Сварку, разумеется, применять нельзя. Тогда я сумею
попасть внутрь без...
- По-моему, - заметил Маннон, - вы забываете, что корабль вращается.
- Пусть его, - отмахнулся Харрисон. - Мы установим легкую опорную
раму, которая будет крепиться к корпусу магнитами, и все пойдет как по
маслу.
Приликла промолчал. Цинруссиане отнюдь не отличались выносливостью
или избытком физических сил. Маленький эмпат повис под потолком каюты и,
похоже, погрузился в сон.
Договорившись в общих чертах, Маннон, Харрисон и Конвей принялись
уточнять детали. Они запросили из Госпиталя необходимое оборудование и
бригаду монтажников. Работа была в самом разгаре, когда радист бота
сказал:
- Вас вызывает майор О'Мара. Экран два.
- Доктор Конвей, - произнес главный психолог, едва появившись на
экране, - до меня дошли слухи, что вы стараетесь - и, возможно, преуспели
в своих стараниях - побить рекорд продолжительности перемещения пациента
из корабля в палату. Думаю, мне нет нужды напоминать вам о важности и
срочности задания, но я напоминаю. Доктор, задание важное и срочное. Все.
- Да вы... - начал было Конвей, испепеляя взглядом меркнущее
изображение, однако вовремя спохватился и умерил свой пыл, заметив, что
Приликла задергался во сне.
- Пожалуй, - проговорил лейтенант, задумчиво поглядывая на Маннона, -
я еще не оправился от перелома ноги при высадке на Митбол. Понимающий врач
отправил бы меня обратно в Госпиталь, в палату четыре на двести
восемьдесят третьем уровне.
- Тот же самый врач, - отозвался Маннон сухо, - может решить, что
причиной вашей болезни является некая медсестра из палаты номер четыре, и
направить вас, скажем, в палату семь на уровне двести сорок один. Вы
получите незабываемые впечатления от общения с медсестрой, у которой
четыре глаза и несметное множество ног.
- Не обращайте внимания, Харрисон, - рассмеялся Конвей. - Временами
он ведет себя хуже О'Мары. Денек выдался тяжелый, все что могли, мы
сделали, так что пошли спать.
Следующий день также не ознаменовался какими-либо существенными
достижениями. Бригада монтажников торопилась установить опорную раму;
спешка привела к тому, что рабочие теряли инструменты, упускали в
пространство секции опоры, а иногда уплывали туда сами. Их тут же
вылавливали силовыми лучами, но вот инструмент и секции опоры приходилось
заменять новыми, поскольку на них, естественно, не имелось сигнальных
огней.
Люди ворчали, крыли на все лады того, кому взбрело в голову заключить
в каркас инопланетную космическую карусель, однако, худо-бедно, работа
продолжалась. Количество царапин и вмятин, оставленных на корпусе чужого
звездолета инструментами и башмаками скафандров, мало-помалу возрастало,
утечка воды из корпуса становилась все сильнее.
Стремясь ускорить работу, Конвей пропустил мимо ушей возражения
Приликлы и попробовал снова замедлить вращение корабля. Эмпат сообщил, что
на этот раз страха он не уловил - пациент пребывал в бессознательном
состоянии. Приликла добавил, что не может описать эмоциональное излучение
пациента, ибо воспринять его способен лишь другой эмпат, но настаивает на
восстановлении прежней скорости вращения, а иначе не ручается за то, что
больной выживет.
Сутки спустя раму установили, после чего монтажники взялись за
наложение заплаты, тем временем Конвей с Харрисоном обследовали корпус
звездолета. Лейтенант заинтересовался конструкцией сопел, Конвей же либо
разглядывал входной люк корабля, либо пытался что-нибудь увидеть в
крохотный, два-три дюйма в диаметре, иллюминатор, снабженный изнутри
створкой, которая открывалась буквально на долю секунды.
Только на четвертый день проникновение в инопланетный корабль, пилот
которого, по заверениям Приликлы, едва дышал, наконец состоялось. Как и
ожидалось, в средней части звездолета воды почти не было; центробежная
сила оттеснила ее в концевые отсеки. Впрочем, спасателей встретила плотная
завеса тумана, из которой проступали в свете фонарей многочисленные
звездочки и цепи. Соблюдая осторожность, чтобы не угодить рукой между
шестеренок или не пробить ненароком дырку в корпусе судна, лейтенант
двинулся на корму, а Конвей направился на нос. Они разошлись сознательно,
чтобы не сместить центр тяжести корабля, поскольку в противном случае
немедленно возникла угроза крушения опорной рамы.
