К несчастью, это вывело из равновесия и кое-что другое.
- Что вы хотите этим сказать?.. - растерянно спросил секретарь.
- Это опрокинуло всю вашу так тщательно разработанную теорию, - ответил священник и стал спускаться вниз к узкой полоске песка на берегу реки.
- Но, может быть, он сделал это сам? - сказал Смит отрывисто. - В конце концов, ведь это самый лучший вид бегства, а если так, то это вполне подтверждает нашу теорию. Он искал спокойствия, пришел сюда и перерезал себе глотку.
- Он вовсе не приходил сюда, - сказал патер Браун.- Во всяком случае, не при жизни и не по суше. Его убили не здесь: для этого слишком мало крови. Солнце неплохо подсушило его волосы и одежду, но здесь на песке есть следы двух тонких струек воды. Как раз до этих пор доходит с моря прилив и образует водоворот.
Прилив и занес из моря в устье реки тело, которое осталось, когда прилив ушел.
Но тело должно было сначала попасть в воду - где-нибудь выше, предположим, в деревне: ведь река протекает как раз позади ряда домиков и лавок. Бедный Водрей, очевидно, погиб в деревушке, и я не думаю, что это было самоубийство. Весь вопрос в том, кто захотел или кто смог убить его в этом маленьком захудалом местечке.
Патер Браун стал чертить зонтиком на песке.
- Посмотрим, как расположены лавки. Во-первых, мясная. Ну, конечно, мясник мог бы считаться идеальным убийцей: ведь у него большой нож для резания мяса. Но вы видели, что Водрей вышел из мясной. И вряд ли он стоял на пороге и слушал, как мясник говорит ему: "Доброе утро, сэр. Разрешите мне перерезать вашу глотку.
Благодарю вас. А что еще прикажете?" Я думаю, сэр Артур не относится к такому типу людей, которые приятно улыбаются во время всей этой процедуры. Он сильный, энергичный и довольно вспыльчивый человек. Но кто еще, кроме мясника, мог бы одолеть его? Следующую лавку содержит одна старушка, затем торговец табачными изделиями, мужчина, но, как говорят, небольшого роста и очень робкий. Затем идет мастерская дамского платья, хозяйки которой - две старые девы, затем буфет, который содержит мужчина, но сейчас он лежит в больнице, его заменяет жена. В буфете есть два-три парня - продавцы, но в тот день их не было, они работали в другом месте. Буфетом улица заканчивается, дальше нет ничего, кроме постоялого двора, а на дороге стоит полицейский.
Патер Браун сделал углубление наконечником зонтика, чтобы отметить, где стоит полицейский, и угрюмо уставился на реку. Потом вдруг сделал легкое движение рукой, быстро подошел и склонился над трупом.
- А, - сказал он, выпрямляясь и вздыхая с облегчением, - торговля табачными изделиями! Как это мне сразу не пришло в голову?
- Что с вами? - спросил Смит с некоторым раздражением.
Патер Браун вращал глазами и что-то бормотал. Слова "торговля табачными изделиями" он произнес как какое-то заклинание.
- Не заметили ли вы чего-нибудь особенного в лице сэра Артура? - сказал священник, помолчав.
- Особенлого! Боже мой! - сказал Ивэн, вздрогнув при одном воспоминании. - Да ведь у него перерезана глотка.
- Я говорил о лице, - сказал спокойно священник. - Кроме того, не обратили ли вы внимания на то, что у него была порезана и забинтована рука?
- О, это не относится к делу, - поспешил сказать Ивэн. - Он еще раньше, когда мы работали вместе, порезал себе руку разбитой чернильницей.
- И все-таки некоторое отношение к делу это имеет, - сказал патер Браун.
Наступило продолжительное молчание, и священник стал угрюмо бродить по песку, волоча за собою зонтик и иногда бормоча слова "торговля табачными изделиями", пока одни эти слова не стали приводить в дрожь его собеседника. Затем он вдруг поднял зонтик и указал на навес для лодок в камышах.
- Там есть лодка? - спросил он. - Мне хотелось бы, чтобы вы прокатили меня вверх по реке. Нужно поглядеть на эти домики сзади. Дорога каждая минута. Тело могут обнаружить, и нам надо рискнуть.
Когда патер Браун заговорил снова, Смит уже греб, направляя лодку против течения в сторону деревушки.
- Я, между прочим, узнал у старого Эббота, - сказал патер Браун, подробности проступка бедного Водрея. Это было в Египте, довольно курьезная история, связанная с вдним египетским чиновником, который оскорбил Водрея, сказав, что правоверный мусульманин избегает и свиней, и англичан, но что он лично все же предпочитает первых. Независимо от того, что произошло между ними в те времена, ссора, по-видимому, возобновилась несколько лет спустя, когда чиновник приехал в Англию и они снова встретились. Водрей в припадке дикого гнева втащил египтянина в свинарник около поместья, где они находились, и запер его там до утра, к тому же сломав ему руку и ногу. Вокруг этого дела поднялся шум, но многие посчитали, что Водрей действовал из совершенно простительных патриотических побуждений. Вот в чем заключалось преступление Водрея. Ясно, что он не стал бы бояться шантажа из-за такого дела.
