Дома в городе белые, храмы — с позолоченными куполами, а дворец — весь из золота.
— Да, похоже, город богатый, — кивнул Мэт. — А как тут насчет зелени?
— Деревья растут повсюду, но некоторые из них имеют длинные тонкие стволы, а листья растут только на самом верху.
— Пальмы, — нахмурившись, констатировал Мэт. — Мы ушли далеко на юг. Понятно.
На этом беседу им пришлось прервать, поскольку явился надсмотрщик и принес рабам обед — деревянные миски с похлебкой, как обычно.
На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что его захватили в плен пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый налипшей грязью, внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по дряблости его кожи можно было догадаться о том, что некогда он был более полным, да и мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого человека не выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о его чувствах по лицу вообще было трудновато. А вот теперь он вышел из ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его глаз сменилось слабой надеждой.
— Где мы? — спросил он.
— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.
Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.
Бомбей! Сердце Мэта забилось чаще, когда он произнес название этого города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал побывать здесь. Это была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал попасть сюда таким образом, но тем не менее это все-таки был Бомбей, и что того прекраснее — Бомбей, не тронутый прогрессом двадцатого века! Мэту не терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.
Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы не пытаться сделать это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:
— Народу много?
— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.
— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.
— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:
Здесь нам нечего терять — только наши цепи.
Надоело мне веслом бить морскую воду.
Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!
Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
Вольным воздухом дышать мне охота снова.
Не пойду я в кандалах по земле индийской,
Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!*
Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.
Глава 8
Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!
Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.
Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.
Дон Хуан развернулся к рабам.
— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!
Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
— Vivat Hispania! Domino Gloria!* .
Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
— Наверняка этот человек не от мира сего!
Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.
— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.
— В частности — из-под пера Г.К. Честертона, — ответил Мэт. — Давай-ка поторопимся. В любую минуту могут прибежать солдаты и начать обыскивать пристани. Нам надо спрятаться.
Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся и, непонимающе сдвинув брови, посмотрел на Балкис. Та не отводила от него широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:
— Эй, ты ведь знала, кто я такой!
— Да, — прошептала кошка. — Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.
— Ну так привыкай, — усмехнулся Мэт. — Давай-ка, прыгай мне на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Да, похоже, город богатый, — кивнул Мэт. — А как тут насчет зелени?
— Деревья растут повсюду, но некоторые из них имеют длинные тонкие стволы, а листья растут только на самом верху.
— Пальмы, — нахмурившись, констатировал Мэт. — Мы ушли далеко на юг. Понятно.
На этом беседу им пришлось прервать, поскольку явился надсмотрщик и принес рабам обед — деревянные миски с похлебкой, как обычно.
На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что его захватили в плен пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый налипшей грязью, внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по дряблости его кожи можно было догадаться о том, что некогда он был более полным, да и мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого человека не выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о его чувствах по лицу вообще было трудновато. А вот теперь он вышел из ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его глаз сменилось слабой надеждой.
— Где мы? — спросил он.
— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.
Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.
Бомбей! Сердце Мэта забилось чаще, когда он произнес название этого города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал побывать здесь. Это была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал попасть сюда таким образом, но тем не менее это все-таки был Бомбей, и что того прекраснее — Бомбей, не тронутый прогрессом двадцатого века! Мэту не терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.
Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы не пытаться сделать это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:
— Народу много?
— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!
— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.
— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.
— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.
— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.
— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:
Здесь нам нечего терять — только наши цепи.
Надоело мне веслом бить морскую воду.
Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.
Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!
Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,
Вольным воздухом дышать мне охота снова.
Не пойду я в кандалах по земле индийской,
Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!*
Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.
Глава 8
Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:
— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!
Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.
Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.
Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.
Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.
Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.
Дон Хуан развернулся к рабам.
— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!
Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.
— Vivat Hispania! Domino Gloria!* .
Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.
— Наверняка этот человек не от мира сего!
Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.
— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.
— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.
— В частности — из-под пера Г.К. Честертона, — ответил Мэт. — Давай-ка поторопимся. В любую минуту могут прибежать солдаты и начать обыскивать пристани. Нам надо спрятаться.
Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся и, непонимающе сдвинув брови, посмотрел на Балкис. Та не отводила от него широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:
— Эй, ты ведь знала, кто я такой!
— Да, — прошептала кошка. — Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.
— Ну так привыкай, — усмехнулся Мэт. — Давай-ка, прыгай мне на плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121