Трибун ухмыльнулся - расчет его оказался верным: легионеры
терпеть не могли Ортайяса Сфранцеза.
- Правильно его мимы показывали, - сказал Муниций. - Туризин Гаврас
жив, значит, большой драки не будет - Ортайяс в страхе убежит на край
света.
- Да, Гаврас больше подходит на роль Императора, чем этот болван, -
согласился Виридовикс. - Он хороший собеседник, на рожу не слишком
безобразен и мажет выпить изрядно доброго вина.
Горгидас раздраженно посмотрел на кельта и поинтересовался:
- Какое из этих качеств необходимо для того, чтобы править Империей?
Послушать тебя, так из Туризина получится неплохой философ-софист,
красивая девчонка, - при этих словах врача Марк заморгал, - или винная
губка. Но вряд ли Император. Государству нужна справедливость.
- Черт бы побрал тебя со всеми твоими софистами и губками, -
отозвался кельт. - Пусть твой Император будет справедливым, но если он
говорит, как продавец колбас, и выглядит, как мышиный помет, то ни одна
душа не захочет с ним считаться. Если ты вождь, ты должен и выглядеть, и
действовать как вождь.
Он гордо выпятил грудь, напоминая своим слушателям, что и сам был
вождем.
- В этом что-то есть, - кивнул Гай Филипп. Он неохотно соглашался со
всем, что бы ни говорил Виридовикс, но много лет командуя людьми, знал,
что на этот раз кельт недалек от истины.
Горгидас тоже кивнул.
- Если вождь выглядит и действует как вождь, это, конечно, хорошо, но
внешнее соответствие актера роли не всегда свидетельствует о его
внутренней способности сыграть ее. Возьмем к примеру Алкивиада... -
Центурион и кельт недоумевающе уставились на врача, и Горгидас вздохнул,
прибегая к другому аргументу. - Что хорошего принесет Императору умение
пить больше, чем его подданные?
- Ох, мой друг, даже самый последний дурак может это сообразить. Если
Император вынужден целый день слушать болтовню своих чиновников... -
Виридовикс уставился на Горгидаса и, подождав, пока красный от раздражения
врач махнет ему рукой, предлагая закончить мысль, продолжил: - ...то что
может быть лучше, чем забыть весь сказанный ими вздор за кувшином вина?
- Я, должно быть, впадаю в маразм, - прошептал Горгидас по-гречески.
- Меня уже побеждает в споре красноусый кельт...
Не закончив фразы, он ушел.
Вслед за ним и Марк отошел от спорщиков и принялся бродить по
заснеженному полю, издали наблюдая за своими солдатами. Катриши Лаона
Пакимера тоже были здесь. Одни гарцевали на лошадях, поднимая их на дыбы,
пуская в галоп и останавливаясь внезапно на полном скаку. Другие стреляли
с седел из лука или бросали копья и дротики в мишени из соломы. Несмотря
на дружбу с римлянами, они предпочитали быть самостоятельным отрядом.
Сотни беглецов из видессианской армии, присоединившиеся к римлянам
после Марагхи, вместе с людьми Гагика Багратони уже заполнили бреши в
рядах римлян. Бороды и длинные рукава кольчуг все еще выдавали в них
видессиан и васпуракан, но они уже неплохо владели копьями - пила и
колющим мечом - гладием, как любые италийцы.
Фостис Апокавкос махнул трибуну рукой и улыбнулся. Марк улыбнулся ему
в ответ. Он помнил день, когда забрал бывшего крестьянина из трущоб
столицы и сделал легионером. Апокавкос стал своим среди римлян так быстро,
будто родился в Италии. Он брил бороду и уже бегло говорил по-латыни,
стараясь во всем быть похожим на своих новых товарищей. Его высокая
худощавая фигура почти полностью скрывала стоящего за ним Дукицеза. Они
быстро стали друзьями, и Скауруса удивляла эта дружба. Дукицез был именно
тем, кем не хотел становиться Фостис - мелким воришкой. Трибун когда-то
спас Дукицеза, которому Император приказал было отрубить руку - несчастный
воришка не вовремя попался на глаза Маврикиосу. Присоединившись к римлянам
после битвы, он, возможно, из благодарности совершенно перестал воровать и
сейчас, после недолгого колебания, тоже махнул рукой Марку.
Наблюдая за манипулой, которая бежала с копьями наперевес, Скаурус со
спокойной гордостью подумал, что у него теперь есть небольшая, но хорошая
армия. И очень скоро ей предстоят серьезные испытания.