- Значит, вы думаете, что это не имеет никакого отношения к убийству? задумчиво спросил секретарь.
- Я думаю, что это имеет самое непосредственное отношение ко всей этой истории, - сказал патер Браун.
Они плыли вдоль низеньких стен домов, мимо садов, круто спускавшихся к реке.
Патер Браун аккуратно считал домики, тыкая в них зонтиком. Когда они подъезжали к третьему дому, он сказал:
- Торговец табачными изделиями! Безусловно, это он... А хотите, я вам скажу, - обратился он к Смиту, - что мне показалось особенно странным в лице сэра Артура?
- Что именно? - спросил Смит, переставая грести.
- Он считался большим щеголем, - сказал патер Браун, - и, несмотря на это, его лицо было выбрито только наполовину... Остановитесь-ка здесь на минутку. Лодку можно привязать к этому столбу.
Спустя мгновение они перелезли через небольшую стенку и двинулись по крутой тропинке маленького сада мимо прямоугольных гряд овощей и цветов.
- Как видите, табачник растит картофель, - сказал патер Браун. - Много картофеля, значит, много мешков. Жители таких маленьких селений еще сохраняют все навыки крестьян: они занимаются одновременно несколькими ремеслами, а торговцы табачными изделиями очень часто имеют еще одну профессию, о которой и я не вспомнил бы, если бы не увидел подбородок Водрея. В девяти случаях из десяти вы называете такое помещение лавкой табачных изделий, но в то же время это и цирюльня. Сэр Артур порезал руку и не мог бриться сам. Поэтому-то он и пришел сюда. Не говорит ли это вам чего-нибудь?
- Да, очень многое, но, очевидно, в еще большей степени это говорит вам, - ответил секретарь.
- Не говорит ли это, например, - заметил патер Браун, - о том единственном положении, при котором можно перерезать глотку улыбающемуся человеку, хотя он силен и энергичен.
Они быстро миновали темный коридор и вошли в заднюю комнату лавки, тускло освещенную светом, проникающим сверху и отражающимся в закоптелом потрескавшемся зеркале.
1 2 3 4 5 6
- Что вы хотите этим сказать?.. - растерянно спросил секретарь.
- Это опрокинуло всю вашу так тщательно разработанную теорию, - ответил священник и стал спускаться вниз к узкой полоске песка на берегу реки.
- Но, может быть, он сделал это сам? - сказал Смит отрывисто. - В конце концов, ведь это самый лучший вид бегства, а если так, то это вполне подтверждает нашу теорию. Он искал спокойствия, пришел сюда и перерезал себе глотку.
- Он вовсе не приходил сюда, - сказал патер Браун.- Во всяком случае, не при жизни и не по суше. Его убили не здесь: для этого слишком мало крови. Солнце неплохо подсушило его волосы и одежду, но здесь на песке есть следы двух тонких струек воды. Как раз до этих пор доходит с моря прилив и образует водоворот.
Прилив и занес из моря в устье реки тело, которое осталось, когда прилив ушел.
Но тело должно было сначала попасть в воду - где-нибудь выше, предположим, в деревне: ведь река протекает как раз позади ряда домиков и лавок. Бедный Водрей, очевидно, погиб в деревушке, и я не думаю, что это было самоубийство. Весь вопрос в том, кто захотел или кто смог убить его в этом маленьком захудалом местечке.
Патер Браун стал чертить зонтиком на песке.
- Посмотрим, как расположены лавки. Во-первых, мясная. Ну, конечно, мясник мог бы считаться идеальным убийцей: ведь у него большой нож для резания мяса. Но вы видели, что Водрей вышел из мясной. И вряд ли он стоял на пороге и слушал, как мясник говорит ему: "Доброе утро, сэр. Разрешите мне перерезать вашу глотку.
Благодарю вас. А что еще прикажете?" Я думаю, сэр Артур не относится к такому типу людей, которые приятно улыбаются во время всей этой процедуры. Он сильный, энергичный и довольно вспыльчивый человек. Но кто еще, кроме мясника, мог бы одолеть его? Следующую лавку содержит одна старушка, затем торговец табачными изделиями, мужчина, но, как говорят, небольшого роста и очень робкий. Затем идет мастерская дамского платья, хозяйки которой - две старые девы, затем буфет, который содержит мужчина, но сейчас он лежит в больнице, его заменяет жена. В буфете есть два-три парня - продавцы, но в тот день их не было, они работали в другом месте. Буфетом улица заканчивается, дальше нет ничего, кроме постоялого двора, а на дороге стоит полицейский.
