисанда хотела было возразить, но только метнула глазами молнии.
Однако сэр Ги одобрительно закивал.
— Разумная мысль, добрый человек. Однако и мы тоже видели, что она исповедалась и получила отпущение грехов.
Крестьянина не удалось сбить.
— Что с того, господин рыцарь? И благородных людей можно обвести вокруг пальца. На то есть чары и морок. И мало ли что колдунья умеет навести на человека.
— Верно, верно. — Сэр Ги пожевал усы, потом вскинул взгляд на Алисанду. Та поджала губы.
— Ну хватит! — не выдержал Мэт. — Не будем же мы торчать тут до второго пришествия, обсуждая природу разных феноменов! Они предлагают дельный тест, и я в нем никакого вреда не вижу. Причастие так причастие.
Толпа триумфально загудела, и все разом окружили лошадь Саессы. Мэт увидел, как взметнулись на воздух клочья серой ткани, и слез с дракона, хватаясь за меч. Но железная рука легла на его запястье, сэр Ги молча покачал головой. А из-за его спины Алисанда выкрикнула:
— Слушайте мое повеление! Оставьте ее!
Движение толпы замерло. Испуганные глаза недоуменно обратились на принцессу. Тихо поругиваясь, крестьяне отпустили Саессу.
— Расступитесь и дайте ей пройти! — приказала принцесса.
Народ расступился, и Саесса вышла вперед, кутаясь в разорванный плащ. Бледная, потрясенная, но по-прежнему со смиренным выражением, она тихо попросила Алисанду:
— Отдайте меня им, пусть растерзают. Я не стану их осуждать, ибо это справедливо.
— Только я знаю, что справедливо, а что нет; умереть тебе или остаться в живых! — отвечала принцесса.
Мэт покосился на Алисанду с уважением. Да, тут царственность была не пустым звуком.
Принцесса задумчиво посмотрела на толпу.
— В этом их испытании есть смысл, и нас оно не слишком задержит. — Алисанда перевела взгляд на Саессу. — Что скажешь? Пойдешь в церковь?
— С радостью! Моя жизнь отныне будет протекать в молитвах, и я жажду таинства евхаристии.
Изумленный гул прошел по толпе.
— Тихо! — прикрикнула на крестьян Алисанда. — Это же то, чего вы добивались. Мы идем в церковь!
Сэр Ги усмехнулся и подал руку Саессе, помогая ей сесть в седло. Алисанда поехала первой. Саесса — за ней в окружении крестьян.
— Слушай, Стегоман!
— Слушаю, маг.
— Не хотелось бы думать о плохом, но, может, нам на всякий случай держаться поближе к Саессе?
— Мудрая мысль.
И дракон подтянулся к толпе, окружавшей экс-ведьму.
— А батюшка-то не пришел, Джоанна, заметила?
— Угу, — отвечала Джоанна, — а кому, как не батюшке, идти с нами на такое дело. Что ж это он?
— Да молол что-то, будто это графскому управляющему решать, — презрительно сказала женщина. — Дескать, простой народ судить права не имеет. Будто тут какие сомнения есть.
— Это он нарочно темнит, — мрачно сказала Джоанна. — Подумай, кума, бросил нас на целую неделю в разгар мая месяца. Слыхано ли такое?.. — Она повернула голову и увидела, что Мэт подслушивает. — Тес!
Кума тоже взглянула на Мэта, оседлавшего дракона, и опустила глаза в землю.
До деревни было всего пару миль. Они вступили на улочку, образованную ветхими лачугами, крытыми соломой, в конце улочки возвышалось островерхое здание посолиднее, со звонницей. Когда толпа взошла по ступеням на паперть, массивные двери распахнулись, и на пороге встал священник с выбритой тонзурой, с нечесаными черными волосами, с двухдневной щетиной на щеках и красными глазами. Сложения он был крепкого, мускулистого, брюшко выступало под сутаной.
Священник и толпа скрестили взгляды. Наконец заправила откашлялся, но священник опередил его:
— Что сие значит, Арвид? Что это вы прете на церковь, как ватага разбойников? Вы не переступите этот порог, пока в ваших сердцах не будет благоговения.
— Благоговения? — с издевкой переспросил Арвид. — Кто бы говорил про благоговение! Да тебе по утрам тошно слушать, как звонят к мессе, потому что у тебя в голове мутно от вина. Безобразничать надо поменьше!
— Ладно, ладно, — пробурчал священник. — Но я никогда в жизни не выйду служить мессу, пока не раскаюсь.
— Святая правда, — раздалось из задних рядов, — то-то у нас мессы никак не дождешься.
В толпе заулюлюкали, но священник усмирил шутников взглядом.
— Когда во мне нет благоговения, я в церковь не вхожу. И от вас требую не более того! — Его голос звучал угрожающе. — Найдется среди вас тот, кто посмеет войти мимо меня?
Толпа робко зашумела, люди переминались с ноги на ногу, но войти в церковь никто не осмелился.
— Да мы здесь не затем, святой отец, — сказал наконец Арвид.
Священник поборол ухмылку.
— А зачем же?
— Ведьма! — крикнул Арвид, и толпа взвыла.
Священник не изменился в лице, но глаза его расширились, и голос выдал тревогу:
— Ведьма? Среди моей паствы?
— Ну да, как волк среди охотников, святой отец, — объяснил Арвид. — Взгляни на нее.
Толпа расступилась, явив Саессу взору священника.
Его лицо внезапно смягчилось — он словно бы узнал ее. Правда, выражение это было мимолетным.
Узнала его и Саесса. В ее лице не дрогнул ни единый мускул, но глаза вдруг призывно заблестели. Мэт почувствовал внезапный интерес к телу, линии которого едва намечались под грубой тканью плаща.
Миг спустя плечи ее поникли, губы крепко сжались, аура обольщения улетучилась.
Всего этого никто не заметил, потому что Арвид трубил победу:
— Вот она, похотливая ведьма Саесса, выбили из-под нее пакостный ее трон, вот она перед вами, в смирении и покаянии!
Глаза священника были прикованы к Саессе. Он пробормотал неразборчиво, еле слышно что-то вроде: «Да простит меня Господь».
Потом помотал головой, стряхивая оцепенение, и взглянул на Арвида.
— Это и есть ведьма?
— Она самая, и ты это знаешь, — сурово сказал Арвид: — Загляни себе в душу, патер Брюнел.
— Загляну, не сомневайся, — отвечал священник. — Зачем вы привели ее сюда?
— Я скажу!
Крестьяне освободили проход принцессе, и она подъехала к ступеням церкви на своей лошадке.
Патер Брюнел нахмурился, но все же склонил голову в приветствии.
— С кем имею честь разговаривать, миледи?
— С особой высокого происхождения, и это все, что вам следует знать. Что же касается ведьмы, то она раскаялась и путешествует под моим покровительством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96