ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Истории о космическом миссионере отце Кармоди - 4

Филип Хосе Фармер
Несколько миль
Братец Джон Кэрмоди нагнулся, вытянул морковку из унавоженной земли и услышал, как его окликают по имени.
Разогнувшись, он охнул, приложил руку к ноющей пояснице и стал ждать появления братца Фрэнсиса, ибо братец Фрэнсис не подозвал его, а всего лишь окликнул.
Братец Джон был невысок и крепко сбит, имел короткие иссиня-черные волосы, торчащие, как иглы дикобраза, и квадратную физиономию; одно веко было полуприкрыто.
Братья-послушники ордена Святого Джейруса, к которому он принадлежал, не брили голов. На нем была длинная, до щиколоток, фибергласовая ряса каштанового цвета и такие же пластиковые сандалии. Выпирающий животик был обтянут широким поясом из пластикожи, с которого свисал крест и маленький молитвенник в темно-бордовой обложке.
Братец Фрэнсис, высокий и худой, с узким лицом, украшенным крупным горбатым носом, остановился рядом с толстячком и, показав на пучок морковки, который тот держал в руке, спросил: – Что с ними случилось, братец?
– Кролики, – объяснил братец Джон, подняв на него глаза, и сделал возмущенный жест, хотя по ухмылке было ясно, что гнев его наигранный. – Кролики! Откуда они берутся? Мы живем в городе под куполом, обнесенным стенами, которые уходят глубоко в землю. Но кролики, крысы и мыши ухитряются подкапываться под них и разоряют наши сады и кладовые. По деревьям прыгают белки, а птицы, которые, должно быть, протискиваются сквозь молекулы крыши, гнездятся на каждой ветке. И насекомые, от которых не знаешь как отделаться, разве что ловить и давить, тут как тут. – Он смахнул мошку и добавил: – Даже у меня на носу. Это исчадие ада целый час паслось на моем хоботе. Тем не менее я не притрагивался к нему, предполагая, что оно ниспослано мне, дабы ввести в грех гнева и насилия. И должен сказать, что оно почти преуспело в своих намерениях.
– Братец Джон, вы слишком многоречивы, – сказал братец Фрэнсис. – Даже чересчур. Однако я явился не упрекать вас…
– Хотя от упрека не удержались, – заметил братец Джон и тут же, покраснев, взорвался потоком слов, опередив братца Фрэнсиса: – Прошу простить мое последнее замечание. Как и предыдущее. Как вы заметили, я в самом деле слишком многоречив.
Это очень серьезное прегрешение, а если и не прегрешение, то, по крайней мере, качество, достойное осуждения и…
– Братец Джон! – остановил его братец Фрэнсис. – Не соблаговолите ли вы помолчать, дабы я мог сообщить, что привело меня сюда? Как вы знаете, отнюдь не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Прошу прошения, – сказал братец Джон. – Я весь внимание.
– Епископ изъявил желание увидеть вас. Немедленно, – торопливо выложил братец Фрэнсис, словно опасаясь, что братец Джон прервет его, пока он переводит дыхание между словами.
Повернувшись, братец Джон бросил траченные кроликами морковки в одну тележку, а хорошие – в другую. После чего направился к главному зданию – длинному низкому строению темно-коричневого цвета, сложенному из блоков прессованной земли. Его крутая крыша была взнесена над стенами на тонких шестах, а пустое пространство между кромкой крыши и стенами затягивала решетка темного металла. На входе дверей не было, ибо традиция ордена предписывала никогда не запирать дверь, тем более что здесь, в изолированном пространстве города, не приходилось опасаться перепадов погоды. Крыша лишь обеспечивала избавление от взглядов тех, кто пролетал над зданием.
Войдя в главное здание, братец Джон, даже не омыв грязные руки и лицо, направился прямиком в кабинет отца настоятеля. Когда тот призывает к себе, никто не должен медлить.
У помещений в здании были двери, но они не запирались.
Поскольку дверь отца настоятеля была прикрыта, братец Джон постучал.
– Входите! – послышался голос, и братец Джон оказался в просторной треугольной комнате, где уже бывал не раз с того дня, как стал послушником.
Он стоял в основании треугольника, а отец настоятель восседал за обширным столом полупрозрачного материала, располагавшегося в вершине его. Столешница была завалена грудами кассет; здесь же стояли стенограф и видеотелефон. Тем не менее отец настоятель отнюдь не терялся среди этой груды предметов, ибо обладал весьма внушительным ростом.
Он был широколиц, с длинными волосами ржавого цвета и пышной бородой той же раскраски, носить которую в «гостинице» позволялось ему и только ему, и попыхивал толстой гаванской сигарой.
Братец Джон, который на месяц был отлучен от курения в наказание за один из его многочисленных грехов, жадно вдохнул аромат зеленоватого дымка.
Отец настоятель щелкнул клавишей стенографа, в который что-то диктовал.
– Доброе утро, братец Джон, – сказал он, держа в руке дискету, которую показал толстяку. – Только что космический корабль доставил мне указание. Вам надлежит немедля отправиться на планету Вайлденвули и явиться к епископу Брекнека. Нам будет не хватать вас, но да пребудет с вами наша любовь. И да ускорит ваш путь Господь и наше благословение.
Голубые глаза братца Джона чуть не вылезли из орбит. Он застыл на месте и в первый раз не нашелся, что сказать.
Отец же настоятель, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла и попыхивая тлеющей сигарой, которую сдвинул в угол рта, другим углом губ продолжил диктовать в стенограф. Он был убежден, что дал все необходимые указания.
Братец Джон уставился на длинный столбик пепла на конце сигары отца настоятеля. Тот вот-вот должен был упасть, и братец Джон подумал, не осыплет ли пепел эту длинную рыжую бороду.
Однако отец настоятель успел, не открывая глаз, вынуть сигару изо рта и стряхнуть пепел на каменный пол.
Братец Джон пожал плечами и вышел, сохраняя на лице выражение крайнего удивления.
Покинув кабинет, он несколько минут пребывал в растерянности.
Затем, вздохнув, вышел в сад и направился к братцу Фрэнсису.
– Братец Фрэнсис, могу ли поговорить с вами?
– Да, – ответил его худой собрат. – Но только если вы будете говорить о деле, а не воспользуетесь этим поводом, чтобы, как обычно, распустить язык.
– Где находится Вайлденвули? – спросил братец Джон едва ли не с трагическими нотками в голосе.
– Вайлденвули? Насколько я знаю, это четвертая планета в системе Тау Кесарь. У нашего ордена там церковь и гостиница.
Братец Джон и не предполагал, что орден содержит на этой планете таверну. Орденские обители обычно назывались гостиницами, ибо так было предписано основателем организации Святым Джейрусом.
– Почему вы спрашиваете? – осведомился братец Фрэнсис.
– Только что отец настоятель приказал мне отправиться на Вайлденвули. – Он с надеждой посмотрел на собеседника.
– Значит, вы должны немедля отправляться туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12