Задачами, например…
– В целом, нет. Предполагалась обычная работа. Правда, состав был значительно сильнее: руководителем полетел Андерс Вэл, член Совета экспертов. Ты, вероятно, знаешь – выдающийся ученый. Хотел сам на месте изучить все эти чудеса. И команду себе подобрал соответствующую – лучших специалистов Службы колонизации. Фрос, Миз, Гвич, врач Воря – все у нас люди известные. Жалко, Вэл недавно погиб, трагически и глупо…
– И Лиман Фрос тоже, – произнес я.
– Как?! Когда?! – вскинул на меня взгляд отец.
– Вчера утром. На рыбалке. Внезапно остановилось сердце.
– У Лимана? – он растерянно покачал головой. – Никогда бы не подумал, что с ним такое может случиться.
– И тем не менее случилось. Но это еще не все: в конце марта Гэл Миз отправился в заповедник Амазонки и бесследно там исчез. Есть все основания считать его тоже погибшим. Кстати, вот тебе и ответ на вопрос, почему я заинтересовался делом Терфы…
– Думаю, относительно Миза ты ошибаешься, – сказал отец. – Как раз в начале апреля он прилетал к нам. Консультировался у матери по каким-то цветам.
Эту новость надо было хорошенько осмыслить. Кроме того, отец вряд ли что мог добавить к сказанному. И потому, завершив разговор, я поднялся и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе.
Уже в дверях обернулся:
– Пап, а ты не помнишь, как звали начальника группы дознания? Ну того, который не захотел тебя слушать на Терфе.
Погрузившийся было вновь в работу отец обернулся, провел пальцем по переносице:
– Имя не помню, а фамилия… Сейчас… Фогг! Старший следователь Фогг.
– Альбин?!
– Точно. Ты его знаешь?
– Приходилось встречаться… еще раз спокойной ночи.
Я вышел, плотно притворив дверь.
По крайней мере одно обстоятельство сейчас прояснилось – нежелание Фогга поручить мне накануне расследование дела, которое, возможно, как-то связано с Терфой.
VI
Первое, что я сделал утром, это поинтересовался в Общем каталоге, не нашелся ли в бассейне Амазонки пропавший Гэл Миз. Если бы это произошло, то Служба обязательно дала такую информацию. Но нет. Сообщалось, что поиски продолжаются. Ночью я воздержался от этого запроса, а приказал себе сразу же спать: сегодня мне нужна была свежая голова.
После завтрака отец куда-то улетел, и мы остались вдвоем с мамой. В разговоре среди прочего я поинтересовался, зачем прилетал Гэл Миз. В отличие от отца, мама страшно любопытна, и, конечно, первым делом стала выяснять, откуда я его знаю. Ничего не поделаешь, пришлось покривить душой и сочинить с горем пополам мало-мальски правдоподобную историю, что я, де, занимаясь на практике одним делом, вынужден был ознакомиться с некоторыми вопросами ботаники и неоднократно сталкивался с этим именем в специальных материалах. Вчера узнал, что этот авторитетный ученый нанес ей визит, и вот теперь любопытно – зачем? Получилось, видимо, не очень удачно, потому что мама, подавив улыбку, сочувственно произнесла:
– Чем тебе только не приходится заниматься?! Что поделать? Сам выбрал стезю… – Но на вопрос ответила: – Это был чисто профессиональный визит. Ему для опытов необходимы несколько редких цветов, и он консультировался по выращиванию. Но знаешь, возможно, это будет тебе интересно, мне казалось, что он очень хотел поговорить с отцом.
– С чего ты взяла?
– Эх ты, сыщик! – она засмеялась. – Запомни, у женщин особое чутье! Да что там чутье? Я объясняю, а слушает он в пол-уха. Мы в саду разговаривали, а Эльм в кабинете работал. Так Гэл все на окно его посматривал, будто ждал, когда освободится. И за ужином сидел напряженный очень. Я уж их вдвоем оставила – думала мешаю. Но он почему-то сразу засобирался и улетел. Так что цветы – это повод был, чтобы у нас побывать и с отцом поговорить. Но, видно, не решился. Может, передумал… Вообще, все они в Службе колонизации странные. Возьми отца: ночи напролет работает, днем работает, вокруг ничего не замечает. И Гэл Миз, насколько я знаю, такой же… – она с интересом посмотрела на меня. – А все-таки, что случилось?
– Да ничего! Я же тебе сказал.
– Ладно, будем считать так… – мама явно огорчилась, что я не посвятил ее в свои секреты.
Убрав со стола посуду, она отправилась в сад к своим цветам. А я, мысленно перед ней извинившись, вывел из ангара свой спортивный гравилет.
