Замечание это вызвало одобрительное ворчание вокруг костра.
- Если судить по нашим проводникам, местные жители не знают даже
того, что нужно сесть на корточки, если приспичило нагадить, - пробормотал
Гай Филипп.
Это утверждение трудно было опровергнуть, и, обрадованный тем, что
можно перевести разговор на другую тему, Скаурус заметил:
- Последний наш проводник лучше.
Гай Филипп согласно кивнул.
Нынешний проводник римлян, Лексос Блемидес, был крепко сложенный
человек с солдатскими шрамами. Он держался как бывалый воин и говорил
по-видессиански почти без горского акцента. Порой Марку казалось, что
где-то он уже видел Блемидеса, но никому из остальных римлян лицо
проводника не было знакомо. Трибун подозревал, что Блемидес был одним из
беглецов из видессианской армии. Он пришел в отряд несколько дней назад и
спросил, не нужен ли проводник. Однако кем бы этот человек ни был, дорогу
в здешних нагромождениях камней отыскивать он умел. Описания долин,
поселков и даже характеристики деревенских старост, которые он давал, были
совершенно точными. Он был настолько более опытным проводником, чем все
предыдущие, что Марк решил еще раз посоветоваться с ним. Трибун вскоре
нашел его у походного костра, где Блемидес играл в кости с двумя
катришами.
- Лексос! - позвал Марк и, видя, что видессианин не шевельнулся,
снова окликнул его по имени.
Проводник наконец обернулся, и Марк поманил его к себе. Блемидес
нехотя встал и подошел к трибуну, видно было, что мысли его все еще
обращены к игре.
- Чем могу быть полезен? - Голос проводника звучал спокойно, в то
время как пальцы нервно перебирали кости.
- Тебе известно гораздо больше, чем всем остальным нашим проводникам,
и меня интересует, откуда ты так хорошо знаешь эти места, - сказал Марк.
Выражение лица Блемидеса не изменилось, но в глазах появилась
настороженность, и он медленно ответил:
- У меня вошло в привычку изучать все, что я вижу. Я не хотел бы,
чтобы меня поймали на том, что я сплю.
Внезапно Скаурус подался вперед. Он уже почти вспомнил, где встречал
этого солдата с холодным, неподвижным лицом, но тут в разговор вклинился
Гай Филипп:
- Ты делаешь только свое дело и не лезешь в чужие? Что ж, весьма
похвальное правило. Можешь возвращаться к своей игре.
Блемидес неулыбчиво кивнул и отошел к костру. В этот раз Марку не
было суждено вспомнить, где же он видел их проводника раньше.
- По-моему, он контрабандист или просто конокрад. Что ж, тем лучше
для него. И если ему удастся замести следы отряда в тысячу пятьсот человек
- это будет величайшее деяние в его жизни, - предположил старший
центурион, которому ответ Блемидеса явно пришелся по душе.
- Вероятно, ты прав, - согласился Марк, и они заговорили о другом.
В эту ночь погода резко изменилась, словно напоминая о том, что лето
не может продолжаться вечно. Вместо горячего и сухого ветра, дующего с
западных степей Казда, налетел холодный ветер с Видессианского моря. Утром
поднялся густой туман, а низкие облака не рассеивались до полудня.
- Ура! - радостно приветствовал серое небо Виридовикс, выходя из
палатки. - Сегодня моя бедная обожженная кожа не будет страдать, и греку
не придется мазать меня своими противными мазями, как будто я кабан
какой-нибудь. Ура-а! - крикнул он снова.
- Ага. Ура, - эхом отозвался Гай Филипп и мрачно взглянул на небо. -
Еще одна неделя - и польют дожди, а потом выпадет снег. Не знаю, как к
этому относишься ты, но лично я не прыгаю от восторга при мысли о том, что
нам предстоит идти по колено в холодной грязи. Мы застрянем здесь до
весны, никак не меньше.
Марк слушал их разговор и злился. Он вынужден торчать в этих богом
забытых горах, тогда как Ортайяс Сфранцез, по всей вероятности, спокойно
правит себе Видессосом.
- Если мы не сможем продвигаться дальше, то, скорее всего, никто
другой этого тоже не сумеет, - заметил Квинт Глабрио.
Простая правда этих слов приободрила трибуна, который привык думать о
противнике как о чем-то неизменном, забывая, что снег, дождь и ветер
одинаково обрушиваются на римлян, намдалени, видессиан - и на каздов тоже.
По просьбе Марка Блемидес повел отряд на юго-восток, по направлению к
Амориону. Трибун хотел дойти до города на реке Итомл до того, как начнутся
дожди, которые сделают невозможным продвижение по этой местности.
Аморион контролировал значительную часть западного плато и мог бы
стать неплохой базой для римлян. Оттуда им удобно будет выступить против
Сфранцеза, если Туризин Гаврас доживет до весны и возглавит восстание.
Горгидас держал Нейпоса при себе почти как пленника. Жрец исцелял
легионеров и делал все, чтобы обучить грека своему искусству. Но пока что
усилия жреца были бесплодными, и это приводило Горгидаса в отчаяние.
- В глубине души я не верю в свои способности, потому-то у меня
ничего и не получается, - простонал он однажды.
Скаурус все больше доверял Блемидесу. Толковый проводник всегда знал,
где можно провести отряд и какая дорога заведет в тупик. Он не только
отлично ориентировался на местности, но и дотошно расспрашивал всех, кто
встречался им по дороге: бродячих торговцев, пастухов, крестьян,
деревенских старост. Иногда путь, который он предлагал, не был кратчайшим,
но зато он всегда оказывался безопасным.
Через несколько дней после перемены погоды римляне подошли к месту,
где долина разделялась надвое. Русла рек, проложивших эти долины,
пересохли, но Марк знал, что вскоре дожди снова превратят их в бурлящие
потоки.
Припоминая известные ему одному приметы, Блемидес наклонялся над
каждой вымоиной, словно прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то. Скаурус
с любопытством наблюдал за проводником, ожидая его решения.
- Надо идти на север, - сказал Блемидес после некоторых колебаний.
Заметив сомнения проводника, Гай Филипп вопросительно посмотрел на
трибуна.
- Пока что он еще не ошибался, - напомнил старшему центуриону Марк.
Гай Филипп пожал плечами и послал римлян на тропу, выбранную
Блемидесом.
Сначала Скаурус подумал, что проводник предал их: долина была
заполнена стадами лошадей и коров, причем пастухи весьма смахивали на
каздов. Покусывая коров за ноги, собаки помогали своим хозяевам перегонять
их в горы. Пастухи уводили стада, едва заметив приближающуюся колонну
вооруженных людей.
К счастью, тревога римлян оказалась напрасной. Пастухи были
видессианами, принявшими солдат Марка за захватчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118