А что касается нас, гномов, до тех пор, пока мы получаем плату, нас дольше ничто не беспокоит.
Жители Фондры и Элмаса согласились оплатить постройку солнечных охотников. Мы, гномы, должны были их построить. Люди обязались поставить строевой лес. Эльфы должны были обеспечить магию, необходимую для управления солнечными охотниками; они очень сильны в механической магии. (И все ради того, чтобы поменьше заниматься физическим трудом!)
И с чисто гномьей тщательностью солнечные охотники были построены, и были построены хорошо.
— Но теперь, — я услышала вздох отца, — все наши труды загублены. Солнечные охотники разрушены.
Это была вторая встреча королевских семей по этому поводу. На этот раз ее созвал мой отец, а происходила она, как я уже говорила, на Элмасе.
Нас, девушек, оставили в комнате Сабии, «поболтать» друг с другом. Но как только родители ушли, мы сразу же отправились на поиски наблюдательного пункта, откуда можно было бы слышать все их споры.
Наши родители сидели на террасе, обращенной к Доброму морю. А мы нашли небольшую комнату (одну из новых), которая располагалась как раз над террасой. Элэйк своей магией расширила бывшее в стене отверстие, чтобы мы могли все видеть и слышать. Мы собрались у окна, но старались держаться так, чтобы нас случайно не заметили.
Отец описывал нападение змеев на подводные корабли.
— Все солнечные охотники разрушены? — прошептала Сабия, широко распахнув глаза (насколько это возможно для эльфа).
Бедная Сабия. Ее отец никогда ничего ей не рассказывал. У эльфов принято скрывать от детей жизненные неприятности. А у нас отец всегда обсуждал все планы с мамой и со мной.
— Тише! — шикнула на нас Элэйк.
— Я позже расскажу, — пообещала я Сабии и сжала ее руку, чтобы она замолкла.
— Ингвар, можно ли их починить? — задал вопрос Думэйк.
— Ну разве только ваши колдуны превратят щепки обратно в доски, — язвительно проворчал отец. Гномы терпеть не могут любую магию и считают ее фокусами, а особенно их сердит то, что они не могут понять, почему она срабатывает. Но на самом деде отец надеялся, что люди придумают какой-нибудь выход.
Вождь Фондры ничего на это не сказал. Скверный признак. Обычно люди утверждают, что их колдовство справится с любой задачей. Я осторожно выглянула из окна и поняла, что Думэйк чем-то сильно обеспокоен.
Отец снова вздохнул и попытался поудобнее устроиться в кресле. Я ему посочувствовала. Эльфийские кресла годятся только для тощих эльфийских задниц.
— Прошу прощения, друг мой, — отец поглаживал бороду — верный признак того, что он расстроен. — Эти проклятые твари допекли нас по самые бакенбарды, и я ума не приложу, что же теперь делать.
— Я полагаю, вы напрасно так беспокоитесь, — вяло взмахнув рукой, сказал Элиасон. — Вы ведь совершенно спокойно добрались до Элмаса. Возможно, эти змеи просто вбили в свои змеиные головы, что солнечные охотники чем-то им угрожают, а теперь, когда они разнесли корабли, они успокоятся и больше не будут нас тревожить.
— Они назвали себя Хозяевами Моря, — напомнил отец, сверкнув глазами. — И это не пустые слова. Мы добрались сюда только потому, что они это позволили, — в этом я совершенно уверен. И они следили за нами. Я всю дорогу спиной чувствовал их взгляды.
— Пожалуй, ты прав.
Думэйк порывисто встал, подошел к невысокому коралловому парапету и застыл, глядя в мерцающие глубины спокойного, безмятежного Доброго моря. То ли мне померещилось, то ли действительно на водной глади появился маслянистый след.
— Дорогой, мне кажется, пора рассказать наши новости, — проговорила Делу, его жена.
Думэйк не ответил. Он продолжал стоять и с мрачным видом смотреть на воду. Вождь людей был высоким и красивым (по людским меркам) мужчиной. Его быстрая речь, стремительная походка, порывистые движения создавали впечатление, что он живет вдвое быстрее всех остальных. Но теперь он не носился и не оглушал всех своим зычным голосом, не был погружен в кипучую деятельность.
— Элэйк, что с твоим отцом? — прошептала Сабия. — Он заболел?
— Сейчас ты все услышишь, — тихо и печально сказала Элэйк. — Не только у родителей Грюндли плохие новости.
Элиасона встревожила такая перемена, произошедшая с его другом. Он поднялся, двигаясь плавно и грациозно, и положил руку на плечо Думэйка.
— Скверные новости — что рыба: чем дольше пролежат, тем хуже пахнут, — мягко сказал Элиасон.
