Мэт кивнул:
— Они правильно поняли, что им грозит, и решили не рисковать. Свобода дороже. А не то я бы их рассовал по кувшинам.
— По кувшинам? — недоуменно переспросил чародей. — Но разве ты не имел в виду бутылки?
— Бутылки, кувшины, лампы, перстни — все, что есть под рукой. — Мэт отер пот со лба и уставился на собственные руки, обнаружив, что они дрожат. — Знаешь, оказывается, эти ифриты напугали меня сильнее, чем я думал.
— Просто, когда ты увидел их, у тебя не было времени подумать о том, как сильно ты напуган, — с понимающей улыбкой пояснил чародей.
На равнине за городом забили барабаны. Варваров воодушевил этот сердитый и решительный звук. С новой силой они устремились к городским стенам.
Мэт сжал кулаки.
— Ну, что еще?
— Теперь наверняка будет обычный бой! — успокоил его араб-чародей.
Но парапеты заволокло туманом.
Мэт встревоженно вскрикнул, но кричал в это мгновение не он один — кричали все разом, и не только арабы. Неведомые писклявые голоса по-арабски выкрикивали приказ опуститься на колени, и воины-мусульмане повиновались этому приказу. Лезвия варварских мечей просвистели над головами арабов и, описав дуги, угодили в животы их соратников. Те завопили от неожиданности и боли.
Варварский колдун перехитрил самого себя. Мэт испытывал большое искушение оставить все, как есть, но он знал, что жители Центральной Азии сообразительны и скоро догадаются, где их истинные враги. Он выкрикнул:
Врага в тумане разглядеть непросто,
Какого бы ни был он обличил и роста,
Но мы туман развеем и прогоним,
И станут все видны как на ладони!
Туман поредел и испарился — от него осталась только роса на лезвиях ятаганов да на бурнусах арабов. Бурнусы от влаги, пропитавшей их, стали тяжелыми, но зато теперь арабы четко видели своих противников. С боевыми кличами они вскочили на ноги и своими острыми кривыми мечами, кованными из крепчайшей дамасской стали, проворно уложили еще треть врагов.
Лучники тоже не зевали и снова принялись обстреливать пеших варваров, сгрудившихся у подножия стены. Поняв, что спасительная завеса исчезла, варвары отступили и рассыпались, бросив приставные лестницы. Атака закончилась так же стремительно, как началась. Тут и там арабские воины приканчивали пару-тройку задержавшихся на стене варваров и сбрасывали их тела вниз.
— Вы славно сражались, воины мои! — воскликнул калиф. — Нынче вы достойно защищали Ислам!
Воины ответили на похвалу своего повелителя дружным и радостным криком, но калиф обернулся к шерифу и сказал:
— Они могут вернуться. Они могут вернуться в любой час. Вели всем людям быть начеку.
Военачальник кивнул и поспешил передать приказ калифа командирам. Вскоре те передали его всем защитникам города.
Калиф обратился к другому шерифу:
— Проследи за тем, чтобы павших похоронили, а раненых перевязали. Вели принести еще стрел. Пусть все лучники заполнят ими колчаны.
Шариф кивнул и поспешил исполнить приказ калифа.
— Так, значит, эти безграмотные колдуны оказались бессильны против тебя? — проговорил кто-то рядом с Мэтом.
Обернувшись, он увидел чародея-араба, взгляд которого был полон враждебности.
— Верно, они всего лишь безграмотные, необразованные варвары, — отозвался Мэт, стараясь говорить как можно более дружелюбно. — И для того, чтобы одолеть их, было вполне достаточно заклинаний, прочитанных в книгах и слегка подработанных.
Араб-чародей пристально смотрел на Мэта. Мысль, высказанная им, его явно изумила.
— Но почти все стихи, прочитанные тобой, были предназначены для того, чтобы противопоставить свет тьме.
— Прислужники Аримана действуют, прибегая к помощи мрака и тумана, — сказал ему Мэт. — Но будут и другие чары — чары лжи, сокрытия истины, чары полуправды. И нам нужно будет всего лишь обнажать правду, взывать к ней, дабы она проявилась. Но ты прав, их заклинания слишком примитивны, и противостоять им нетрудно, если знаешь, как они задуманы.
Чародей нахмурился:
— Так в чем же тогда сила этих варваров и почему мы их так страшимся?
— Не так уж они страшны, — заверил его Мэт. — Сила их проистекает большей частью из того, что их слишком много, и из того, что многие из них искусны в верховой езде, а также из того, что они жестоки и совершенно безжалостны по отношению к жителям любых городов, которые дерзают противостоять им.
— Что ж, наш калиф хотя бы от этого избавил города, — заметил чародей. — Он защищал их с помощью собственного войска и при этом не ставил горожан перед выбором — сражаться им самим или нет.