Уголком глаза трибун заметил нечто, явно не имеющее отношения к
занятиям. Обняв друг друга за талию, Сенпат Свиодо и Неврат медленно шли к
своему дому. Глядя на них, Скаурус неожиданно ощутил укол зависти и ему
стало не по себе: ведь всего несколько недель назад он был так же
счастлив. Мир легиона куда проще, решил он. Личная жизнь не может
управляться обычными приказами. Марк вздохнул, сокрушенно покачал головой
и повернулся к дому, чтобы попытаться хоть как-то помириться с Хелвис.
4
Невысокий камор-разведчик, одетый в серо-коричневые лисьи шкуры и
сидевший на серой степной лошадке, казался обломком зимы среди светлой
весенней зелени. Пристально глядя на кочевника, Скаурус спросил:
- Чем ты можешь доказать, что тебя прислал Туризин Гаврас? Мы и
раньше попадали в разные ловушки.
Кочевник бросил на трибуна неприязненный взгляд. Так же, как и его
сородичи, казды, он не любил города, обработанные поля и людей, которые их
возделывали. Но он клялся в верности Туризину на своем мече, а вождь клана
и военачальник Туризина пили вино, смешанное с каплями собственной крови.
Поэтому камор ответил на плохом видессианском:
- Он сказал: "Спроси его, что говорил я об истеричных женщинах утром
в моем шатре".
- Что с ними хорошо проводить время, но они страшно утомляют, -
ответил трибун, полностью удовлетворенный.
Этого гонца, безусловно, прислал Гаврас. Марк прекрасно помнил то
утро, потому что испугался, что Туризин арестует его по подозрению в
предательстве. Странно, что Гаврас, будучи тогда вдребезги пьян, все еще
помнил эту фразу.
- Правильно, - кивнул камор и улыбнулся той особенной улыбкой,
которая сближает всех мужчин, независимо от образа жизни. - Ты прав. Он
тоже прав.
- Да, пожалуй, - согласился Марк и улыбнулся в ответ.
По меркам Туризина, Хелвис вряд ли можно считать соблазнительной.
Перемирие между ней и Скаурусом, сначала весьма хрупкое, крепло по мере
того, как приближалась весна. На некоторые темы они по-прежнему старались
не говорить, но такая плата за мир пока устраивала их обоих. Хотя,
вероятно, любой мир, если его приходится покупать, покупается слишком
дорогой ценой, мелькнуло в голове у трибуна. Эта мысль приходила к нему
уже не первый раз, но он гнал ее прочь. Всадник сказал что-то еще, и
Скаурус, отрываясь от своих размышлений, переспросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
терпеть не могли Ортайяса Сфранцеза.
- Правильно его мимы показывали, - сказал Муниций. - Туризин Гаврас
жив, значит, большой драки не будет - Ортайяс в страхе убежит на край
света.
- Да, Гаврас больше подходит на роль Императора, чем этот болван, -
согласился Виридовикс. - Он хороший собеседник, на рожу не слишком
безобразен и мажет выпить изрядно доброго вина.
Горгидас раздраженно посмотрел на кельта и поинтересовался:
- Какое из этих качеств необходимо для того, чтобы править Империей?
Послушать тебя, так из Туризина получится неплохой философ-софист,
красивая девчонка, - при этих словах врача Марк заморгал, - или винная
губка. Но вряд ли Император. Государству нужна справедливость.
- Черт бы побрал тебя со всеми твоими софистами и губками, -
отозвался кельт. - Пусть твой Император будет справедливым, но если он
говорит, как продавец колбас, и выглядит, как мышиный помет, то ни одна
душа не захочет с ним считаться. Если ты вождь, ты должен и выглядеть, и
действовать как вождь.
Он гордо выпятил грудь, напоминая своим слушателям, что и сам был
вождем.
- В этом что-то есть, - кивнул Гай Филипп. Он неохотно соглашался со
всем, что бы ни говорил Виридовикс, но много лет командуя людьми, знал,
что на этот раз кельт недалек от истины.
Горгидас тоже кивнул.
- Если вождь выглядит и действует как вождь, это, конечно, хорошо, но
внешнее соответствие актера роли не всегда свидетельствует о его
внутренней способности сыграть ее. Возьмем к примеру Алкивиада... -
Центурион и кельт недоумевающе уставились на врача, и Горгидас вздохнул,
прибегая к другому аргументу. - Что хорошего принесет Императору умение
пить больше, чем его подданные?
- Ох, мой друг, даже самый последний дурак может это сообразить. Если
Император вынужден целый день слушать болтовню своих чиновников... -
Виридовикс уставился на Горгидаса и, подождав, пока красный от раздражения
врач махнет ему рукой, предлагая закончить мысль, продолжил: - ...то что
может быть лучше, чем забыть весь сказанный ими вздор за кувшином вина?
- Я, должно быть, впадаю в маразм, - прошептал Горгидас по-гречески.
