В глазах
видессиан они были не только еретиками, но и людьми, готовыми напасть на
Империю, если ситуация будет подходящей. Неудивительно, что новости так
медленно доходили до них.
Туризин подождал, пока утихнет шум, и Марк, зная, что Император
наиболее опасен, когда контролирует свой гнев, насторожился.
- Я потерял свои мозги? - холодно повторил Гаврас, смерив Сотэрика
взглядом, словно орел, глядящий на бегущего далеко внизу волчонка. Сотэрик
дрогнул и отвел глаза. Трибун невольно восхитился силой духа своего
шурина, если не его здравым смыслом.
- Да, клянусь Игроком, - ответил намдалени. - Сколько времени мы
просидели здесь, ничего не делая и ожидая, пока осажденные подохнут с
голоду? Чего ради сейчас тебе вдруг приспичило лезть на стены? Из-за того,
что какой-то щенок недостаточно почтительно отозвался о своем Императоре,
ты готов начать этот дурацкий штурм и угробить свою армию? Это настоящий
идиотизм, я тебе скажу.
- Следи за своим языком, островитянин, не забывайся! - прорычал
Баанес Ономагулос, испытывавший к намдалени застарелую неприязнь, которая
поборола даже его неоднозначные чувства к Туризину.
Другие видессианские офицеры неодобрительно заворчали. Если бы
Сотэрик говорил таким тоном с Маврикиосом Гаврасом в присутствии Туризина,
младший брат Императора наверняка бы взорвался. Но сейчас дерзкая речь
намдалени была обращена к нему самому, и Туризин ответил серьезно и прямо,
как делал это прежде его старший брат.
- Сейчас я объясню тебе "чего ради" мы должны штурмовать город,
Сотэрик, сын Дости, - сказал Император. Сотэрик, казалось, был ошеломлен,
услышав свое полное имя. Вспомнив, как старший Гаврас точно так же назвал
когда-то и его самого, Скаурус понял, что Туризин позаимствовал еще один
из приемов Маврикиоса.
- Итак... - Туризин в нескольких фразах описал создавшееся положение.
Голос его звучал устало и нетерпеливо, и молодой намдалени, чувствительный
к насмешкам, которые были неотъемлемой частью характера и речи видессиан,
прикусил губу в раздражении и замешательстве.
- Нам надо взять город штурмом, но совсем другой вопрос -
с_м_о_ж_е_м_ ли мы это сделать? - с трудом выдавил он.
Сотэрик не стал говорить, что никто: ни видессиане, ни захватчики -
не смогли еще одолеть эти стены штурмом. Все сидящие за столом и так
хорошо знали это.
- Ты посылаешь нас штурмовать город, - неторопливо произнес Аптранд,
- я не знаю, удастся нам его взять или нет, но боюсь, что в любом случае
штурм этот будет дорого стоить Княжеству. Ведь мы платим своей кровью,
Туризин.
Скаурус не мог удержаться от одобрительного кивка - потерявший своих
солдат офицер наемников не имеет более ничего для продажи.
- Тогда убирайтесь в ледяной ад Скотоса! - рявкнул Туризин, потеряв
всякое терпение. - Забирай своих намдалени и уходи домой, если не можешь
отработать жалованье. Ты говоришь, что платишь кровью? Я плачу вдвойне,
наемник, потому что каждый человек, который падает по обе стороны стены,
враг он или союзник, уменьшает мою силу, ведь я Император Видессоса и все
люди этой страны - мои подданные. Ну иди, убирайся отсюда! Меня тошнит от
одного твоего вида!
Когда Гаврас замолк, Марк взглянул на Аптранда. Ему казалось, что
намдалени сейчас уйдет из палатки. Сотэрик в самом деле отодвинул свой
стул и начал подниматься с места, но Аптранд взглядом остановил его. В
горячих и гневных словах Туризина была правда, ускользавшая от него
раньше, и он остался, чтобы поразмыслить над этим.
- Пусть будет так. Через два дня - штурм, - сказал после недолгого
молчания Аптранд, отдал салют и вышел вместе с Сотэриком.
Совет закончился через несколько минут. Офицеры по двое, по трое
выходили из палатки, переговариваясь и судача, как записные сплетницы. Уже
у выхода Марк встретился взглядом с Туризином, который все еще обсуждал
что-то с адмиралом Бурафосом. В глазах Императора светилось нескрываемое
торжество, и Скаурус внезапно подумал о том, что сейчас, уговорив
намдалени принять участие в запланированном им штурме, Гаврас, быть может,
одержал свою главную победу.