— Мудрая тактика, — кивнул Мэт. — Но должен заметить: вражеские колдуны работают в общем-то спустя рукава, кое-как.
— Хочешь сказать, что их нашептанные шайтаном стишки — всего лишь обман?
— Всего лишь сплетни, — подтвердил Мэт. — Слухи, но слухи препротивные. Это не то чтобы ложь, а всего-навсего сильное преувеличение. Но между прочим, полуправда частенько оказывается намного более действенной, нежели откровенная ложь.
— Получается, что россказни о силе варварских колдунов разбухли, будучи передаваемы из уст в уста, — резюмировал чародей.
Мэт кивнул:
— А на самом деле их заклинания очень и очень слабы. В них нет ровным счетом ничего такого, что могло бы смутить любого правоверного долее чем на минуту. И силой они обладают лишь постольку, поскольку кто-то в них верит.
— Но как же... ифриты? — спросил чародей, встревоженно нахмурившись. — Каким колдовством они были вызваны на служение этим мерзким захватчикам?
— Боюсь, что они поддались чьим-то витиеватым уговорам, — сказал Мэт. — Ну и конечно, извечная злоба ифритов тут также возымела действие. Ифриты обожают наслаждаться людскими страданиями, поэтому, безусловно, были готовы поверить каждому слову Арьяспа, когда тот уговаривал их поклониться Ариману. Вероятно, они решили, что это божество, Князь Лжи, способно наделить их еще большей властью над жертвами, которых они смогли бы предавать жестоким пыткам.
— А он способен на это? — затравленно осведомился чародей.
— Я ведь сказал, что он — Князь Лжи, верно? Но ифриты и без его помощи сильны, и еще как! — Мэт покачал головой. — Ты же, о мудрейший, не бойся варварских стихов. Чудовища из ваших сказаний намного опаснее, чем заклинания языческих шаманов.
Тут пропела труба. Чародей-араб устремил взгляд в сторону западных ворот и округлил глаза.
— Что там еще такое?
С той стороны донеслись радостные выкрики, которые вскоре были заглушены боевыми кличами, бряцанием стали и воплями гибнущих людей. Защитники города поспешно отодвинули двенадцатифутовый засов, на который были заперты ворота. Другие воины распахнули створки.
— Глупцы! — в ужасе вскричал чародей. — Неужто они решили впустить в город чужое войско?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Они правильно поняли, что им грозит, и решили не рисковать. Свобода дороже. А не то я бы их рассовал по кувшинам.
— По кувшинам? — недоуменно переспросил чародей. — Но разве ты не имел в виду бутылки?
— Бутылки, кувшины, лампы, перстни — все, что есть под рукой. — Мэт отер пот со лба и уставился на собственные руки, обнаружив, что они дрожат. — Знаешь, оказывается, эти ифриты напугали меня сильнее, чем я думал.
— Просто, когда ты увидел их, у тебя не было времени подумать о том, как сильно ты напуган, — с понимающей улыбкой пояснил чародей.
На равнине за городом забили барабаны. Варваров воодушевил этот сердитый и решительный звук. С новой силой они устремились к городским стенам.
Мэт сжал кулаки.
— Ну, что еще?
— Теперь наверняка будет обычный бой! — успокоил его араб-чародей.
Но парапеты заволокло туманом.
Мэт встревоженно вскрикнул, но кричал в это мгновение не он один — кричали все разом, и не только арабы. Неведомые писклявые голоса по-арабски выкрикивали приказ опуститься на колени, и воины-мусульмане повиновались этому приказу. Лезвия варварских мечей просвистели над головами арабов и, описав дуги, угодили в животы их соратников. Те завопили от неожиданности и боли.
Варварский колдун перехитрил самого себя. Мэт испытывал большое искушение оставить все, как есть, но он знал, что жители Центральной Азии сообразительны и скоро догадаются, где их истинные враги. Он выкрикнул:
Врага в тумане разглядеть непросто,
Какого бы ни был он обличил и роста,
Но мы туман развеем и прогоним,
И станут все видны как на ладони!
Туман поредел и испарился — от него осталась только роса на лезвиях ятаганов да на бурнусах арабов. Бурнусы от влаги, пропитавшей их, стали тяжелыми, но зато теперь арабы четко видели своих противников. С боевыми кличами они вскочили на ноги и своими острыми кривыми мечами, кованными из крепчайшей дамасской стали, проворно уложили еще треть врагов.
Лучники тоже не зевали и снова принялись обстреливать пеших варваров, сгрудившихся у подножия стены. Поняв, что спасительная завеса исчезла, варвары отступили и рассыпались, бросив приставные лестницы. Атака закончилась так же стремительно, как началась. Тут и там арабские воины приканчивали пару-тройку задержавшихся на стене варваров и сбрасывали их тела вниз.
