ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она все еще пыталась рыдать, хотя, несомненно, уже выдохлась, и теперь неуверенно шагала на своих высоких каблуках; ее сумочка, это грозное оружие, с которым она бесстрашно и яростно атаковала Рауля, теперь беспомощно болталась на руке мертвым грузом. Увидев дочь, отец встал ей навстречу, предприняв для этого нешуточные усилия ревматика. Заметив старика, Муму зарыдала громче. Он раскрыл перед ней объятия, и она бросилась в них, прижавшись головкой к его плечу, рыдая, цепляясь за него, а он неловко, ласково поглаживал ее по спине.
-- Он убежал,-- выплакивала свое горе Муму.-- Я его больше никогда, никогда не увижу.
-- Может, оно и к лучшему,-- сказал старик.-- Этот парень совсем ненадежный человек.
-- Но я люблю его, люблю,-- повторяла она, увлажняя своими слезами плечо его пиджака.-- Нет, я его убью.
-- Ну, что ты, Муму, что ты...-- Отец настороженно озирался, чувствуя, что за этими закрытыми ставнями напряженно работают глаза и уши непрошеных свидетелей.
-- Я ему покажу! -- бесновалась в отчаянии девушка. Она, вырвавшись из объятий отца, теперь стояла с видом обвинителя перед мотоциклом "Веспа", глядя на машину своими горящими глазами.-- Он отвез меня на этом драндулете на берег Марны в первый раз, когда мы с ним вместе пошли погулять,-- сказала она срывающимся голосом, которому суждено было донести воспоминания о прежней, такой далекой нежности, о нарушенных обещаниях до невидимых ушей главного виновника ее несчастий.-- Я покажу ему! -- угрожающе повторила она. Быстро наклонившись, сняла с правой ноги туфлю. Отец не сумел вовремя среагировать, остановить ее. Размахнувшись, держа туфлю за острый носок, она всадила высокую шпильку в переднюю фару мотоцикла. Послышался треск разбитого стекла, звон осколков на мостовой, и вдруг пронзительный вопль Муму от боли.
-- Что случилось? Что такое? -- с тревогой в голосе спросил отец.
-- Ничего особенного. Я просто порезалась. Повредила вену.-- Муму протянула к нему руки, трагически, как леди Макбет. Тиббел видел, как из нескольких порезов на руке брызнула кровь.
-- Ах, мое несчастное дитя! -- рассеянно пробормотал старик.-- Не дергай рукой, дай-ка я сам посмотрю...
Но Муму, отдернув руку, начала свой неуклюжий танец на одном каблуке, кружась вокруг "Веспы", тряся своей порезанной рукой над мотоциклом, забрызгивая текущей из ран кровью его колеса, руль, седло водителя, заднее сиденье.
-- Вот тебе, получай! -- кричала она.-- Ты жаждал моей крови, вот, на, бери ее. Очень хочется надеяться, что она принесет тебе счастье.
-- Муму, не бесись,-- умолял ее старик.-- Ты можешь серьезно подорвать свое здоровье.-- Наконец, ему удалось схватить дочь за руку, осмотреть ее порезы.-- Ах, ах,-- сокрушался старик.-- Должно быть, тебе очень больно.-Вытащив из кармана носовой платок, он туго перевязал ей запястье.-- Ну, а теперь,-- сказал он,-- я отвезу тебя немедленно домой, ты как следует выспишься и навсегда забудешь об этом гадком предателе.
-- Нет, никогда,-- горячо возразила она. Она прижалась спиной к стене дома на противоположной стороне улицы и стояла там упрямо, не двигаясь ни на дюйм.-- Он же вернется за своим мотоциклом. Вот тогда я его и убью. А после этого покончу с собой.
-- Муму...-- взвыл теперь уже старик.
-- Ступай домой, папа.
-- Как же я пойду домой без тебя? Как я оставлю тебя одну здесь, на улице?