Патер Браун сделал углубление наконечником зонтика, чтобы отметить, где стоит полицейский, и угрюмо уставился на реку. Потом вдруг сделал легкое движение рукой, быстро подошел и склонился над трупом.
- А, - сказал он, выпрямляясь и вздыхая с облегчением, - торговля табачными изделиями! Как это мне сразу не пришло в голову?
- Что с вами? - спросил Смит с некоторым раздражением.
Патер Браун вращал глазами и что-то бормотал. Слова "торговля табачными изделиями" он произнес как какое-то заклинание.
- Не заметили ли вы чего-нибудь особенного в лице сэра Артура? - сказал священник, помолчав.
- Особенлого! Боже мой! - сказал Ивэн, вздрогнув при одном воспоминании. - Да ведь у него перерезана глотка.
- Я говорил о лице, - сказал спокойно священник. - Кроме того, не обратили ли вы внимания на то, что у него была порезана и забинтована рука?
- О, это не относится к делу, - поспешил сказать Ивэн. - Он еще раньше, когда мы работали вместе, порезал себе руку разбитой чернильницей.
- И все-таки некоторое отношение к делу это имеет, - сказал патер Браун.
Наступило продолжительное молчание, и священник стал угрюмо бродить по песку, волоча за собою зонтик и иногда бормоча слова "торговля табачными изделиями", пока одни эти слова не стали приводить в дрожь его собеседника. Затем он вдруг поднял зонтик и указал на навес для лодок в камышах.
- Там есть лодка? - спросил он. - Мне хотелось бы, чтобы вы прокатили меня вверх по реке. Нужно поглядеть на эти домики сзади. Дорога каждая минута. Тело могут обнаружить, и нам надо рискнуть.
Когда патер Браун заговорил снова, Смит уже греб, направляя лодку против течения в сторону деревушки.
- Я, между прочим, узнал у старого Эббота, - сказал патер Браун, подробности проступка бедного Водрея. Это было в Египте, довольно курьезная история, связанная с вдним египетским чиновником, который оскорбил Водрея, сказав, что правоверный мусульманин избегает и свиней, и англичан, но что он лично все же предпочитает первых. Независимо от того, что произошло между ними в те времена, ссора, по-видимому, возобновилась несколько лет спустя, когда чиновник приехал в Англию и они снова встретились. Водрей в припадке дикого гнева втащил египтянина в свинарник около поместья, где они находились, и запер его там до утра, к тому же сломав ему руку и ногу. Вокруг этого дела поднялся шум, но многие посчитали, что Водрей действовал из совершенно простительных патриотических побуждений. Вот в чем заключалось преступление Водрея. Ясно, что он не стал бы бояться шантажа из-за такого дела.
- Значит, вы думаете, что это не имеет никакого отношения к убийству? задумчиво спросил секретарь.
- Я думаю, что это имеет самое непосредственное отношение ко всей этой истории, - сказал патер Браун.
Они плыли вдоль низеньких стен домов, мимо садов, круто спускавшихся к реке.
Патер Браун аккуратно считал домики, тыкая в них зонтиком. Когда они подъезжали к третьему дому, он сказал:
- Торговец табачными изделиями! Безусловно, это он... А хотите, я вам скажу, - обратился он к Смиту, - что мне показалось особенно странным в лице сэра Артура?
- Что именно? - спросил Смит, переставая грести.
- Он считался большим щеголем, - сказал патер Браун, - и, несмотря на это, его лицо было выбрито только наполовину... Остановитесь-ка здесь на минутку. Лодку можно привязать к этому столбу.
Спустя мгновение они перелезли через небольшую стенку и двинулись по крутой тропинке маленького сада мимо прямоугольных гряд овощей и цветов.
- Как видите, табачник растит картофель, - сказал патер Браун. - Много картофеля, значит, много мешков. Жители таких маленьких селений еще сохраняют все навыки крестьян: они занимаются одновременно несколькими ремеслами, а торговцы табачными изделиями очень часто имеют еще одну профессию, о которой и я не вспомнил бы, если бы не увидел подбородок Водрея. В девяти случаях из десяти вы называете такое помещение лавкой табачных изделий, но в то же время это и цирюльня. Сэр Артур порезал руку и не мог бриться сам. Поэтому-то он и пришел сюда. Не говорит ли это вам чего-нибудь?
- Да, очень многое, но, очевидно, в еще большей степени это говорит вам, - ответил секретарь.
- Не говорит ли это, например, - заметил патер Браун, - о том единственном положении, при котором можно перерезать глотку улыбающемуся человеку, хотя он силен и энергичен.
Они быстро миновали темный коридор и вошли в заднюю комнату лавки, тускло освещенную светом, проникающим сверху и отражающимся в закоптелом потрескавшемся зеркале.
1 2 3 4 5 6