Армия Туризина готовилась к штурму. Вперед выдвинулись лучники,
выкатили готовые прикрыть атакующих баллисты для метания камней и тяжелых
стрел. Колчан каждого лучника был полон, каждый таран защищен специальным
навесом, и тараны эти с бронзовыми бараньими головами на концах медленно
подтягивались на цепях к воротам.
- Впечатляет, - сказал Гай Филипп, наблюдая за подготовкой к штурму.
- А на стенах, я полагаю, уже кипятят масло, чтобы устроить нам теплую
встречу.
- Absit omen [Да не послужит дурным знаком (лат.)], - ответил Марк
латинской поговоркой, не слишком, впрочем, надеясь на благоприятный исход
штурма. Все, что они сделали, готовясь к атаке, было отлично видно со
стен, и видессиане хорошо знали о том, что происходит, несмотря на
старания Гавраса хоть как-то скрыть и замаскировать приготовления к
штурму.
- Если бы в городе нашелся хоть один командир, у которого осталось
немного мозгов и мужества чуть побольше того, которое нужно, чтобы
переварить бобы и навонять после этого, он напал бы на нас прямо сейчас и
загнал в море, - проворчал Гай Филипп, наблюдая, как солдаты движутся к
городским укреплениям. На расстоянии они казались не больше муравьев.
- Не думаю, чтобы такой смельчак нашелся, - отозвался Скаурус. -
Чернильные души держат своих генералов под каблуком, иначе те давно бы уже
это сделали. Ортайяс может изображать из себя воина, сколько ему угодно,
но Варданес управляет с помощью налогов и интриг, а не с помощью стали. Он
не слишком доверяет солдатам и не позволит им действовать самостоятельно.
- Надеюсь, что ты прав, - кивнул старший центурион, однако патрули
распорядился удвоить. Гай Филипп оставался верен себе: быть настороже
никогда не вредно.
Римляне не были застигнуты врасплох, когда ночью отряд всадников
вырвался из открывшейся на миг крепостной ниши, спрятанной в стене у
основания башни. Нападавшие держали в руках горящие факелы, мечи, луки и
осыпали стрелами все, что попадалось им на глаза. Видессиане - опытные
пиротехники - умели начинять горючими материалами светильники и
метательные снаряды, так что факелы их горели невероятно ярко. Крики:
"Ортайяс! Сфранцезы!" - рвались из глоток приближающегося врага. Часовые у
брустверов кричали в ответ: "Гаврас!", одновременно с этим кличем до Марка
донеслись первые стоны раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
видессиан они были не только еретиками, но и людьми, готовыми напасть на
Империю, если ситуация будет подходящей. Неудивительно, что новости так
медленно доходили до них.
Туризин подождал, пока утихнет шум, и Марк, зная, что Император
наиболее опасен, когда контролирует свой гнев, насторожился.
- Я потерял свои мозги? - холодно повторил Гаврас, смерив Сотэрика
взглядом, словно орел, глядящий на бегущего далеко внизу волчонка. Сотэрик
дрогнул и отвел глаза. Трибун невольно восхитился силой духа своего
шурина, если не его здравым смыслом.
- Да, клянусь Игроком, - ответил намдалени. - Сколько времени мы
просидели здесь, ничего не делая и ожидая, пока осажденные подохнут с
голоду? Чего ради сейчас тебе вдруг приспичило лезть на стены? Из-за того,
что какой-то щенок недостаточно почтительно отозвался о своем Императоре,
ты готов начать этот дурацкий штурм и угробить свою армию? Это настоящий
идиотизм, я тебе скажу.
- Следи за своим языком, островитянин, не забывайся! - прорычал
Баанес Ономагулос, испытывавший к намдалени застарелую неприязнь, которая
поборола даже его неоднозначные чувства к Туризину.
Другие видессианские офицеры неодобрительно заворчали. Если бы
Сотэрик говорил таким тоном с Маврикиосом Гаврасом в присутствии Туризина,
младший брат Императора наверняка бы взорвался. Но сейчас дерзкая речь
намдалени была обращена к нему самому, и Туризин ответил серьезно и прямо,
как делал это прежде его старший брат.
- Сейчас я объясню тебе "чего ради" мы должны штурмовать город,
Сотэрик, сын Дости, - сказал Император. Сотэрик, казалось, был ошеломлен,
услышав свое полное имя. Вспомнив, как старший Гаврас точно так же назвал
когда-то и его самого, Скаурус понял, что Туризин позаимствовал еще один
из приемов Маврикиоса.
- Итак... - Туризин в нескольких фразах описал создавшееся положение.
Голос его звучал устало и нетерпеливо, и молодой намдалени, чувствительный
к насмешкам, которые были неотъемлемой частью характера и речи видессиан,
прикусил губу в раздражении и замешательстве.
- Нам надо взять город штурмом, но совсем другой вопрос -
с_м_о_ж_е_м_ ли мы это сделать? - с трудом выдавил он.
