Заинтригованные, мы на цыпочках бросились к ней.
За дверью, на лестничной площадке, кто-то был. Явственно слышалось поскрипывание досок и осторожные, крадущиеся шаги. Кто-то подошёл к двери и застыл, прислушиваясь.
Мы тоже застыли. Холодный ужас проник в сердце. Мелькнула было утешительная мысль, что это привидение — замок старый, вполне возможно, вот было бы интересно! Но я тут же сообразила, что для привидений слишком ранний час, они ведь появляются не ранее полуночи.
Люцина первая сообразила, как следует себя вести. Указав пальцев на лампочку под потолком, она жестом показала на потолок за дверью и сделала вопросительное выражение лица. Мы покачали головами: никто не помнил, выключили ли мы свет на лестничной площадке. Тогда я показала пальцем на ключ, торчащий в замке, жестом допытываясь, заперли мы дверь за собой или нет. Мнения разделились. Тогда с помощью выразительной пантомимы я предложила стремительно распахнуть дверь и всем дружно ринуться на злоумышленника — а мы почему-то не сомневались, что за дверью находится злоумышленник. На сей раз ответ был однозначно дружный — «ни в коем случае!» Так мы стояли, ничего не предпринимая, и слушали. А за дверью продолжали раздаваться подозрительные, непонятные, наводящие ужас звуки — кто-то там осторожно передвигался. Возможно, я бы и рискнула одна сунуться за дверь, чтобы посмотреть, что же там происходит, но меня удержали соображения деликатности: а ну как это один из королей поднялся наверх по своим королевским делам? Неожиданно выскакивать и пугать монарха казалось мне неделикатным. Люцину, похоже, такие соображения не останавливали. Осторожно подкравшись к двери, она резким движением повернула ключ и рванула дверь на себя. Дверь не шелохнулась, зато тот, за дверью, в панике с грохотом скатился по лестнице. Проклятый ключ! Ведь он закрывает в другую сторону! Пришлось, уже не соблюдая тишины, повернуть ключ в нужную сторону.
Распахнув дверь, мы вывалились на площадку. Лампочка на ней горела, на площадке уже не было никого, но кто-то нёсся вниз по лестнице, уже не стараясь соблюдать тишину. Мы сгоряча бросились было за ним, но тут снизу донёсся грохот, треск и вскрик. Судя по звукам, злоумышленник свалился с лестницы, причём не меньше чем с десятка ступеней. Это придало нам мужества — каким бы крепким ни был злоумышленник, падение должно было нанести ущерб его кондиции.
Приободрённые такими мыслями, Тереса с тётей Ядей опять устремились вниз, я же на минуту задержалась — забежала за электрическим фонариком. Догнала я их легко, поскольку внизу было темно, как в могиле, и им пришлось притормозить.
Там слышалась какая-то возня, стоны — слава богу, злоумышленник жив, можно не опасаться, что натолкнёмся на окровавленный труп. Держась за стены и нащупывая ступеньки, — света от фонарика было что кот наплакал — мы гуськом спускались вниз. Королей, по всей видимости, не было дома: невозможно было не выскочить на шум, от которого тряслась башня и отчаянно скрипела лестница.
Невезучий злоумышленник, видимо, нашёл в себе силы оправиться после падения, потому что, одолевая последний виток лестницы, я заметила, как передо мной что-то мигнуло и открылась дощатая дверь. Сделав последнее усилие, я успела заметить чей-то силуэт на фоне неба, но фонариком осветить его не успела. Силуэт метнулся в сторону и умчался в темноту. Набежавшая тётя Ядя со сдавленным криком упёрлась мне в спину, поспешавшая за ней Тереса угодила, кажется, на поломанную ступеньку, потому что не удержалась и слетела, с ужасным стоном навалившись на тётю Ядю. Ногу вывихнула? Или, не дай бог, сломала позвоночник?
— Мои зубы! — громко стонала Тереса. — Господи боже мой, челюсть вылетела!
Успокоившись, что с ногами и позвоночником все в порядке, а зубы могут и подождать, я выскочила из башни и услышала шум запускаемого двигателя автомашины. При мысли, что уводят мою, я, не раздумывая, бросила на произвол судьбы Тересу с её зубами и тётю Ядю и помчалась к оставленной машине. Она стояла себе спокойно, значит, злоумышленник уехал на своей.
Тересу я застала вне себя от горя, тётя Ядя не помнила себя от сочувствия к ней. Первая была в ярости, вторая чуть не плакала.
— Перестаньте паниковать! — попыталась я их успокоить. — Если челюсть и вылетела, никуда не делась. Сейчас мы её найдём!
— Хороша! — шепелявила Тереса. — Оставила нас здесь одних, в темноте! А подо мной ступенька обломилась! И локоть я ударила! И зубы вылетели!