Берег в этой части залива был низкий. Лес рос на кочках, между которыми проглядывала вода. В озеро вдавалась довольно широкая полоса камыша. Вряд ли кому придет в голову прогуливаться здесь пешком. Влюбленные, наверное, плавали на другую сторону, где под невысокими обрывами желтели полоски песка. Но Фрос вчера, в последнее утро своей жизни, ловил рыбу именно здесь, под самой травой. Показанное место я хорошо запомнил.
«Что ж, может, и к лучшему, что здесь так топко». – Немного покружив в поисках сухой площадки и не обнаружив ничего подходящего, я опустил гравилет на маленькой лужайке, поросшей жесткой травой. Натянув предусмотрительно захваченные сапоги, откинул колпак и выпрыгнул наружу. Под ногами чавкнуло, задышало. Страхуясь, я ухватился за стойку машины, но это оказалось ни к чему: почва держала. Уже собираясь двинуться в путь, чертыхнувшись, вновь полез в гравилет – воздух вокруг звенел писком тучи комаров, которые были явно не прочь мною полакомиться. Выступать в роли деликатеса не хотелось, а потому, порывшись, нашел ультразвуковой излучатель, включил и повесил на шею. Теперь людоеды были не страшны. Осторожно ступая, я пошел вдоль берега.
Конечно, осмотреть все здесь следовало еще в день происшествия, но тогда меня сбил с толку Фогг, а теперь прошли сутки. Но лучше поздно, чем никогда! В таком месте следы могут сохраняться долго…
Нашел я их быстро. Настолько быстро, что даже не сразу поверил в свою удачу. Цепочка залитых водой углублений, несомненно, оставленных человеческими ногами. Она тянулась по траве от деревьев к камышу, терялась у кромки озера, но дальше путь неизвестного угадывался по примятым и поломанным стеблям. Естественно, прошло много времени, и следы были оплывшие. Ничего о размере и характере обуви узнать уже было невозможно. В надежде хотя бы выяснить рост по ширине шага, я собрался было его замерить, но махнул рукой: шаг был не постоянный. Оно понятно – человек шел осторожно, выбирая места потверже. Ничего другого не оставалось, как пройти по следам в обе стороны. И я сначала отправился к озеру. Тропинка в камыше недолго петляла и оборвалась возле торчащего из воды валуна. Взобравшись на него, я осмотрелся. Отсюда отлично было видно место, где стояла лодка Фроса. Расстояние метров в двадцать. Срезав несколько поломанных стеблей камыша, я пошел обратно. В лесу следы прыгали с кочки на кочку, заставляя точно так же скакать и меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– В целом, нет. Предполагалась обычная работа. Правда, состав был значительно сильнее: руководителем полетел Андерс Вэл, член Совета экспертов. Ты, вероятно, знаешь – выдающийся ученый. Хотел сам на месте изучить все эти чудеса. И команду себе подобрал соответствующую – лучших специалистов Службы колонизации. Фрос, Миз, Гвич, врач Воря – все у нас люди известные. Жалко, Вэл недавно погиб, трагически и глупо…
– И Лиман Фрос тоже, – произнес я.
– Как?! Когда?! – вскинул на меня взгляд отец.
– Вчера утром. На рыбалке. Внезапно остановилось сердце.
– У Лимана? – он растерянно покачал головой. – Никогда бы не подумал, что с ним такое может случиться.
– И тем не менее случилось. Но это еще не все: в конце марта Гэл Миз отправился в заповедник Амазонки и бесследно там исчез. Есть все основания считать его тоже погибшим. Кстати, вот тебе и ответ на вопрос, почему я заинтересовался делом Терфы…
– Думаю, относительно Миза ты ошибаешься, – сказал отец. – Как раз в начале апреля он прилетал к нам. Консультировался у матери по каким-то цветам.
Эту новость надо было хорошенько осмыслить. Кроме того, отец вряд ли что мог добавить к сказанному. И потому, завершив разговор, я поднялся и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе.
Уже в дверях обернулся:
– Пап, а ты не помнишь, как звали начальника группы дознания? Ну того, который не захотел тебя слушать на Терфе.
Погрузившийся было вновь в работу отец обернулся, провел пальцем по переносице:
– Имя не помню, а фамилия… Сейчас… Фогг! Старший следователь Фогг.
– Альбин?!
– Точно. Ты его знаешь?
– Приходилось встречаться… еще раз спокойной ночи.
Я вышел, плотно притворив дверь.
По крайней мере одно обстоятельство сейчас прояснилось – нежелание Фогга поручить мне накануне расследование дела, которое, возможно, как-то связано с Терфой.
VI
Первое, что я сделал утром, это поинтересовался в Общем каталоге, не нашелся ли в бассейне Амазонки пропавший Гэл Миз. Если бы это произошло, то Служба обязательно дала такую информацию. Но нет. Сообщалось, что поиски продолжаются. Ночью я воздержался от этого запроса, а приказал себе сразу же спать: сегодня мне нужна была свежая голова.