- Я понимаю, что для очищения и циркуляции воды требуется
оборудование посложнее системы воздухообмена, - сказал Конвей в
коммуникатор скафандра, - и, насколько мне известно, электрических цепей
должно быть больше, чем механических. А тут - сплошные шестерни да
приводные ремни. Вдобавок меня сносит течением и я, того и гляди, напорюсь
на что-нибудь этакое.
Туман скрадывал очертания предметов и значительно сужал поле зрения,
однако на какой-то миг Конвей различил сквозь него нечто, не относившееся
к оборудованию - бурое, скрученное, словно бараний рог, с намеком на
щупальца, словом, нечто органическое. Со всех сторон существо окружали
работающие агрегаты, да и само оно, похоже, тоже вращалось. Правда,
видимость была никудышная, так что с уверенностью этого Конвей утверждать
не мог.
- Я вижу его, - проговорил он в коммуникатор. - Установить
классификацию пока не удается. Но оно без скафандра, вероятно, здешние
условия его вполне устраивают. Однако нам не подобраться к нему без того,
чтобы не разобрать корабль по винтику. - Он выругался, затем прибавил: -
Что прикажете делать? Мне предписано обездвижить больного, доставить его в
палату и заняться лечением. Но как обездвижить эту проклятую тварь,
если...
- Может, вышла из строя система жизнеобеспечения? - предположил
лейтенант. - Какие-нибудь нелады с гравитацией? Если мы сумеем починить
ее...
- Почему? - пробормотал Конвей, хватаясь за идею, которая уже давно
присутствовала в его сознании, но до сих пор предпочитала не показываться
на свет. - С чего мы взяли, что тут обязательно должна быть неисправность?
- Помолчав, он заявил: - Мы откроем клапаны у пары кислородных баллонов и
проветрим помещение, то бишь освежим пациенту водичку, а потом возвратимся
на бот. Меня одолевают довольно-таки странные мысли, и я хочу их
проверить.
В рубке бота, куда они ввалились, не потрудившись снять скафандры, их
поджидал Приликла. Эмпат сообщил, что состояние больного как будто немного
улучшилось, однако он по-прежнему без сознания, возможно, потому, что
ранен, изнурен голодом и едва не умер от удушья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
попасть внутрь без...
- По-моему, - заметил Маннон, - вы забываете, что корабль вращается.
- Пусть его, - отмахнулся Харрисон. - Мы установим легкую опорную
раму, которая будет крепиться к корпусу магнитами, и все пойдет как по
маслу.
Приликла промолчал. Цинруссиане отнюдь не отличались выносливостью
или избытком физических сил. Маленький эмпат повис под потолком каюты и,
похоже, погрузился в сон.
Договорившись в общих чертах, Маннон, Харрисон и Конвей принялись
уточнять детали. Они запросили из Госпиталя необходимое оборудование и
бригаду монтажников. Работа была в самом разгаре, когда радист бота
сказал:
- Вас вызывает майор О'Мара. Экран два.
- Доктор Конвей, - произнес главный психолог, едва появившись на
экране, - до меня дошли слухи, что вы стараетесь - и, возможно, преуспели
в своих стараниях - побить рекорд продолжительности перемещения пациента
из корабля в палату. Думаю, мне нет нужды напоминать вам о важности и
срочности задания, но я напоминаю. Доктор, задание важное и срочное. Все.
- Да вы... - начал было Конвей, испепеляя взглядом меркнущее
изображение, однако вовремя спохватился и умерил свой пыл, заметив, что
Приликла задергался во сне.
- Пожалуй, - проговорил лейтенант, задумчиво поглядывая на Маннона, -
я еще не оправился от перелома ноги при высадке на Митбол. Понимающий врач
отправил бы меня обратно в Госпиталь, в палату четыре на двести
восемьдесят третьем уровне.
- Тот же самый врач, - отозвался Маннон сухо, - может решить, что
причиной вашей болезни является некая медсестра из палаты номер четыре, и
направить вас, скажем, в палату семь на уровне двести сорок один. Вы
получите незабываемые впечатления от общения с медсестрой, у которой
четыре глаза и несметное множество ног.
- Не обращайте внимания, Харрисон, - рассмеялся Конвей. - Временами
он ведет себя хуже О'Мары. Денек выдался тяжелый, все что могли, мы
сделали, так что пошли спать.