Тётя Ядя тоже пыталась её успокоить:
— Ты, главное, не вертись, не шуруй ногами! Может, твоя челюсть где-то тут, а ты на неё наступишь. Сейчас Иоанна посветит и мы её поищем. Ты помнишь, в каком направлении она вылетела?
— Как я могу помнить? — капризничала Тереса. — Вылетела в темноте, она у меня не светится в потёмках!
Сверху доносились какие-то непонятные звуки — свист, сопение, топот. Я подумала — Люцина пытается спуститься за нами, а ведь ей всегда становится плохо, когда приходится спускаться с высоты. Впрочем, о Люцине думать было некогда, надо было разобраться с этими. Спячу я со своими бабами!
В темноте, несколько рассеянной слабым светом фонарика, мы ощупывали каждый сантиметр ступенек в нижней части лестницы и кучу мусора у её подножия. Там было много всего: тряпьё, отслужившие своей век предметы кухонной утвари, разбитое стекло, кости, остатки изношенной обуви. Но зубов не было. Тереса впала в отчаяние.
— Посвети повыше, — посоветовала тётя Ядя, расстроенная не меньше подруги. — Тереса была вон там, когда вскрикнула. Может, они не упали в самый низ?
Я послушно посветила, и первое, что увидела, был миниатюрный кошелёк в форме подковки.
— Послушайте, — взволнованно произнесла я, — это потерял злоумышленник! Когда слетел с лестницы. Смотрите, совсем незапыленный кошелёк!
— Оставь в покое чужие кошельки! — свирепствовала Тереса. — Зачем мне чужие кошельки? Мне нужны мои зубы!
— Вот они! — радостно вскричала тётя Ядя. — Посвети выше!
Я посветила. Тересины зубы лежали на две ступеньки выше кошелька. Как тигрица, бросилась на них Тереса, не помня себя от радости. Я внимательно изучила ступеньки в этом месте и пришла к заключению:
— И ты, и он слетели с одной ступеньки. Глядите, вот сломанная ступенька. Только он попал на неё с разбегу, поэтому и свалился, а ты пробиралась осторожно. Но предметы вы оба теряли в одном и том же месте.
— Никаких предметов я не теряла, только собственные зубы! — обиженно прошамкала Тереса и, прижимая к груди драгоценную находку, стала осторожно подниматься по лестнице.
Люцина ждала нас на верхней площадке лестницы, живая и здоровая. Даже слишком, потому что набросилась на нас с излишней энергией:
— Что вы там столько времени делали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
За дверью, на лестничной площадке, кто-то был. Явственно слышалось поскрипывание досок и осторожные, крадущиеся шаги. Кто-то подошёл к двери и застыл, прислушиваясь.
Мы тоже застыли. Холодный ужас проник в сердце. Мелькнула было утешительная мысль, что это привидение — замок старый, вполне возможно, вот было бы интересно! Но я тут же сообразила, что для привидений слишком ранний час, они ведь появляются не ранее полуночи.
Люцина первая сообразила, как следует себя вести. Указав пальцев на лампочку под потолком, она жестом показала на потолок за дверью и сделала вопросительное выражение лица. Мы покачали головами: никто не помнил, выключили ли мы свет на лестничной площадке. Тогда я показала пальцем на ключ, торчащий в замке, жестом допытываясь, заперли мы дверь за собой или нет. Мнения разделились. Тогда с помощью выразительной пантомимы я предложила стремительно распахнуть дверь и всем дружно ринуться на злоумышленника — а мы почему-то не сомневались, что за дверью находится злоумышленник. На сей раз ответ был однозначно дружный — «ни в коем случае!» Так мы стояли, ничего не предпринимая, и слушали. А за дверью продолжали раздаваться подозрительные, непонятные, наводящие ужас звуки — кто-то там осторожно передвигался. Возможно, я бы и рискнула одна сунуться за дверь, чтобы посмотреть, что же там происходит, но меня удержали соображения деликатности: а ну как это один из королей поднялся наверх по своим королевским делам? Неожиданно выскакивать и пугать монарха казалось мне неделикатным. Люцину, похоже, такие соображения не останавливали. Осторожно подкравшись к двери, она резким движением повернула ключ и рванула дверь на себя. Дверь не шелохнулась, зато тот, за дверью, в панике с грохотом скатился по лестнице. Проклятый ключ! Ведь он закрывает в другую сторону! Пришлось, уже не соблюдая тишины, повернуть ключ в нужную сторону.
Распахнув дверь, мы вывалились на площадку. Лампочка на ней горела, на площадке уже не было никого, но кто-то нёсся вниз по лестнице, уже не стараясь соблюдать тишину. Мы сгоряча бросились было за ним, но тут снизу донёсся грохот, треск и вскрик. Судя по звукам, злоумышленник свалился с лестницы, причём не меньше чем с десятка ступеней. Это придало нам мужества — каким бы крепким ни был злоумышленник, падение должно было нанести ущерб его кондиции.