После завтрака отец куда-то улетел, и мы остались вдвоем с мамой. В разговоре среди прочего я поинтересовался, зачем прилетал Гэл Миз. В отличие от отца, мама страшно любопытна, и, конечно, первым делом стала выяснять, откуда я его знаю. Ничего не поделаешь, пришлось покривить душой и сочинить с горем пополам мало-мальски правдоподобную историю, что я, де, занимаясь на практике одним делом, вынужден был ознакомиться с некоторыми вопросами ботаники и неоднократно сталкивался с этим именем в специальных материалах. Вчера узнал, что этот авторитетный ученый нанес ей визит, и вот теперь любопытно – зачем? Получилось, видимо, не очень удачно, потому что мама, подавив улыбку, сочувственно произнесла:
– Чем тебе только не приходится заниматься?! Что поделать? Сам выбрал стезю… – Но на вопрос ответила: – Это был чисто профессиональный визит. Ему для опытов необходимы несколько редких цветов, и он консультировался по выращиванию. Но знаешь, возможно, это будет тебе интересно, мне казалось, что он очень хотел поговорить с отцом.
– С чего ты взяла?
– Эх ты, сыщик! – она засмеялась. – Запомни, у женщин особое чутье! Да что там чутье? Я объясняю, а слушает он в пол-уха. Мы в саду разговаривали, а Эльм в кабинете работал. Так Гэл все на окно его посматривал, будто ждал, когда освободится. И за ужином сидел напряженный очень. Я уж их вдвоем оставила – думала мешаю. Но он почему-то сразу засобирался и улетел. Так что цветы – это повод был, чтобы у нас побывать и с отцом поговорить. Но, видно, не решился. Может, передумал… Вообще, все они в Службе колонизации странные. Возьми отца: ночи напролет работает, днем работает, вокруг ничего не замечает. И Гэл Миз, насколько я знаю, такой же… – она с интересом посмотрела на меня. – А все-таки, что случилось?
– Да ничего! Я же тебе сказал.
– Ладно, будем считать так… – мама явно огорчилась, что я не посвятил ее в свои секреты.
Убрав со стола посуду, она отправилась в сад к своим цветам. А я, мысленно перед ней извинившись, вывел из ангара свой спортивный гравилет.
Берег в этой части залива был низкий. Лес рос на кочках, между которыми проглядывала вода. В озеро вдавалась довольно широкая полоса камыша. Вряд ли кому придет в голову прогуливаться здесь пешком. Влюбленные, наверное, плавали на другую сторону, где под невысокими обрывами желтели полоски песка. Но Фрос вчера, в последнее утро своей жизни, ловил рыбу именно здесь, под самой травой. Показанное место я хорошо запомнил.
«Что ж, может, и к лучшему, что здесь так топко». – Немного покружив в поисках сухой площадки и не обнаружив ничего подходящего, я опустил гравилет на маленькой лужайке, поросшей жесткой травой. Натянув предусмотрительно захваченные сапоги, откинул колпак и выпрыгнул наружу. Под ногами чавкнуло, задышало. Страхуясь, я ухватился за стойку машины, но это оказалось ни к чему: почва держала. Уже собираясь двинуться в путь, чертыхнувшись, вновь полез в гравилет – воздух вокруг звенел писком тучи комаров, которые были явно не прочь мною полакомиться. Выступать в роли деликатеса не хотелось, а потому, порывшись, нашел ультразвуковой излучатель, включил и повесил на шею. Теперь людоеды были не страшны. Осторожно ступая, я пошел вдоль берега.
Конечно, осмотреть все здесь следовало еще в день происшествия, но тогда меня сбил с толку Фогг, а теперь прошли сутки. Но лучше поздно, чем никогда! В таком месте следы могут сохраняться долго…
Нашел я их быстро. Настолько быстро, что даже не сразу поверил в свою удачу. Цепочка залитых водой углублений, несомненно, оставленных человеческими ногами. Она тянулась по траве от деревьев к камышу, терялась у кромки озера, но дальше путь неизвестного угадывался по примятым и поломанным стеблям. Естественно, прошло много времени, и следы были оплывшие. Ничего о размере и характере обуви узнать уже было невозможно. В надежде хотя бы выяснить рост по ширине шага, я собрался было его замерить, но махнул рукой: шаг был не постоянный. Оно понятно – человек шел осторожно, выбирая места потверже. Ничего другого не оставалось, как пройти по следам в обе стороны. И я сначала отправился к озеру. Тропинка в камыше недолго петляла и оборвалась возле торчащего из воды валуна. Взобравшись на него, я осмотрелся. Отсюда отлично было видно место, где стояла лодка Фроса. Расстояние метров в двадцать. Срезав несколько поломанных стеблей камыша, я пошел обратно. В лесу следы прыгали с кочки на кочку, заставляя точно так же скакать и меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41