Следующий день также не ознаменовался какими-либо существенными
достижениями. Бригада монтажников торопилась установить опорную раму;
спешка привела к тому, что рабочие теряли инструменты, упускали в
пространство секции опоры, а иногда уплывали туда сами. Их тут же
вылавливали силовыми лучами, но вот инструмент и секции опоры приходилось
заменять новыми, поскольку на них, естественно, не имелось сигнальных
огней.
Люди ворчали, крыли на все лады того, кому взбрело в голову заключить
в каркас инопланетную космическую карусель, однако, худо-бедно, работа
продолжалась. Количество царапин и вмятин, оставленных на корпусе чужого
звездолета инструментами и башмаками скафандров, мало-помалу возрастало,
утечка воды из корпуса становилась все сильнее.
Стремясь ускорить работу, Конвей пропустил мимо ушей возражения
Приликлы и попробовал снова замедлить вращение корабля. Эмпат сообщил, что
на этот раз страха он не уловил - пациент пребывал в бессознательном
состоянии. Приликла добавил, что не может описать эмоциональное излучение
пациента, ибо воспринять его способен лишь другой эмпат, но настаивает на
восстановлении прежней скорости вращения, а иначе не ручается за то, что
больной выживет.
Сутки спустя раму установили, после чего монтажники взялись за
наложение заплаты, тем временем Конвей с Харрисоном обследовали корпус
звездолета. Лейтенант заинтересовался конструкцией сопел, Конвей же либо
разглядывал входной люк корабля, либо пытался что-нибудь увидеть в
крохотный, два-три дюйма в диаметре, иллюминатор, снабженный изнутри
створкой, которая открывалась буквально на долю секунды.
Только на четвертый день проникновение в инопланетный корабль, пилот
которого, по заверениям Приликлы, едва дышал, наконец состоялось. Как и
ожидалось, в средней части звездолета воды почти не было; центробежная
сила оттеснила ее в концевые отсеки. Впрочем, спасателей встретила плотная
завеса тумана, из которой проступали в свете фонарей многочисленные
звездочки и цепи. Соблюдая осторожность, чтобы не угодить рукой между
шестеренок или не пробить ненароком дырку в корпусе судна, лейтенант
двинулся на корму, а Конвей направился на нос. Они разошлись сознательно,
чтобы не сместить центр тяжести корабля, поскольку в противном случае
немедленно возникла угроза крушения опорной рамы.
- Я понимаю, что для очищения и циркуляции воды требуется
оборудование посложнее системы воздухообмена, - сказал Конвей в
коммуникатор скафандра, - и, насколько мне известно, электрических цепей
должно быть больше, чем механических. А тут - сплошные шестерни да
приводные ремни. Вдобавок меня сносит течением и я, того и гляди, напорюсь
на что-нибудь этакое.
Туман скрадывал очертания предметов и значительно сужал поле зрения,
однако на какой-то миг Конвей различил сквозь него нечто, не относившееся
к оборудованию - бурое, скрученное, словно бараний рог, с намеком на
щупальца, словом, нечто органическое. Со всех сторон существо окружали
работающие агрегаты, да и само оно, похоже, тоже вращалось. Правда,
видимость была никудышная, так что с уверенностью этого Конвей утверждать
не мог.
- Я вижу его, - проговорил он в коммуникатор. - Установить
классификацию пока не удается. Но оно без скафандра, вероятно, здешние
условия его вполне устраивают. Однако нам не подобраться к нему без того,
чтобы не разобрать корабль по винтику. - Он выругался, затем прибавил: -
Что прикажете делать? Мне предписано обездвижить больного, доставить его в
палату и заняться лечением. Но как обездвижить эту проклятую тварь,
если...
- Может, вышла из строя система жизнеобеспечения? - предположил
лейтенант. - Какие-нибудь нелады с гравитацией? Если мы сумеем починить
ее...
- Почему? - пробормотал Конвей, хватаясь за идею, которая уже давно
присутствовала в его сознании, но до сих пор предпочитала не показываться
на свет. - С чего мы взяли, что тут обязательно должна быть неисправность?
- Помолчав, он заявил: - Мы откроем клапаны у пары кислородных баллонов и
проветрим помещение, то бишь освежим пациенту водичку, а потом возвратимся
на бот. Меня одолевают довольно-таки странные мысли, и я хочу их
проверить.
В рубке бота, куда они ввалились, не потрудившись снять скафандры, их
поджидал Приликла. Эмпат сообщил, что состояние больного как будто немного
улучшилось, однако он по-прежнему без сознания, возможно, потому, что
ранен, изнурен голодом и едва не умер от удушья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56