Приободрённые такими мыслями, Тереса с тётей Ядей опять устремились вниз, я же на минуту задержалась — забежала за электрическим фонариком. Догнала я их легко, поскольку внизу было темно, как в могиле, и им пришлось притормозить.
Там слышалась какая-то возня, стоны — слава богу, злоумышленник жив, можно не опасаться, что натолкнёмся на окровавленный труп. Держась за стены и нащупывая ступеньки, — света от фонарика было что кот наплакал — мы гуськом спускались вниз. Королей, по всей видимости, не было дома: невозможно было не выскочить на шум, от которого тряслась башня и отчаянно скрипела лестница.
Невезучий злоумышленник, видимо, нашёл в себе силы оправиться после падения, потому что, одолевая последний виток лестницы, я заметила, как передо мной что-то мигнуло и открылась дощатая дверь. Сделав последнее усилие, я успела заметить чей-то силуэт на фоне неба, но фонариком осветить его не успела. Силуэт метнулся в сторону и умчался в темноту. Набежавшая тётя Ядя со сдавленным криком упёрлась мне в спину, поспешавшая за ней Тереса угодила, кажется, на поломанную ступеньку, потому что не удержалась и слетела, с ужасным стоном навалившись на тётю Ядю. Ногу вывихнула? Или, не дай бог, сломала позвоночник?
— Мои зубы! — громко стонала Тереса. — Господи боже мой, челюсть вылетела!
Успокоившись, что с ногами и позвоночником все в порядке, а зубы могут и подождать, я выскочила из башни и услышала шум запускаемого двигателя автомашины. При мысли, что уводят мою, я, не раздумывая, бросила на произвол судьбы Тересу с её зубами и тётю Ядю и помчалась к оставленной машине. Она стояла себе спокойно, значит, злоумышленник уехал на своей.
Тересу я застала вне себя от горя, тётя Ядя не помнила себя от сочувствия к ней. Первая была в ярости, вторая чуть не плакала.
— Перестаньте паниковать! — попыталась я их успокоить. — Если челюсть и вылетела, никуда не делась. Сейчас мы её найдём!
— Хороша! — шепелявила Тереса. — Оставила нас здесь одних, в темноте! А подо мной ступенька обломилась! И локоть я ударила! И зубы вылетели!
Тётя Ядя тоже пыталась её успокоить:
— Ты, главное, не вертись, не шуруй ногами! Может, твоя челюсть где-то тут, а ты на неё наступишь. Сейчас Иоанна посветит и мы её поищем. Ты помнишь, в каком направлении она вылетела?
— Как я могу помнить? — капризничала Тереса. — Вылетела в темноте, она у меня не светится в потёмках!
Сверху доносились какие-то непонятные звуки — свист, сопение, топот. Я подумала — Люцина пытается спуститься за нами, а ведь ей всегда становится плохо, когда приходится спускаться с высоты. Впрочем, о Люцине думать было некогда, надо было разобраться с этими. Спячу я со своими бабами!
В темноте, несколько рассеянной слабым светом фонарика, мы ощупывали каждый сантиметр ступенек в нижней части лестницы и кучу мусора у её подножия. Там было много всего: тряпьё, отслужившие своей век предметы кухонной утвари, разбитое стекло, кости, остатки изношенной обуви. Но зубов не было. Тереса впала в отчаяние.
— Посвети повыше, — посоветовала тётя Ядя, расстроенная не меньше подруги. — Тереса была вон там, когда вскрикнула. Может, они не упали в самый низ?
Я послушно посветила, и первое, что увидела, был миниатюрный кошелёк в форме подковки.
— Послушайте, — взволнованно произнесла я, — это потерял злоумышленник! Когда слетел с лестницы. Смотрите, совсем незапыленный кошелёк!
— Оставь в покое чужие кошельки! — свирепствовала Тереса. — Зачем мне чужие кошельки? Мне нужны мои зубы!
— Вот они! — радостно вскричала тётя Ядя. — Посвети выше!
Я посветила. Тересины зубы лежали на две ступеньки выше кошелька. Как тигрица, бросилась на них Тереса, не помня себя от радости. Я внимательно изучила ступеньки в этом месте и пришла к заключению:
— И ты, и он слетели с одной ступеньки. Глядите, вот сломанная ступенька. Только он попал на неё с разбегу, поэтому и свалился, а ты пробиралась осторожно. Но предметы вы оба теряли в одном и том же месте.
— Никаких предметов я не теряла, только собственные зубы! — обиженно прошамкала Тереса и, прижимая к груди драгоценную находку, стала осторожно подниматься по лестнице.
Люцина ждала нас на верхней площадке лестницы, живая и здоровая. Даже слишком, потому что набросилась на нас с излишней энергией:
— Что вы там столько времени делали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70