— А я за тобой пойду! — заявило чудовище. — И где бы ты ни задумал перейти границу, я тебя поджидать буду, вот! — И мантикор, крадучись, шагнул к Мэту. — А с другой стороны, если подумать, то чего мне ждать-то, а? Я сейчас тобой полакомлюсь — какая разница, в Латрурии или еще где?
Мэт обернулся и резко выставил перед собой посох.
— Эй, минуточку, погоди! Так не пойдет. Это ведь будет не по правилам!
— Это по чьим таким правилам? — взревел мантикор и прыгнул на Мэта.
Прыгнул и с лету вломился в невидимую стену редкой прочности. Мантикор брякнулся оземь и, наверно, пребольно ударился — неудивительно при такой-то массе — и сам ответил на свой вопрос:
— По чьим, по чьим... Короля Бонкорро это правила, вот они чьи! И как я забыл!
— Что за правила? — нахмурился Мэт. — И почему ты должен был их помнить?
— Да потому, что король возвел вокруг границы Октройскую стену и заколдовал ее так, чтобы в Латрурию никакие чудовища не проникали. Только вот уж не думал, что ему хватит ума сделать так, чтобы чудовища и выйти из Латрурии не могли!
Мэт смерил чудовище оценивающим взглядом и пришел к выводу, что короля Бонкорро вряд ли стоит упрекать в недогляде.
— А по мне так все понятно. Видок у тебя такой, что ты очень даже годишься на службу королю-сатанисту. На кой же ему сдалось уступать тебя своим соседям-соперникам?
— Никакой он не сатанист! Он уравниловкой занимается! — прошипел мантикор. — Раз я не могу выйти наружу, значит, не могу по его повелению пугать крестьян в соседней стране!
Мэту положительно все больше и больше нравился король Бонкорро.
— Может, он прививает тебе вкус к изысканным блюдам?
— Ага! — осклабился мантикор. — Например, к таким, как рыцарь по имени сэр Мэтью, который прибудет в наряде менестреля!
У Мэта кровь похолодела в жилах. А у Бонкорро, оказывается, прекрасно поставлена разведка.
— Так король сам натравил тебя на меня?
— Какой же король когда-нибудь станет делать что-нибудь такое, в чем его потом смогли бы обвинить, подумай дурьей своей башкой? — сердито пробурчал мантикор. — Нет, меня послал подданный подданного, но ты не думай, что тебе удастся отколдовать это повеление потому, что оно исходит не от самого короля. Я стану твоей Немезидой, слышишь?
На миг у Мэта возникло искушение попробовать, не одолеет ли его магия колдовство приспешника Бонкорро. Тем более что латрурийцы и так уже знали, где он находится, а стало быть, прибегнув к магии, он не выдаст себя больше, чем уже выдал. Но тут он вспомнил, что они, вероятно, еще не уверены в том, что он лорд маг, да и маг ли вообще. Лучше пусть пока гадают.
— Да кто я такой? Просто менестрель, и только!
— Ой-ой-ой! «Простой менестрель» — это в мире-то, где чудеса творятся стихами и их действие усиливается музыкой? А как ты думаешь, барды в древней Галлии только потому были такие богатенькие и знатненькие, что у них голоса были приятненькие?
Надо же — какое высокообразованное чудовище!
— Где это ты почерпнул так много знаний по истории?
— Как это «почерпнул»? Да я все своими глазами видел, смертный! Или ты думаешь, что я просто котик, которому уже сто лет стукнуло?
У Мэта мурашки по спине побежали. Он всегда с уважением относился к почтенному возрасту.
— И как же тебе удалось столько прожить?
— Да так, что пока никому из колдунов не пришло в голову приказать мне умереть.
— Так ты живешь, стало быть, потому, что в это веришь?
— Не-а! Потому что вы все в это верите, и ни один волшебник не сделал, чтобы было по-другому!
— Ну так с какой стати ты смеешь пугать меня, если думаешь, что я волшебник?
Усмешка мантикора сменилась беззвучным смехом.
— А с какой стати мне бояться какого-то хилого волшебства, когда во мне сил, как в столетнем дубе?
— Да, пожалуй, бояться нечего, — вздохнул Мэт. — Стало быть, мне нечего и пытаться обойти тебя. Сдается, мне лучше уйти.
И он развернулся.
— Ты только не думай провести меня, смертный, — крикнул ему вслед мантикор. — Я знаю, что ты задумал одурачить меня: уйдешь сейчас, а потом попробуешь перейти границу в надежде, что я все забыл? Только не думай, что тебе удастся найти такое местечко для перехода, которого не разыщу я! И не думай, что я забуду про тебя!
Мэт поглубже вздохнул, сосчитал до десяти и медленно обернулся.
— Послушай, Манни, может, у меня и есть какая магическая сила только из-за того, что я простой менестрель, но неужели ты думаешь, что я такой тупой, что стану тягаться с мантикором?
— Честно говоря, — призналось чудовище, — да, я так думаю.
«А он не только образованный, — подумал Мэт, — он еще и догадливый».
— Ладно, — вздохнул он, — тогда считай, что я отправился за кое-какими заклинаниями покрепче.
И он зашагал прочь от этого места, лелея мысль о том, как славно было бы вернуться сюда с усилителем на батарейках и электрической лютней.
Но творить усилитель и лютню он не стал — у него и так в запасе имелось немало крепких стишков. Как бы то ни было, он спустился с хребта, оставив границу позади, и прошел несколько миль на восток. Наконец он добрался до реки. Река была так себе — футов двадцать в ширину, ручеек, можно сказать, но текла она туда, куда надо, то есть на юг. Мэт устроился на ее берегу, чтобы дождаться ночи. Там он бубнил себе под нос стишки да надраивал свой магический жезл.
Как только сгустились сумерки, Мэт снова отправился к границе вдоль берега речушки. Речка пересекала горный хребет в тенистом ущелье, и вдобавок берега ее тут поросли редкими соснами, основательно потрепанными горными ветрами. Мэт шел вдоль речки до самой границы — по крайней мере до того места, где, по его подсчетам, проходила граница. Уж слишком ровно и густо росли тут вдоль тропы сосны. Наверное, их в незапамятные времена посадил какой-то древний пограничник. Мэт мысленно возблагодарил его за то, что он, сам того не ведая, так облегчил его задачу. Теперь-то никаких пограничников и духу не было. То есть видно их не было.
Мэт задумался, насколько быстро способны передвигаться мантикоры.
Подойдя к полосе вечнозеленых деревьев, он забормотал себе под нос стихи и, когда пересекал тропу, на самом деле уже произносил заклинание:
Ухожу с натоптанной дороги,
Покидаю торные пути,
Поскорей меня несите, ноги,
Мимо мантикора чтоб пройти!
Тут он почувствовал, как необычно, странно покалывает кожу — не очень сильно и совсем не больно, но вполне достаточно для того, чтобы понять: он только что преодолел какую-то магическую преграду. Он перешел границу и вместе с ней Октройскую стену короля Бонкорро. Тревога! Он почувствовал тревогу! Он понял, что как бы зацепил систему сигнализации, она сработала, и теперь Бонкорро знал не только то, что Мэт чародей, а и то, где он находится!
Однако это и так известно королю, судя по словам мантикора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127