— Да, ты прав, — Думэйк оторвал взгляд от моря. — Я не хотел вам ничего говорить, потому что был не уверен. Колдуны сейчас выясняют, что случилось, — он взглянул на свою жену, обладавшую немалой магической силой, В ответ она кивнула. — Я хотел послушать, что они скажут, но… — он глубоко вздохнул, — кажется, теперь и так ясно, что произошло.
Два дня назад кто-то напал на небольшую рыбачью деревушку, которая находилась на берегу, обращенном к Гаргану, и полностью уничтожил ее. Лодки разнесли в щепки, дома сровняли с землей, В деревне жили сто двадцать человек — мужчины, женщины, дети. — Думэйк склонил голову, его плечи поникли. — Погибли все до единого.
Отец ахнул и в знак соболезнования дернул себя за волосы.
— Боже милостивый! — пробормотал Элиасон. — Война между племенами?
Думэйк обвел взглядом всех собравшихся на террасе. У людей Фондры темная кожа. В отличие от эльфов, у которых все написано на лице, фондряне не умеют ни краснеть от стыда, ни бледнеть от страха или гнева. Их лица — словно эбеновые маски, скрывающие все чувства. Зато глаза у них очень выразительные. И сейчас в глазах вождя Фондры были гнев и горькая беспомощность.
— Это не война. Это убийство.
— Убийство? — Элиасон произнес это на языке людей. У эльфов просто нет слова для обозначения этого отвратительного преступления. — Сто двадцать человек! Но кто это сделал?!
— Сперва мы не были уверены. Мы нашли следы, которых не могли понять. Не могли до этого разговора. — Думэйк нарисовал в воздухе волнистую линию. — Такие вот следы на песке. И остатки слизи.
— Змеи? — с недоверием переспросил Элиасон. — Но почему? Чего они хотят?
— Убивать! — Вождь стиснул кулаки. — Это была самая настоящая бойня. Волки уносят овец, и мы не сердимся мы понимаем, что такова природа волков: они убивают, чтобы накормить волчат. Но эти змеи, или кто они там, убивали не ради пищи. Они убивали потому, что им это нравилось!
Видно было, что все их жертвы, даже дети, умирали медленно, в страшных мучениях, и их тела были оставлены так, чтобы мы обязательно их нашли. Первые несколько человек, которые добрались до деревни, от этого ужасного зрелища сошли с ума
— Я сама побывала там, — сказала Делу. Ее красивый голос звучал так тихо, что пришлось подобраться к окну вплотную. — С тех пор меня каждую ночь мучают кошмары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Жители Фондры и Элмаса согласились оплатить постройку солнечных охотников. Мы, гномы, должны были их построить. Люди обязались поставить строевой лес. Эльфы должны были обеспечить магию, необходимую для управления солнечными охотниками; они очень сильны в механической магии. (И все ради того, чтобы поменьше заниматься физическим трудом!)
И с чисто гномьей тщательностью солнечные охотники были построены, и были построены хорошо.
— Но теперь, — я услышала вздох отца, — все наши труды загублены. Солнечные охотники разрушены.
Это была вторая встреча королевских семей по этому поводу. На этот раз ее созвал мой отец, а происходила она, как я уже говорила, на Элмасе.
Нас, девушек, оставили в комнате Сабии, «поболтать» друг с другом. Но как только родители ушли, мы сразу же отправились на поиски наблюдательного пункта, откуда можно было бы слышать все их споры.
Наши родители сидели на террасе, обращенной к Доброму морю. А мы нашли небольшую комнату (одну из новых), которая располагалась как раз над террасой. Элэйк своей магией расширила бывшее в стене отверстие, чтобы мы могли все видеть и слышать. Мы собрались у окна, но старались держаться так, чтобы нас случайно не заметили.
Отец описывал нападение змеев на подводные корабли.
— Все солнечные охотники разрушены? — прошептала Сабия, широко распахнув глаза (насколько это возможно для эльфа).
Бедная Сабия. Ее отец никогда ничего ей не рассказывал. У эльфов принято скрывать от детей жизненные неприятности. А у нас отец всегда обсуждал все планы с мамой и со мной.
— Тише! — шикнула на нас Элэйк.
— Я позже расскажу, — пообещала я Сабии и сжала ее руку, чтобы она замолкла.
— Ингвар, можно ли их починить? — задал вопрос Думэйк.
— Ну разве только ваши колдуны превратят щепки обратно в доски, — язвительно проворчал отец. Гномы терпеть не могут любую магию и считают ее фокусами, а особенно их сердит то, что они не могут понять, почему она срабатывает. Но на самом деде отец надеялся, что люди придумают какой-нибудь выход.
Вождь Фондры ничего на это не сказал. Скверный признак. Обычно люди утверждают, что их колдовство справится с любой задачей. Я осторожно выглянула из окна и поняла, что Думэйк чем-то сильно обеспокоен.
