ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Темный меч – 4

Вычитка — Dara
«Наследие Тёмного Меча»: Эксмо; Домино; М.; СПб.; 2006
ISBN 5-699-16059-0
Оригинал: Tracy Hickman, “Legacy of the Darksword”
Перевод: Е. Шестакова
Аннотация
Прошло двадцать лет с тех пор, как Джорам, разрушив с помощью Тёмного Меча Источник Жизни, вернул магию во Вселенную и в одиночестве остался на опустевшем Тимхаллане, все обитатели которого были изгнаны на Землю и лишены надежды когда-либо вернуться домой.
И вот теперь опасность угрожает Земле: техноманты — жрецы Тёмных культов намерены завладеть Тёмным Мечом, дабы аккумулировать магию и благодаря ей стать хозяевами Вселенной.
Чудом выжившие тимхалланские Прорицатели, способные провидеть будущее, сообщают, что спасти жителей Земли можно, только возвратив Тёмный Меч создателю Тимхаллана — Мерлину.
Но для этого необходимо добраться до гробницы величайшего из волшебников…
Маргарет Уэйс, Трэйси Хикмэн
Наследие Темного Меча
(Темный меч — 4)
Посвящается всем нашим читателям, которые не перестают спрашивать нас:
«А что будет потом?»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
И родится дитя для редчайшего из Таинств, Таинства Жизни. Чудотворец, или каталист, суть источник магии, хотя сам он обладает ею в незначительной мере. Он — каталист, или же проводник. Он берет жизненную силу от земли и воздуха, от огня и воды и собирает её в своём теле. Он способен усилить её и передать магу, который может её использовать.
«Рождение Тёмного Меча»
Сарьон, которому, по земному счёту, было уже больше шестидесяти лет, вёл спокойную жизнь в маленькой квартирке в Оксфорде, в Англии. Он не помнил года своего рождения в Тимхаллане, поэтому я, автор этих строк, не могу указать его точный возраст. Сарьон так и не разобрался как следует в концепции пересчёта земного времени на тимхалланское. История имеет значение только для тех, кто в ней участвует, будь то история одного мгновения или история миллиарда мгновений. Для Сарьона, как и для многих других, прибывших на Землю из некогда волшебного Тимхаллана, время началось в другой реальности — прекрасной, удивительной и хрупкой, как мыльный пузырь. То время закончилось, когда мыльный пузырь лопнул, проколотый Тёмным Мечом Джорама.
Впрочем, Сарьону не было нужды следить за временем. Каталист (он по-прежнему называл себя так, хотя теперь это уже не имело смысла) ни с кем не встречался, не держал у себя календаря, редко смотрел вечерние новости. Я состоял при нем личным секретарём — по крайней мере, ему нравилось так меня называть. Сам я предпочитаю называть себя просто помощником. Меня направил к Сарьону принц Гаральд.
Я был слугой при дворе принца и предполагал, что стану слугой и Сарьону. Но он этого не позволял. Если мне и перепадали какие-нибудь незначительные поручения, то только те, которые я успевал выполнить, пока он не заметит, или те, которые удавалось у него выпросить.
Если бы наш народ не был изгнан из Тимхаллана, я тоже был бы каталистом. В детстве, когда я покинул тот мир, во мне было очень мало магической силы. А теперь — после двадцати лет, прожитых в земном мире, — и вообще не осталось. Но у меня есть особый дар слова, именно поэтому принц и направил меня к Сарьону. Принц Гаральд пожелал, чтобы история Тёмного Меча была рассказана и записана, ибо считал это очень важным. В частности, принц надеялся, что, прочитав эту историю, люди Земли смогут лучше понять изгнанников Тимхаллана.
Я написал три книги, которые были очень хорошо приняты читателями Земли и гораздо хуже — моими соотечественниками. Кому же из нас хочется посмотреть на себя со стороны и убедиться, что собственная жизнь была полна чрезмерной жестокостью, злоупотреблениями, алчностью, эгоизмом и неумеренностью во всем? В моих книгах люди Тимхаллана увидели себя словно в зеркале, и отражение им не понравилось. Но вместо того, чтобы винить себя, они возложили ответственность на зеркало.
У моего господина редко бывали гости. Он решил посвятить себя изучению математики и потому переехал из лагеря переселенцев в Оксфорд — поближе к библиотекам этого древнего и почтённого университета. Сарьон не посещал лекции, но к нему домой приходила преподавательница. Когда оказалось, что учительнице больше нечему научить ученика, и даже наоборот, им бы не мешало поменяться ролями, наставница отменила регулярные визиты, хотя до сих пор время от времени заглядывала на чай.
Это было тихое, благословенное время в полной душевных тревог жизни Сарьона. И все же, хотя сам он и не признавался в своих чувствах, я улавливал печаль в его голосе, когда он говорил, что теперь чувствует себя счастливым. Мой господин как будто предчувствовал, что такая мирная и безмятежная жизнь не может длиться и длиться, пока зрелость не сменится старостью, а потом — вечным сном.
И он как в воду глядел. Таким образом, я подхожу к вечеру, в который, как мне теперь представляется, упала первая жемчужина с порванной нити бус. Эти жемчужины — дни земной жизни, и с того вечера они начали осыпаться все быстрее и быстрее, пока не осталось ни одной, только нить и застёжка, которые когда-то скрепляли бусы и которые в конце концов будут отброшены прочь как бесполезный мусор.
В тот вечер мы с Сарьоном сидели у него дома и ждали, когда закипит чайник. Заваривая чай, мой господин всегда вспоминал — по его же собственным словам, — как однажды взял в руки чайник, и оказалось, что это совсем не чайник, а Симкин.
Мы как раз прослушали по радио вечерние новости. Я уже упоминал, что Сарьон не особенно интересовался новостями о том, что происходит на Земле. Ему казалось, что эти события не имеют к нему никакого отношения. Но на сей раз сообщение касалось Сарьона более, чем кого бы то ни было другого. И ему пришлось уделить этому внимание.
Война с хч'нив вот-вот могла закончиться поражением. Таинственные чужаки, появившиеся столь внезапно и настроенные чрезвычайно решительно, захватили ещё одну из наших колоний. Беженцы, вернувшиеся на Землю, рассказывали об ужасных разрушениях в колонии и многочисленных жертвах и утверждали, что хч'нив отказываются идти на какие-либо переговоры. Они перебили парламентёров, прибывших с предложением перемирия. Складывалось впечатление, что хч'нив намерены уничтожить всех до единого людей в галактике.
Мы обсуждали эти безрадостные новости, и вдруг Сарьон вскочил, словно внезапно услышал какой-то звук, хотя я не заметил ничего необычного.
— Надо открыть дверь, — сказал он. — Кто-то пришёл.
Когда Сарьон читал рукопись, на этом месте он прервался и немного раздражённо сказал мне, что здесь следует в подробностях изложить историю Джорама, Симкина и Тёмного Меча, иначе читатели не поймут в полной мере того, что произойдёт дальше.
Я ответил, что, если стану возвращаться и снова пересказывать эту старую историю, которую, между прочим, большинство из читателей уже знает, многим не хватит терпения дочитать все до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89