ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она, конечно, прибежит «инкогнито»: наденет плащ с глухим капюшоном, напялит маску. Ты прав, Ребозо, это — настоящее развлечение. А те, кто не отправится глазеть на дуэль лично, будут с нетерпением ждать новостей. Вот и получится, что у моих придворных будет очень суматошный день. А потом они еще целых три дня будут смаковать подробности происшествия, и опять-таки им будет не до того, чтобы что-то замышлять против меня.
— Мудрая политика, ваше величество, — согласился Ребозо.
— Мудрая, — задумчиво проговорил король, — покуда я сам не участвую в подобных выяснениях отношений. Нет, Ребозо. Мое дело — устраивать турниры и наблюдать за их ходом.
— Понятно, — сказал Ребозо и печально покачал головой. — Если интрижка с высокородной дамой не вызовет возмущения у ее отца, то уж наверняка приведет к ссоре с ее супругом а то и с целой компанией арстократов, которые почему-либо сочтут свою честь задетой. Да, ваше величество, вы мудры, хотя это должно дорого вам обходиться.
Бонкорро кивнул.
— И сколько бы красавиц аристократок ни выставляли бы передо мной свои прелести напоказ, соревнуясь друг перед дружкой в размерах декольте, я не должен к ним и пальцем прикасаться.
— Бедняга, — вздохнул Ребозо. — Ну ладно, прикасаться нельзя, но смотреть-то можно.
Чем Бонкорро и занимался. Сияющими глазами он взирал на придворных красавиц, лаская их взглядом.
— От этого никакого вреда, никакой обиды, если, конечно, вести себя в меру осторожно.
— Но ведь при этом возникают желания, — прошептал Ребозо, — которые надо бы удовлетворить.
— А вот это работа для моих сладострастных служанок, Ребозо. Пусть мои названные братцы меня мало чему научили — этому-то они меня все-таки научили.
Ребозо знал, что на самом деле они его много чему научили, но ровно настолько, насколько он сам хотел. На миг в душе канцлера вспыхнула злоба к провинциальному лорду и его мальчишкам. Это из-за них Бонкорро истратит свою молодость на мудрое правление страной!
Бонкорро ничего не заметил. Он продолжал объяснять:
— Да-да, позднее мои девицы ответят на ту страсть, что будят во мне все эти дамы. Пока же пусть все эти красотки питают сладкие иллюзии. Пусть танцуют передо мной и мечтают о том, что способны разжечь в моей душе такую страсть, что я возьму и одарю чем-нибудь их супругов, а какой-нибудь незамужней, глядишь, предложу руку и сердце. Эти иллюзии помогают мне еще крепче держать их в руках.
Кстати, это было одной из причин, почему король Бонкорро решил никогда не жениться, хотя об этом он не говорил даже Ребозо.
Канцлер печально покачал головой:
— Попусту потраченная молодость, ваше величество! Мужчине вашего возраста охотиться бы с гончими да в сене бы барахтаться, а не сидеть взаперти с чернилами да пергаментом, пока кровь в жилах высохнет!
— О, уверяю тебя, я в отличной форме, — отозвался Бонкорро, пожирая глазами молодую графиню-провинциалку и думая о своей новенькой наложнице. — Кроме того, мне доставляет такое наслаждение наблюдать за развлечениями придворных...
Король обводил взглядом зал, чему-то улыбался, задумчиво кивал головой. Содержание роскошного двора — это не экстравагантная прихоть, нет, это политическая необходимость.
— Однако на всякий случай надо будет придумать для моих дворян какие-нибудь другие развлечения, когда телесные восторги перестанут их удовлетворять. Нужно, чтобы тогда, глядя друг на дружку, они увидели бы какую-то иную цель, а не только ту, чтобы оказаться в постели с самой красивой из дам или самым привлекательным из кавалеров. Словом, они от скуки не должны пуститься в интриги.
— Придворные вашего деда, ваше величество, совсем не скучали, — пробурчал Ребозо, но не слишком убедительно — он и сам знал, что это ложь. Хуже того, он знал, что это прекрасно известно и молодому королю.
Бонкорро протянул кубок, и слуга наполнил его вином. Король нарисовал над кубком в воздухе череп и кости, прошептал стихотворение, поднес кубок к губам...
Темное вино превратилось в ярко-алое, цвета свежей крови.
Король Бонкорро, выругавшись, вылил вино на пол. Придворные умолкли и, широко открыв глаза, уставились на короля.
— Ваше величество! — Верный старик Ребозо в мгновение ока оказался рядом с королем, склонился к нему и взволнованно спросил: — Ваше величество, что это за мерзкая жидкость была у вас в кубке?
— Отравленное вино, что же еще! — прошипел Бонкорро, но в голосе его было больше огорчения, нежели гнева. — Разве ты не разыскал убийцу, который подстроил нападение на меня горгульи?
— Разыскал, ваше величество, и он признался во всем! Он умер в муках!
— Он признался под пытками, тупица ты эдакий... Прости. — Молодой король сдержался. — Но ведь я тебе сто раз повторял, что признание под пытками ничего не значит! Теперь ясно, что тот человек был ни в чем не виноват или, в худшем случае, у него были сообщники, — видишь, теперь тот, кто покушался на мою жизнь, снова собрался нанести удар.
— Простите меня, ваше величество, — забормотал Ребозо, и лицо его стало землистого оттенка. — О, простите меня, умоляю. Никогда бы не подумал...
— А надо бы подумать, — буркнул Бонкорро, — потому что это уже пятое покушение за двенадцать лет. — Но тут он снова сдержался и смягчил голос: — Хотя, может быть, я зря тебя ругаю. На этот раз злоумышленник оказался куда более неуклюжим, чем его предшественники. Яд в вине, вот уж действительно! Работа поганого недоучки! Подсыпать яд в вино мог любой лакей. И я требую, чтобы допросили виночерпия и всех его помощников. Но именно допросили, слышишь, Ребозо, и уж если их будут пытать, то ровно столько, чтобы узнать имя, а не выжать признание!
— Ваше величество, — запротестовал Ребозо, — но ведь это же означает, что их надо будет выпороть, да и только, а какого же ответа такой малой болью добьешься?
— Ответы могут быть разные, а ты возьми да сравни их с ответами других слуг. Повторяю, Ребозо: ответ, который дан только для того, чтобы прекратить пытки, означает единственное — тебе скажут то, что ты хочешь услышать. И чаще всего это ложь! Хотя, честно говоря, я не думаю, что нынешний злоумышленник тот же самый, который пытался убить меня пять лет назад.
Ребозо выпучил глаза.
— Откуда... откуда ваше величество это знает?
— Оттуда, что в прошлом кто-то пользовался злым волшебством совсем иного рода. Заставить каменную фигуру оторваться от стены и упасть? При этом поблизости никого не было, и скульптура упала именно тогда, когда я должен был пройти под ней. Только мое собственное охранное заклинание заставило меня замедлить шаги и остановиться, и я увидел, как прямо передо мной на мостовую рухнула глыба гранита! А ожившая горгулья, а кошка с зубами словно кинжалы, а меч, который выпрыгнул из ножен, стоило мне до него дотронуться, — для таких вещей нужны недюжинные познания в магии либо сделка с Дьяволом, которую мог бы заключить только выдающийся человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127