— Как это? Как это? — не верила своим ушам Боженка.
— А так! Давай раз и навсегда расставим все по местам. С чего тебе втемяшилось в твою дурную башку, что мы должны пожениться?
И, взяв девушку за руку, Тадеуш подвёл её к стулу и усадил.
Вопрос явно озадачил Боженку. Чуть ли не с детских лет она твёрдо знала — в одном доме с нею растёт её жених, будущий муж, в этом не было никаких сомнений. И вёл себя будущий муж так, как ему положено: был вежливым, добрым, всегда готовым помочь, позволял командовать собой и даже капризничать. Чего же ещё? Что в постель к ней не лез, так это только похвально, уважал в ней будущую мать своих детей. Чего же он сейчас от неё добивается?
— Ты чего добиваешься? — так и спросила Боженка.
— Чтобы ты мне чётко и членораздельно ответила — с чего ты решила, что мы должны пожениться? — повторил Тадеуш.
— Как с чего? — опешила Боженка. — Давно известно: мы поженимся, как вырастем.
— Кому известно?
— Да всем!
— Ну, не скажи. Мне, допустим, не известно.
— Как это?
— Я тебе хоть слово об этом сказал?
— А зачем слова? И без них все ясно.
— Ну так слушай. До сих пор я тебя считал сестрой, соответственно относился к тебе, думаю, жаловаться не можешь. Но теперь… Теперь я считаю тебя не сестрой, а безмозглой маленькой мегерой. Так что заруби на носу — жениться на тебе я не собираюсь. Никогда не собирался, уж не знаю, с чего ты на этом зациклилась. И очень сочувствую идиоту, который женится на тебе, ну да это меня не касается. А чтобы было понятнее, запомни раз и навсегда: я никогда не делал тебе предложения, я никогда не собирался на тебе жениться и вообще ни за какие сокровища мира не буду жить с тобой, ни легально, ни как-то ещё. Усекла?
До Боженки постепенно стало доходить, что всегда такой ласковый и послушный Тадеуш вдруг взбрыкнул ни с того ни с сего и впервые в общении с ним возникли трудности. Категорический протест против брака с ней девушка как-то не приняла к сведению. Совершенно ясно — ему не понравились её требования не заводить шашней с посторонними девицами и не заниматься бизнесом, не посоветовавшись с ней. Что ж, значит, над парнем придётся поработать, только и всего. И уж она позаботится, чтобы такие фортели ему не сходили с рук. А он здорово ещё попрыгает, прежде чем она его простит.
И в ответ на свой ультиматум парень услышал:
— Ещё чего! У меня и приданое уже припасено, и свадебный наряд готов…
«Интересно, как такая идиотка сумела получить аттестат зрелости?» — мелькнуло в голове изумлённого Тадеуша.
— А квартира у нас есть, ведь живём в одном доме. И ты не думай, что со мной можно обращаться, как с любой девкой. Замуж за тебя я все равно выйду, что бы ты мне тут ни плёл, а вот скок в бок у тебя никогда не получится, это я тебе гарантирую.
И не говори, что я тебе не нравлюсь.
— Ещё как скажу!
— А все потому, что дурак. Сам не знаешь, что для тебя лучше. Зато я знаю. И ты будешь делать, как я велю, ты ведь жизни не видел, так что слушайся тех, кто соображает. А насчёт свадьбы, чтобы помнил — вот закончу платье свадебное, там только отделка осталась, и идём к венцу! Понятно? И никаких отговорок!
Девушка умолкла, очень довольная собой, а у Тадеуша волосы поднялись дыбом от ужаса. Боженка точно спятила, иначе с чего вдруг стала бы в качестве аргументов приводить угрозы и такие глупые доводы, как свадебное платье и общий дом? И эта её главная установка: так следует поступать с глупыми мужиками, ведь они сами не знают, в чем их счастье. А вот она знает: сначала за галстук затащит неразумного телёнка к алтарю, а уж потом останется лишь хорошенько его кормить и держать на коротком поводке.
Спятила Боженка или всегда придерживалась таких взглядов, только он не замечал, — значения не имеет, в любом случае теперь следует держаться от неё подальше. Из дома надо съезжать, другого выхода нет. Денег хватит — конечно, не купить квартиру, но снять на какое-то время. Подзаработать не мешало бы, кореш и в самом деле предлагает выгодную халтуру, но раз уж ему доверили поиски драгоценного портфеля Карпинского, придётся отказаться.
Просьба Эльжбеты важнее любой халтуры.
Значит, так — с Беженкой покончить раз и навсегда, независимо от того, усилится её паранойя или немного уменьшится. И обязательно переговорить с матерью и отчимом.
* * *
Пани Богуслава вернулась домой в жутком настроении: из попытки срочно оформить на работе Отпуск ничего не вышло. При виде кучи гостей, которых она в эту пору никак не ожидала, настроение ничуть не улучшилось. Правда, гости поспешили заверить, что уже пообедали и вообще в такую жару — никакого аппетита, но это отнюдь не смягчило сердца Богуси. И только новая замечательная дверь шкафа в прихожей, свободно открывающаяся и закрывающаяся, её крепкие петли и блестящая поверхность немного уменьшили раздражение. От сердца малость отлегло. Хоть и осточертело присутствие в доме посторонних, польза от них несомненная: сначала чердачный люк, теперь вот дверца шкафа. Только зачем опять припёрлись такой толпой? Вполне бы хватило Хенрика с Тадеушем. Так нет, Эльжбета вцепилась в них, как репей в собачий хвост, а теперь ещё и эта паршивая Крыся повадилась таскаться.
Бросив на Крысю злобный взгляд, Богуся с удовольствием отметила: что-то эта язва неважно выглядит, как-то потускнела и осунулась, теперь уж её красоткой не назовёшь. А шурина не видать. Лучше бы он пришёл — единственный приятный человек из всей этой компании.
— А где же пан Зыгмусь? — вырвалось у хозяйки, прежде чем она успела одуматься. И сделала неловкую попытку скрыть неуместное любопытство:
— Раз уж всегда приходите всем семейством, почему же сегодня так скромно?
У Кристины ёкнуло сердце — так она и знала!
Однако нашла в себе силы спокойно пояснить:
— Занят чем-то. Вчера весь вечер только и бубнил — не допустит, мол, чтобы пани Богуся свой талант в землю зарывала. Должно быть, какая-то идея пришла в голову, с самого утра исчез. Сказал только — или заскочит к вам, или позвонит.
— А Крыся что такое принесла? Опять деликатес для свиней?
— Э-э… кажется, блинчики. Во всяком случае, задумала именно блинчики, а вот что получилось — не знаю. Потому и принесла. Сомнения у меня.
Кристина и без того путалась в объяснениях, а тут ещё за спиной пани Богуславы появилась Эльжбета и принялась делать какие-то непонятные знаки, причём их экспансивность в равной мере могла означать как радостное, так и нехорошее известие, но в любом случае — весьма важное. Пытаясь одним глазом косить на падчерицу, а вторым на изделие своих рук, Кристина неловко переминалась на месте, пока хозяйка не положила конец этой сцене:
— Может, все-таки покажете?
С облегчением шмякнув на кухонный стол принесённый свёрток, Кристина поспешила его развернуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99