- Меня уже побеждает в споре красноусый кельт...
Не закончив фразы, он ушел.
Вслед за ним и Марк отошел от спорщиков и принялся бродить по
заснеженному полю, издали наблюдая за своими солдатами. Катриши Лаона
Пакимера тоже были здесь. Одни гарцевали на лошадях, поднимая их на дыбы,
пуская в галоп и останавливаясь внезапно на полном скаку. Другие стреляли
с седел из лука или бросали копья и дротики в мишени из соломы. Несмотря
на дружбу с римлянами, они предпочитали быть самостоятельным отрядом.
Сотни беглецов из видессианской армии, присоединившиеся к римлянам
после Марагхи, вместе с людьми Гагика Багратони уже заполнили бреши в
рядах римлян. Бороды и длинные рукава кольчуг все еще выдавали в них
видессиан и васпуракан, но они уже неплохо владели копьями - пила и
колющим мечом - гладием, как любые италийцы.
Фостис Апокавкос махнул трибуну рукой и улыбнулся. Марк улыбнулся ему
в ответ. Он помнил день, когда забрал бывшего крестьянина из трущоб
столицы и сделал легионером. Апокавкос стал своим среди римлян так быстро,
будто родился в Италии. Он брил бороду и уже бегло говорил по-латыни,
стараясь во всем быть похожим на своих новых товарищей. Его высокая
худощавая фигура почти полностью скрывала стоящего за ним Дукицеза. Они
быстро стали друзьями, и Скауруса удивляла эта дружба. Дукицез был именно
тем, кем не хотел становиться Фостис - мелким воришкой. Трибун когда-то
спас Дукицеза, которому Император приказал было отрубить руку - несчастный
воришка не вовремя попался на глаза Маврикиосу. Присоединившись к римлянам
после битвы, он, возможно, из благодарности совершенно перестал воровать и
сейчас, после недолгого колебания, тоже махнул рукой Марку.
Наблюдая за манипулой, которая бежала с копьями наперевес, Скаурус со
спокойной гордостью подумал, что у него теперь есть небольшая, но хорошая
армия. И очень скоро ей предстоят серьезные испытания.
Уголком глаза трибун заметил нечто, явно не имеющее отношения к
занятиям. Обняв друг друга за талию, Сенпат Свиодо и Неврат медленно шли к
своему дому. Глядя на них, Скаурус неожиданно ощутил укол зависти и ему
стало не по себе: ведь всего несколько недель назад он был так же
счастлив. Мир легиона куда проще, решил он. Личная жизнь не может
управляться обычными приказами. Марк вздохнул, сокрушенно покачал головой
и повернулся к дому, чтобы попытаться хоть как-то помириться с Хелвис.
4
Невысокий камор-разведчик, одетый в серо-коричневые лисьи шкуры и
сидевший на серой степной лошадке, казался обломком зимы среди светлой
весенней зелени. Пристально глядя на кочевника, Скаурус спросил:
- Чем ты можешь доказать, что тебя прислал Туризин Гаврас? Мы и
раньше попадали в разные ловушки.
Кочевник бросил на трибуна неприязненный взгляд. Так же, как и его
сородичи, казды, он не любил города, обработанные поля и людей, которые их
возделывали. Но он клялся в верности Туризину на своем мече, а вождь клана
и военачальник Туризина пили вино, смешанное с каплями собственной крови.
Поэтому камор ответил на плохом видессианском:
- Он сказал: "Спроси его, что говорил я об истеричных женщинах утром
в моем шатре".
- Что с ними хорошо проводить время, но они страшно утомляют, -
ответил трибун, полностью удовлетворенный.
Этого гонца, безусловно, прислал Гаврас. Марк прекрасно помнил то
утро, потому что испугался, что Туризин арестует его по подозрению в
предательстве. Странно, что Гаврас, будучи тогда вдребезги пьян, все еще
помнил эту фразу.
- Правильно, - кивнул камор и улыбнулся той особенной улыбкой,
которая сближает всех мужчин, независимо от образа жизни. - Ты прав. Он
тоже прав.
- Да, пожалуй, - согласился Марк и улыбнулся в ответ.
По меркам Туризина, Хелвис вряд ли можно считать соблазнительной.
Перемирие между ней и Скаурусом, сначала весьма хрупкое, крепло по мере
того, как приближалась весна. На некоторые темы они по-прежнему старались
не говорить, но такая плата за мир пока устраивала их обоих. Хотя,
вероятно, любой мир, если его приходится покупать, покупается слишком
дорогой ценой, мелькнуло в голове у трибуна. Эта мысль приходила к нему
уже не первый раз, но он гнал ее прочь. Всадник сказал что-то еще, и
Скаурус, отрываясь от своих размышлений, переспросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118