— Вы славно сражались, воины мои! — воскликнул калиф. — Нынче вы достойно защищали Ислам!
Воины ответили на похвалу своего повелителя дружным и радостным криком, но калиф обернулся к шерифу и сказал:
— Они могут вернуться. Они могут вернуться в любой час. Вели всем людям быть начеку.
Военачальник кивнул и поспешил передать приказ калифа командирам. Вскоре те передали его всем защитникам города.
Калиф обратился к другому шерифу:
— Проследи за тем, чтобы павших похоронили, а раненых перевязали. Вели принести еще стрел. Пусть все лучники заполнят ими колчаны.
Шариф кивнул и поспешил исполнить приказ калифа.
— Так, значит, эти безграмотные колдуны оказались бессильны против тебя? — проговорил кто-то рядом с Мэтом.
Обернувшись, он увидел чародея-араба, взгляд которого был полон враждебности.
— Верно, они всего лишь безграмотные, необразованные варвары, — отозвался Мэт, стараясь говорить как можно более дружелюбно. — И для того, чтобы одолеть их, было вполне достаточно заклинаний, прочитанных в книгах и слегка подработанных.
Араб-чародей пристально смотрел на Мэта. Мысль, высказанная им, его явно изумила.
— Но почти все стихи, прочитанные тобой, были предназначены для того, чтобы противопоставить свет тьме.
— Прислужники Аримана действуют, прибегая к помощи мрака и тумана, — сказал ему Мэт. — Но будут и другие чары — чары лжи, сокрытия истины, чары полуправды. И нам нужно будет всего лишь обнажать правду, взывать к ней, дабы она проявилась. Но ты прав, их заклинания слишком примитивны, и противостоять им нетрудно, если знаешь, как они задуманы.
Чародей нахмурился:
— Так в чем же тогда сила этих варваров и почему мы их так страшимся?
— Не так уж они страшны, — заверил его Мэт. — Сила их проистекает большей частью из того, что их слишком много, и из того, что многие из них искусны в верховой езде, а также из того, что они жестоки и совершенно безжалостны по отношению к жителям любых городов, которые дерзают противостоять им.
— Что ж, наш калиф хотя бы от этого избавил города, — заметил чародей. — Он защищал их с помощью собственного войска и при этом не ставил горожан перед выбором — сражаться им самим или нет.
— Мудрая тактика, — кивнул Мэт. — Но должен заметить: вражеские колдуны работают в общем-то спустя рукава, кое-как.
— Хочешь сказать, что их нашептанные шайтаном стишки — всего лишь обман?
— Всего лишь сплетни, — подтвердил Мэт. — Слухи, но слухи препротивные. Это не то чтобы ложь, а всего-навсего сильное преувеличение. Но между прочим, полуправда частенько оказывается намного более действенной, нежели откровенная ложь.
— Получается, что россказни о силе варварских колдунов разбухли, будучи передаваемы из уст в уста, — резюмировал чародей.
Мэт кивнул:
— А на самом деле их заклинания очень и очень слабы. В них нет ровным счетом ничего такого, что могло бы смутить любого правоверного долее чем на минуту. И силой они обладают лишь постольку, поскольку кто-то в них верит.
— Но как же... ифриты? — спросил чародей, встревоженно нахмурившись. — Каким колдовством они были вызваны на служение этим мерзким захватчикам?
— Боюсь, что они поддались чьим-то витиеватым уговорам, — сказал Мэт. — Ну и конечно, извечная злоба ифритов тут также возымела действие. Ифриты обожают наслаждаться людскими страданиями, поэтому, безусловно, были готовы поверить каждому слову Арьяспа, когда тот уговаривал их поклониться Ариману. Вероятно, они решили, что это божество, Князь Лжи, способно наделить их еще большей властью над жертвами, которых они смогли бы предавать жестоким пыткам.
— А он способен на это? — затравленно осведомился чародей.
— Я ведь сказал, что он — Князь Лжи, верно? Но ифриты и без его помощи сильны, и еще как! — Мэт покачал головой. — Ты же, о мудрейший, не бойся варварских стихов. Чудовища из ваших сказаний намного опаснее, чем заклинания языческих шаманов.
Тут пропела труба. Чародей-араб устремил взгляд в сторону западных ворот и округлил глаза.
— Что там еще такое?
С той стороны донеслись радостные выкрики, которые вскоре были заглушены боевыми кличами, бряцанием стали и воплями гибнущих людей. Защитники города поспешно отодвинули двенадцатифутовый засов, на который были заперты ворота. Другие воины распахнули створки.
— Глупцы! — в ужасе вскричал чародей. — Неужто они решили впустить в город чужое войско?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121