ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Приграничье – 6

Бертрам Чандлер
Трудное восхождение
Благими намерениями…

«Следопыт» не был счастливым кораблем.
Капитан «Следопыта» не был счастливым человеком и демонстрировал это при каждом удобном случае.
Молодой лейтенант Джон Граймс, который только что получил назначение на «Следопыт» — крейсер Исследовательской и Контрольной службы, — тоже не чувствовал себя счастливым. За несколько лет службы в космосе ему доставались всякие командиры: строго блюдущие дисциплину или относящиеся к ней как к досадному препятствию на пути дружескою общения. Но капитан Толливер был явлением из ряда вон выдающимся.
— Будь снисходителен, Джон, — внушал ему лейтенант Бигль, офицер снабжения. Он только что заглянул к Граймсу, чтобы поболтать, а заодно пропустить по стаканчику.
— Снисходителен? — взорвался Граймс. — Я не знаю, какая блоха его укусила, но она точно была бешеной. Потому что теперь он все время кусает меня.
— И все равно — будь снисходителен.
— Тебе легко говорить, Питер. Вы, бездельники, всегда найдете способ не попасться ему на глаза. А когда несешь вахту, никуда не денешься.
— Он же ворраллианец. Ты что, не знал?
— Нет, — признался Граймс.
Что ж, это кое-что объясняет. Ворралианцев осталось около сотни на всю Галактику. Еще недавно население Ворралла насчитывало почти три миллиона. Ворралл был процветающей планетой — и одним из немногих Федеративных миров, колонизованных людьми, где открыто исповедовались идеи чистоты расы и национальности. «В целях здоровой конкуренции», как заявляли представители Ворралла на заседаниях Большого Совета Федерации — на тех трех заседаниях, которые почтили своим присутствием ворраллианские делегации. Северный, Южный и Экваториальный Ворралл благополучно конкурировали между собой на своем шарике из воды, камня и грязи — пока глав этих стран не посетила одновременно одна и га же идея: захватить никому до тех пор не нужную цепочку островов, где гнездились птички-вонючки. Строго говоря, это были не птички, а летающие рептилии с некоторыми признаками млекопитающих. Спокон веку они считались тварями скорее неприятными, чем бесполезными. Если бы кто-нибудь положил глаз на эти пустынные скалистые острова, исхлестанные жестокими волнами и ветрами, раньше, птички-вонючки быстро последовали бы за прочими представителями животного мира, которые не успели вовремя убраться с пути человечества. Забегая вперед, скажем, что именно так дело и закончилось — впрочем, как и для всего живого на Ворралле. Их судьбу решило некое юное светило химической науки: оказалось, что в особых железах ничего не подозревающих птичек вырабатывается вещество, обладающее мощным омолаживающим действием. Именно этого и не хватало ворраллианской экономике. Она успешно функционировала в замкнутом цикле, но не производила ничего выдающегося — всегда не хватало какого-нибудь уникального экспортного товара, с которым можно было бы выйти на межзвездный рынок.
Это было начало конца. Сначала стороны обменивались дипломатическими нотами, затем забряцали оружием. И, наконец, у кого-то дрогнула рука на красной кнопке — возможно, на всех трех сразу. В итоге из ворраллианцев уцелели только те, кто в этот момент находился за пределами родной планеты.
Итак, капитан Толливер — ворраллианец…
Граймс вздохнул. Жаль беднягу. Можно себе представить, каково это — когда во всей Галактике нет места, которое можешь назвать домом. Когда знаешь, что твои родители, любимые, друзья, дом, где рос, школа, где учился, бар, где любил выпить после работы, — все это испарилось в одно мгновение, исчезло во вспышке адского пламени… Граймс содрогнулся.
Но своя рубашка, как известно, ближе к телу.
Граймс спиной почувствовал, когда в рубку вошел капитан Толливер. Но поскольку начальство не заявило вслух о своем присутствии, можно было не прерывать занятия — определять координаты корабля, как и полагается во время вахты. Действовать приходилось осторожно, чтобы не повредить прибор — Пеленгатор Карлотти, инструмент тонкий и не слишком привычный. Добившись, чтобы антенна — эллипс из ленты Мебиуса, вращающийся вокруг длинной оси, — указывала на Виллисхейвенский бакен, он записал угол между этой линией и осью корабля. Затем, так же медленно и осторожно, настроился на Браунсворлд и, наконец, на Карлион. К этому времени Граймс взмок, рубашка облепила спину, а оттопыренные уши горели. Развернув кресла, он ввел результаты расчетов в пространственный модулятор. Три тонкие светящиеся ниточки пеленгов пересеклись — аккурат на жирной линии, обозначающей траекторию «Следопыта». Граймс облегченно вздохнул и решительно нажал кнопку — внизу на экране появилось время снятия показаний.
— Грхм.
Граймс сделал вид, что вздрогнул от удивления, и развернулся к капитану:
— Сэр?
Толливер был высоким и тощим — настолько тощим, что походил на ожившее пугало. Все попытки подогнать униформу не увенчались успехом, и она висела на нем, как власяница на кающемся грешнике. Блеклые серые глаза мрачно взирали на Граймса сверху вниз.
— Мистер Граймс, — голос у него был столь же блеклым и невыразительным, — я заметил, сколько времени вам понадобится, чтобы вывести позицию в модуляторе. Это заняло у вас ровно одиннадцать минут, сорок три и пять десятых секунды. Объективная скорость — тридцать пять целых семь десятых люмов. На какое расстояние переместился корабль, пока вы шевелили мозгами?
— Я могу подсчитать, сэр…
Граймс приподнялся в кресле, словно всерьез намеревался перебраться поближе к корабельному компьютеру.
— Не стоит, мистер Граймс, не стоит. Я понимаю, у вахтенных офицеров масса дел. Зачем утруждать свои могучие мозги такой ерундой, как навигация? Есть куда более приятные и важные мысли — о девушке из последнего порта. Или о девушке, которую можно встретить в следующем порту…
Теперь у Граймса покраснели не только уши. Именно об этом он по большей части и думал во время вахты — а именно, вспоминал весьма приятные подробности отпуска на Нью-Капри.
— Эти траектории у вас подозрительно хорошо пересекаются. Я ожидал, что столь неопытный навигатор, как вы, непременно что-нибудь прошляпит. Полагаю, вы учли пробег между точками измерений?
— Конечно, сэр.
— Грхм. Хорошо, мистер Граймс. Будем считать, что ваши измерения относительно точны. Теперь рассчитайте пробег на тысячу двести часов и проложите из этой точки траекторию к Дельте Секстана.
— К Дельте Секстана, сэр?
— Вы меня слышали.
— Но разве мы летим не на Карлион?
— Мы летели на Карлион, мистер Граймс. Но — полагаю, это ускользнуло от вашего внимания, — у наших лордов и повелителей из Адмиралтейства длинные руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43