-- Я буду ждать его, даже если придется простоять здесь всю ночь вот на этом месте.-- Она обеими руками цеплялась за стену сзади, за ее спиной, чтобы отец не мог увести ее домой силой.
-- Он должен прийти сюда до брачной церемонии в церкви. Он ни за что не станет жениться без своего мотоцикла, а ты ступай домой. Не волнуйся за меня. Я сама с ним разберусь.
-- Как же я могу бросить тебя здесь в таком состоянии? -- сказал, тяжело вздыхая, старик. Чувствуя, насколько разбит, он снова бессильно опустился на бордюр тротуара.
-- Как я хочу умереть,-- вздохнула Муму.
На улице вновь воцарилась тишина, но не надолго. Дверь, за которой укрылись оба любовника, отворилась, и оттуда, из внутреннего дворика, вышел человек в спортивном пиджаке, обнимая за талию свою девушку. Они медленно прошли под окном Тиббела, нарочито не замечая ни Муму, ни ее отца. Старик грустно глядел на эту парочку. Они тесно прильнули друг к дружке.
-- Юная дама,-- торжественным тоном оратора сказал он,-- не забывайте о моем предостережении. Обратите себе на пользу все события, свидетельницей которых вы неожиданно стали. Еще не поздно. Вернитесь домой, я говорю вам это, как друг.
-- Послушай, старик,-- человек в спортивном пиджаке, оставив в сторонке свою подругу, угрожающе подошел к отцу Муму, остановился перед ним со свирепым видом.-- Мне уже надоел твой треп. Я не позволю никому разговаривать в подобном тоне перед...
-- Оставь его, Эдуард,-- сказала девушка, оттаскивая человека в спортивном пиджаке от них.-- Уже слишком поздно, не стоит портить себе нервы и зря входить в раж.
-- Я вас в упор не вижу, месье,-- грубо сказал Эдуард, послушно следуя за своей девушкой.
-- Позвольте, позвольте...-- громко произнес месье Банари-Коинталь, оставляя за собой последнее слово. Пара любовников, завернув за угол, исчезла...
Тиббел еще немного понаблюдал за отцом с дочерью, искренне желая, чтобы они поскорее ушли с этого места, где прямо у порога его дома их настигло горе. Трудно будет заснуть после, он это знал,-- но также знал, что эти две скорбящие, неудовлетворенные, мстительные фигуры все еще маячат на улице под его окном, ожидая самого ужасного, насильственного, последнего акта драмы.
Он уже хотел было отойти от окна, когда вдруг услыхал, как на улице с лязгом захлопнулась дверца автомобиля. Он его заметил еще раньше, когда тот припарковался возле самого дальнего угла дома. Тиббел увидел женщину в зеленом платье, которая быстро, большими шагами удалялась от машины, приближаясь к его подъезду. Автомобиль теперь на месте не стоял. Включив на всю мощность фары, он ехал за этой женщиной, которая то ли бежала, то ли быстро шла к Муму с отцом. Было ясно, что она спасалась бегством. В свете фар платье ее отливало лимонным оттенком, вспыхивало электрическими искорками.
Автомобиль -- новенький "альфа-ромео джульетта", резко остановился. Женщина еще не дошла до старика, который по-прежнему сидел на бордюре тротуара и с подозрением смотрел, как она спешит к нему, сильно опасаясь, как бы эта незнакомка не стала еще одной беспокойной ношей, взваленной на его сутулые, ноющие плечи. Она кинулась к подъезду, но не успела нажать кнопку звонка. Мужчина в черном костюме, выскочив из машины, догнал ее и схватил за запястье.
Тиббел с удивлением следил за этими новыми событиями, разворачивавшимися у него перед глазами. Ему казалось, что эта его злополучная улица является определенной свыше сценой для различных конфликтов, подобно Ажинкуру или горному проходу Фермопил1, и столкновения здесь неизбежны, они будут следовать одно за другим постоянно, как бесконечный, без перерывов, киносеанс в течение двадцати четырех часов в сутки в кинотеатре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92