Отец снова вздохнул и попытался поудобнее устроиться в кресле. Я ему посочувствовала. Эльфийские кресла годятся только для тощих эльфийских задниц.
— Прошу прощения, друг мой, — отец поглаживал бороду — верный признак того, что он расстроен. — Эти проклятые твари допекли нас по самые бакенбарды, и я ума не приложу, что же теперь делать.
— Я полагаю, вы напрасно так беспокоитесь, — вяло взмахнув рукой, сказал Элиасон. — Вы ведь совершенно спокойно добрались до Элмаса. Возможно, эти змеи просто вбили в свои змеиные головы, что солнечные охотники чем-то им угрожают, а теперь, когда они разнесли корабли, они успокоятся и больше не будут нас тревожить.
— Они назвали себя Хозяевами Моря, — напомнил отец, сверкнув глазами. — И это не пустые слова. Мы добрались сюда только потому, что они это позволили, — в этом я совершенно уверен. И они следили за нами. Я всю дорогу спиной чувствовал их взгляды.
— Пожалуй, ты прав.
Думэйк порывисто встал, подошел к невысокому коралловому парапету и застыл, глядя в мерцающие глубины спокойного, безмятежного Доброго моря. То ли мне померещилось, то ли действительно на водной глади появился маслянистый след.
— Дорогой, мне кажется, пора рассказать наши новости, — проговорила Делу, его жена.
Думэйк не ответил. Он продолжал стоять и с мрачным видом смотреть на воду. Вождь людей был высоким и красивым (по людским меркам) мужчиной. Его быстрая речь, стремительная походка, порывистые движения создавали впечатление, что он живет вдвое быстрее всех остальных. Но теперь он не носился и не оглушал всех своим зычным голосом, не был погружен в кипучую деятельность.
— Элэйк, что с твоим отцом? — прошептала Сабия. — Он заболел?
— Сейчас ты все услышишь, — тихо и печально сказала Элэйк. — Не только у родителей Грюндли плохие новости.
Элиасона встревожила такая перемена, произошедшая с его другом. Он поднялся, двигаясь плавно и грациозно, и положил руку на плечо Думэйка.
— Скверные новости — что рыба: чем дольше пролежат, тем хуже пахнут, — мягко сказал Элиасон.
— Да, ты прав, — Думэйк оторвал взгляд от моря. — Я не хотел вам ничего говорить, потому что был не уверен. Колдуны сейчас выясняют, что случилось, — он взглянул на свою жену, обладавшую немалой магической силой, В ответ она кивнула. — Я хотел послушать, что они скажут, но… — он глубоко вздохнул, — кажется, теперь и так ясно, что произошло.
Два дня назад кто-то напал на небольшую рыбачью деревушку, которая находилась на берегу, обращенном к Гаргану, и полностью уничтожил ее. Лодки разнесли в щепки, дома сровняли с землей, В деревне жили сто двадцать человек — мужчины, женщины, дети. — Думэйк склонил голову, его плечи поникли. — Погибли все до единого.
Отец ахнул и в знак соболезнования дернул себя за волосы.
— Боже милостивый! — пробормотал Элиасон. — Война между племенами?
Думэйк обвел взглядом всех собравшихся на террасе. У людей Фондры темная кожа. В отличие от эльфов, у которых все написано на лице, фондряне не умеют ни краснеть от стыда, ни бледнеть от страха или гнева. Их лица — словно эбеновые маски, скрывающие все чувства. Зато глаза у них очень выразительные. И сейчас в глазах вождя Фондры были гнев и горькая беспомощность.
— Это не война. Это убийство.
— Убийство? — Элиасон произнес это на языке людей. У эльфов просто нет слова для обозначения этого отвратительного преступления. — Сто двадцать человек! Но кто это сделал?!
— Сперва мы не были уверены. Мы нашли следы, которых не могли понять. Не могли до этого разговора. — Думэйк нарисовал в воздухе волнистую линию. — Такие вот следы на песке. И остатки слизи.
— Змеи? — с недоверием переспросил Элиасон. — Но почему? Чего они хотят?
— Убивать! — Вождь стиснул кулаки. — Это была самая настоящая бойня. Волки уносят овец, и мы не сердимся мы понимаем, что такова природа волков: они убивают, чтобы накормить волчат. Но эти змеи, или кто они там, убивали не ради пищи. Они убивали потому, что им это нравилось!
Видно было, что все их жертвы, даже дети, умирали медленно, в страшных мучениях, и их тела были оставлены так, чтобы мы обязательно их нашли. Первые несколько человек, которые добрались до деревни, от этого ужасного зрелища сошли с ума
— Я сама побывала там, — сказала Делу. Ее красивый голос звучал так тихо, что пришлось подобраться к окну вплотную. — С тех пор меня каждую ночь мучают кошмары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104