ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Вадим Шефнер
Дядя с большой буквы, или великая пауза
1. Преамбула
Уважаемые земляне и землянки!
Близится 2051 год, а ученые мужи, нагромождая одну теорию на другую, все еще спорят о причинах, вызвавших Великую Паузу, – и все впустую. Что касается широкой публики, то ей до ВП как до лампочки. Ведь это случилось давно, в последней четверти минувшего XX века… Конечно, дату ВП вы все знаете – по учебникам, по произведениям писателей того времени, а некоторые – и по личным впечатлениям. Знаете вы, и в чем заключалась суть ВП. Но суть эта, потрясшая тогдашние людские умы, людей XXI века уже не волнует. Двигатели внутреннего сгорания давно канули в минувшее, автомобили можно увидеть только в музеях и исторических фильмах, по дорогам из искусственного льда мчатся бездымные и беззвучные альфатобусы, корабли с альфамашинными установками бороздят океаны, альфалайнеры земного и космического назначения взмывают в небесную высь…
Старушка нефть давно утратила свое значение как горючее, давно стала сырьем для промышленности, однако и оттуда ее вытесняют новейшие сырьевые материалы. Но не так было в дни моей молодости…
Вот об этих-то днях я и поведаю вам, дорогие земляне и землянки. И дело тут не лично во мне, а в том, что я один на всей Земле знаю, почему случилась Великая Пауза.
А вы, ученые мужи, пеплом посыпьте головушки свои! В день опубликования моего сообщения все ваши теории о ВП лопнут, как мыльные пузыри, и останетесь вы у разбитых корыт! Жаль мне вас, уважаемые собратья (я ведь тоже ученый!), – но Истина мне всего дороже. Дядя мой, скончавшийся по причине глубокой старости в 2021 году, дал мне указание помалкивать об этом деле и держать язык за зубами тридцать лет подряд. Но завтра истекает срок хранения тайны! Истекает срок держания языка за зубами!
2. Я и окружающие
Взяв быка за рога, начну с самого себя. Это мне нужно для плавного хода повествования, то есть чтоб не сбиться. Ведь я, учтите это, – не писатель. Я – непризнанный ученый-любитель. Одновременно я уже много десятилетий курирую ларек при одной ленинградской бане. Как известно, многие граждане, несмотря на весь комфорт, дарованный им XXI веком, любят, как в старину, попариться в баньке. Когда-то я продавал им мыло, веники и мочалки, но с той поры как отменили деньги, я им это все вручаю бесплатно. А иногда я собственноножно иду в предбанник и собственноручно раздаю мужчинам эти банные принадлежности. Такой личный контакт дает мне возможность задавать им вопросы по ВОПРОСНИКУ, составленному моим покойным гениальным Дядей. К сожалению, директор бани строго-настрого воспретил мне заходить с ВОПРОСНИКОМ в женское отделение – он не понимает, какой удар он наносит науке! Этот директор – мой личный враг. Он говорит, что чуть ли не полвека тому назад мне следовало уйти «на отдых», и каждое десятилетие вывешивает приказ о моем отчислении. Но, пока я жив, я не покину своего банно-научного поста!
Однако вернусь в минувший век. Я, Виктор Электронович Незверев, родился в Ленинграде в 1963 году. И мать, и отец были геологами. Когда я достиг школьного возраста, родители мои, уезжая на все лето «в поле», заимели привычку «подкидывать» меня Дяде и тете, которые жили в нашем же доме, только по другой лестнице. И Дядя, и Эллада Васильевна (тетя) относились ко мне превосходно, и, когда наступал у них отпуск, увозили с собой куда-нибудь на дачу. А затем, на подходе к пенсионному возрасту, Дядя откупил половину старенького каменного домика в поселке Новые Пеньки – это километрах в ста от Ленинграда. Продал ему эту половину человек, от которого ушла молодая жена, сотрудница одного НИИ, специалистка по нефти (читатель, запомни это обстоятельство!). Дядя в то время был в крупном выигрыше: он угадал шесть цифр в спортлото. Он говорил, что сам скалькулировал свою удачу и вывел формулу выигрыша. Но мир не без злых языков, и некоторые люди имели наглость утверждать, что выигрыш произошел по формуле «дуракам – счастье». А домик этот понравился Дяде тем, что стоял на краю поселка, далеко от дороги. Дядя терпеть не мог шума, в особенности автомобильного и мотоциклетного. Устраивало его и то, что домик не деревянный: каменная кладка более подходит для укрепления на ней мемориальной доски. Несмотря на всю свою скромность, Дядя законно полагал, что имя его будет увековечено.
Если уж я повел речь о домике, считаю нужным сказать и о Дядином соседе – совладельце. Он, сосед, вскоре после того как произошла Великая Пауза, просил меня никогда не упоминать его имени в связи с этим событием, ибо это может повредить ему по службе. Выполняя волю покойного, я скрою его имя и фамилию. В своем повествовании я буду именовать его так: Пресмыканец. Именно так заглазно отзывалась о нем острая на язык Эллада Васильевна. Есть мастера высшего пилотажа, а есть мастера низшего холуяжа, – и Пресмыканец относился к этим последним. Он числился в каком-то полунаучном учреждении и славился там подхалимством перед начальством. Но заряд подхалимажа в нем был такой мощности, что он тратил его и на Дядю – и вроде бы совершенно бескорыстно.
– Как повкуснела вода в нашем колодце! – восклицал он, появляясь с ведром перед Дядиным окошком. – С тех пор как здесь поселился такой кристально чистый человек, как вы, вода тоже стала кристально чистой!.. А как движется ваш неугасимый научный труд?
Но вернусь к своей личности. Окунусь в школьные годы. Должен заявить, что педагоги меня недооценивали. Только не подумайте, что я был каким-то там лодырем отпетым! Наоборот! С третьего класса я погрузился в чтение фантастики, и школьная программа стала мне узка, я перерос ее. Какая уж там таблица умножения и сколько воды вольется в бассейн – я мыслил миллионами световых лет, я размышлял о Внеэвклидовом изгибании пространства, в моем мозгу клубились квазары, кварки, пришельцы из Загалактических туманностей! Родители же, не учитывая моих космических устремлений, наказывали меня за плохие отметки. И только Дядя относился ко мне с пониманием. Он очень ценил во мне одно замечательное свойство: я умел шевелить своим головным волосяным покровом.
3. Дядя и теория хвостоглавия
Трудно писать о непризнанном гении! Сердце трепещет, электронная самописка дрожит в руке моей! Но наберусь отваги и вплотную поведу речь о Дяде. Звали его Афедрон Митрофанович Опенышев. Для краткости и из родственных чувств я всюду в повествовании своем именую его Дядей. Да-да, с большой буквы! Это – из уважения к его научному величию.
Увы, и в нашем просвещенном XXI веке Теория, выдвинутая Дядей и продолженная мной, не нашла признания, а порой подвергается грубому гонению и осмеянию. На днях, задержав публику в вестибюле бани (для чего мне пришлось запереть наружную дверь), я пытался прочесть лекцию «О возможности существования хвостоголовых гуманоидов на дальних планетах».
1 2 3 4