Сарьон все понял. «Они хотят расспросить нас поодиночке. А потом принц и кардинал сравнят то, что узнали. Они очень ловко обо всем договорились между собой, не обменявшись ни единым словом. Придворные манеры, придворные интриги...»
Вспомнив о страшной тайне, которую он хранил, Сарьон весь сжался внутри от страха. Он никогда не был силен в интригах.
Следуя за кардиналом, вполуха слушая его вежливые слова, Сарьон вдруг понял, что Радисовик, наверное, и сам отступник. И что именно он — тот человек, о котором говорил Ванье, тот священник, который заставил настоящего распорядителя Церкви отправиться в изгнание.
Как странно, что они встретились! Может быть, это ответ на молитвы, которые Сарьон боялся даже высказать? Или это просто очередное доказательство того, что мир на самом деле — всего лишь холодная и бесчувственная пустота?
Только время покажет, что на самом деле истинно. И Сарьон не знал, сколько еще времени у них осталось.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил принц у Мосии.
— Уже... уже лучше... ваша... светлость, — запинаясь, ответил Мосия и покраснел от смущения. Увидев, что принц собирается опуститься на колени, чтобы помочь ему, юный маг постарался поскорее подняться сам. — Пожалуйста... не утруждайте себя... м-милорд. Со мной уже все в порядке, правда.
— Надеюсь, вы простите нас за такое обращение, — сказал Гаральд с оттенком озабоченности, хотя и довольно равнодушно. — Вы должны понять, мы держались чрезвычайно настороженно в этих нецивилизованных землях.
— Да, ваша светлость. — Мосия, которому Симкин помог подняться на ноги, покраснел так, что казалось, будто у него жар. — Мы... мы тоже по ошибке приняли вас за... за кого-то другого...
— В самом деле? — Гаральд чуть приподнял брови.
— Простите, ваша светлость, — сказал один из Дуук-тсарит. — Ночь близится. Нам лучше вернуться на поляну, где вы будете в безопасности.
— Ах да, конечно. Спасибо, что напомнили. — Принц изящно взмахнул рукой. — Не будет ли один из вас любезен проводить этого молодого человека на поляну, где мы сможем отдохнуть?
Один из Дуук-тсарит скользнул к Мосии. Полы черной рясы едва касались земли. Колдун не прикоснулся к юноше, просто встал рядом, сложив руки перед собой. Однако Мосия понял — как и Сарьон, — что это приказ, а не просто вежливое приглашение, и если он ослушается, то только сделает себе хуже. Юноша побрел к поляне, а колдун в черном неслышно скользил за ним следом, словно тень. Джорам остался на том самом месте, где и стоял, — глядя в лес и в то же время не глядя. Второй Дуук-тсарит внимательно следил за упрямым юношей.
Посмотрев на Джорама, Гаральд повернулся к Симкину и негромко сказал:
— Я очарован этим твоим другом, который с мечом. Что ты о нем знаешь?
— Считает, что благородного происхождения. Бастард. Мать обесчещена. Сбежала из дома. Сын вырос в чародейской деревне. Бунтарь и упрямец. Убил надсмотрщика. Сбежал во Внешние земли. Но что-то с ним странное. Лысую Макушку послали, чтобы привести его к епископу Ванье. Он этого не сделал. Большие неприятности. Темные искусства — у обоих, — быстро отрапортовал Симкин, явно наслаждаясь тем, как ловко он выбрал самую суть.
— Хм-м... — хмыкнул Гаральд, пристально глядя на Джорама. — А меч?
— Темный камень.
Гаральд ахнул.
— Темный камень?! Ты уверен? — прошептал он, склонившись к Симкину поближе.
Симкин кивнул.
Принц медленно выдохнул.
— Благословен будь Олмин, — почтительно произнес он. — Пойдем со мной. Я хочу поговорить с этим молодым упрямцем. Мне понадобится твоя помощь. Так значит, ты сейчас из поселения чародеев? — сказал он уже вслух, когда они с Симкином подходили к Джораму.
— Да, о великий и могущественный! — шутливо сказал Симкин. — И я должен признаться, что ужасно рад убраться оттуда подальше. — Оранжевый шелковый платок опустился с неба прямо ему в руку. В ярких солнечных лучах шелковый лоскут походил на пляшущий язык пламени. — Запах, милорд! — Симкин приложил платок к носу. — Совершенно невыносимая вонь, можете мне поверить. Горячие угли, сернистые испарения... Не говоря уже об адском грохоте из кузницы — день и ночь напролет.
Молодые люди подошли и остановились перед Джорамом. Юноша смотрел в сторону, делая вид, что не замечает их присутствия.
— Ваше имя Джорам, сэр? — вежливо поинтересовался Гаральд.
Плотно сжав губы, Джорам мрачно глянул на принца.
— Верни мой меч, — низким хрипловатым голосом сказал он.
— «Верните мой меч, ваша светлость»! — поправил Симкин, передразнивая кардинала.
Джорам злобно зыркнул на него, но промолчал. Гаральд закашлялся, чтобы скрыть смех, потом сделал вид, что прочищает горло. Тем временем принц внимательно разглядывал юношу — на этот раз при ясном дневном свете.
— Да... — сказал он задумчиво, — я вполне могу поверить, что он благородного происхождения. Налицо благородная кровь, если и не благородные манеры. Признаться, это лицо кажется мне смутно знакомым. — Гаральд нахмурил брови и задумался. — И волосы... великолепные волосы! Глаза... во взгляде гордость, чувственность, ум. Слишком умные глаза. Опасный молодой человек. Да, такой мог отыскать темный камень. Но что он намерен делать с ним теперь? Он хотя бы понимает, какую чудовищную силу принес обратно в этот мир? И знает ли это хоть кто-нибудь, если уж на то пошло?
— Мой меч! — упрямо повторил Джорам. Его лицо потемнело под испытующим взглядом принца.
— Прошу меня простить. В горле немного першит. Пыльца с цветов... — Гаральд чуть кивнул головой. — Меч — ваш, сэр. — Принц посмотрел на Темный Меч, лежащий на земле. — И примите мои извинения за наши действия. Вы захватили нас врасплох, и мы отреагировали слишком поспешно. — Принц выпрямился и мрачно улыбнулся.
Джорам не ожидал, что принц поведет себя так, и теперь недоверчиво смотрел то на меч, то на Гаральда, то снова на меч. Его лицо раскраснелось от смущения, брови сошлись над переносицей в одну линию. Но Джорам больше не злился. Злость и ярость растворились и забрали свою силу, оставив Джораму лишь стыд и унижение. Впервые в жизни юноша остро осознал, какая рваная и грязная на нем одежда, какие у него неухоженные, спутанные волосы. Он посмотрел на руки принца, гладкие и изящные, а потом перевел взгляд на свои руки — мозолистые и грязные. Джорам попытался раздуть угли злости, но они лишь вспыхнули на мгновение и угасли, оставив в его душе только холод.
Не сводя взгляда с Гаральда, ожидая от него какого-нибудь подвоха, Джорам медленно подошел к тому месту, где лежал его меч — тускло-черный на залитой солнечным светом траве. Принц не двинулся с места. Наблюдавший за Джорамом Дуук-тсарит тоже остался неподвижен. Юноша наклонился и поднял свое оружие. Он поспешно сунул меч в грубо сделанные, примитивные ножны и покраснел, заметив, что принц смотрит на его ножны, как показалось Джораму, с презрением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122