Сотэрик не стал говорить, что никто: ни видессиане, ни захватчики -
не смогли еще одолеть эти стены штурмом. Все сидящие за столом и так
хорошо знали это.
- Ты посылаешь нас штурмовать город, - неторопливо произнес Аптранд,
- я не знаю, удастся нам его взять или нет, но боюсь, что в любом случае
штурм этот будет дорого стоить Княжеству. Ведь мы платим своей кровью,
Туризин.
Скаурус не мог удержаться от одобрительного кивка - потерявший своих
солдат офицер наемников не имеет более ничего для продажи.
- Тогда убирайтесь в ледяной ад Скотоса! - рявкнул Туризин, потеряв
всякое терпение. - Забирай своих намдалени и уходи домой, если не можешь
отработать жалованье. Ты говоришь, что платишь кровью? Я плачу вдвойне,
наемник, потому что каждый человек, который падает по обе стороны стены,
враг он или союзник, уменьшает мою силу, ведь я Император Видессоса и все
люди этой страны - мои подданные. Ну иди, убирайся отсюда! Меня тошнит от
одного твоего вида!
Когда Гаврас замолк, Марк взглянул на Аптранда. Ему казалось, что
намдалени сейчас уйдет из палатки. Сотэрик в самом деле отодвинул свой
стул и начал подниматься с места, но Аптранд взглядом остановил его. В
горячих и гневных словах Туризина была правда, ускользавшая от него
раньше, и он остался, чтобы поразмыслить над этим.
- Пусть будет так. Через два дня - штурм, - сказал после недолгого
молчания Аптранд, отдал салют и вышел вместе с Сотэриком.
Совет закончился через несколько минут. Офицеры по двое, по трое
выходили из палатки, переговариваясь и судача, как записные сплетницы. Уже
у выхода Марк встретился взглядом с Туризином, который все еще обсуждал
что-то с адмиралом Бурафосом. В глазах Императора светилось нескрываемое
торжество, и Скаурус внезапно подумал о том, что сейчас, уговорив
намдалени принять участие в запланированном им штурме, Гаврас, быть может,
одержал свою главную победу.
Армия Туризина готовилась к штурму. Вперед выдвинулись лучники,
выкатили готовые прикрыть атакующих баллисты для метания камней и тяжелых
стрел. Колчан каждого лучника был полон, каждый таран защищен специальным
навесом, и тараны эти с бронзовыми бараньими головами на концах медленно
подтягивались на цепях к воротам.
- Впечатляет, - сказал Гай Филипп, наблюдая за подготовкой к штурму.
- А на стенах, я полагаю, уже кипятят масло, чтобы устроить нам теплую
встречу.
- Absit omen [Да не послужит дурным знаком (лат.)], - ответил Марк
латинской поговоркой, не слишком, впрочем, надеясь на благоприятный исход
штурма. Все, что они сделали, готовясь к атаке, было отлично видно со
стен, и видессиане хорошо знали о том, что происходит, несмотря на
старания Гавраса хоть как-то скрыть и замаскировать приготовления к
штурму.
- Если бы в городе нашелся хоть один командир, у которого осталось
немного мозгов и мужества чуть побольше того, которое нужно, чтобы
переварить бобы и навонять после этого, он напал бы на нас прямо сейчас и
загнал в море, - проворчал Гай Филипп, наблюдая, как солдаты движутся к
городским укреплениям. На расстоянии они казались не больше муравьев.
- Не думаю, чтобы такой смельчак нашелся, - отозвался Скаурус. -
Чернильные души держат своих генералов под каблуком, иначе те давно бы уже
это сделали. Ортайяс может изображать из себя воина, сколько ему угодно,
но Варданес управляет с помощью налогов и интриг, а не с помощью стали. Он
не слишком доверяет солдатам и не позволит им действовать самостоятельно.
- Надеюсь, что ты прав, - кивнул старший центурион, однако патрули
распорядился удвоить. Гай Филипп оставался верен себе: быть настороже
никогда не вредно.
Римляне не были застигнуты врасплох, когда ночью отряд всадников
вырвался из открывшейся на миг крепостной ниши, спрятанной в стене у
основания башни. Нападавшие держали в руках горящие факелы, мечи, луки и
осыпали стрелами все, что попадалось им на глаза. Видессиане - опытные
пиротехники - умели начинять горючими материалами светильники и
метательные снаряды, так что факелы их горели невероятно ярко. Крики:
"Ортайяс! Сфранцезы!" - рвались из глоток приближающегося врага. Часовые у
брустверов кричали в ответ: "Гаврас!", одновременно с этим кличем до Марка
донеслись первые стоны раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118