Супруга должна хорошо смотреться в фамильных драгоценностях и уметь принимать гостей. Собственно, и ее ведь выбирали именно так. Однако в дальнейшем избранницу ждала пустота. Клодия наклонила голову.
– Что ж, я с удовольствием представлю вас ей, – механически произнесла она, высматривая Мадлен в толпе танцующих.
Та стояла у чаши с пуншем, ее развлекал Сен-Жер-мен.
– Дорогая! – окликнула графиня, подходя ближе. – Маркиз де Шатороз ищет знакомства с тобой. Он, надо сказать, обхаживает меня довольно давненько.
Маркиз низко поклонился и принял горделивую позу, демонстрируя стройность стана и лоск костюма. Бросив косой взгляд на графа, он прикоснулся губами к протянутой ему узкой руке.
– Я мечтал об этой минуте с того момента, как впервые увидел вас в Буа-Вер! Поверьте, на этот шаг я осмелился далеко не сразу.
Он ждал, что польщенная его вниманием простушка зальется румянцем и что-нибудь испуганно пробормочет, однако вышло не так. Ответ Мадлен был откровенно язвителен:
– Если столь блистательный кавалер набирается храбрости, чтобы представиться бедной провинциалке, да хранит Господь Францию в битвах с врагами.
Де Шатороз оторопел, графиня недовольно нахмурилась. Вывел всех из неловкости Сен-Жермен, с улыбкой сказавший.
– Боюсь, вы недооценили силы противника, любезный маркиз.
Однако к маркизу уже вернулся дар речи, и он кинулся исправлять положение сам.
– Вы даже не представляете, мадемуазель, как отрадно встретить в холодном и напыщенном свете столь искреннее и прямодушное существо! – Де Шатороз сделал опечаленное лицо и глубоко вздохнул, – умоляю, продолжайте вести себя так же. Не сдерживайте себя в беседах со мной. Ваши слова проливают бальзам на мою одинокую душу.
Сен-Жермен отступил назад, потянув за собой графиню.
– Зачем вы его представили? – шепотом спросил он, убедившись, что они отошли достаточно далеко, и молодые люди их не услышат.
– Он попросил меня, – прошептала в ответ Клодия, пожимая плечами. – Что тут такого? Маркиз благороден. И ничего порочащего я о нем не слыхала…
– О нем и не надо ничего слышать, достаточно послушать его самого, – усмехнулся граф. – Надеюсь, Мадлен не клюнет на вздор, какой он несет?
Графиня покачала головой.
– Господи, откуда мне знать? Но… Сен-Жермен, вы, однако, чем-то встревожены? Вам что-то известно о Шаторозе?
Теперь забеспокоилась и она, поскольку давно поняла, что этот загадочный чужеземец больше знает о тайной жизни Парижа, чем сами его обитатели.
Сен-Жермен не дал ответа. Какое-то время он задумчиво изучал канделябры на дальней стене.
– Вы ведь стремитесь уберечь Мадлен от Боврэ и от тех, кто знается с ним? – произнес он наконец.
– Всеми силами, граф.
Сен-Жермен кивнул.
– Отлично. Теперь я могу сообщить вам, что Шатороза совсем недавно видели с Сен-Себастьяном. Не могу утверждать наверняка, что маркиз – один из его прихвостней, но компании этой он явно не сторонится. Большего я раскрыть пока не готов. Вы позволите мне предупредить Мадлен? Она прелестная девушка, и мне бы совсем не хотелось увидеть ее в беде.
Графиня нервно оглянулась через плечо. Действительно, де Ле Радо и Боврэ крутились, неподалеку.
– Да, граф, уж пожалуйста, предупредите. Возможно, страхи брата и безосновательны, но, признаюсь, меня очень пугает Сен-Себастьян, Как бы он вновь не взялся за старое. Я так волнуюсь за бедняжку Люсьен. Вы знаете, что она четвертый день не выходит? А ведь Эшил и Сен-Себастьян знаются! Далеко ли тут до беды?
– Ну-ну, Клодия, – с симпатией пробормотал граф, целуя своей даме руку и поворачиваясь, чтобы налить ей пунша.
Графиня отпила глоток из фарфоровой чашечки, потом с неловкой улыбкой произнесла:
– Не знаю, как вы отнесетесь к этому, граф, но я предпочла бы, чтобы разговор состоялся не тут, – она указала на переполненный зал. – Девочка может что-нибудь не понять, станет расспрашивать, а кто-то услышит… Кому нужны лишние пересуды? Вы ведь и сами это понимаете, а?
В дальнем конце зала оркестр бравурно завершил виртуозную пьеску, загремели аплодисменты. Музыканты поднялись, поклонились и вновь вернулись к своим инструментам.
– Вы правы, графиня. С вашего позволения я побеседую с ней в одной из соседних комнат. Вы хотите присутствовать? – Взгляд Сен-Жермена явственно говорил, что присутствие Клодии вовсе необязательно.
Графиня заколебалась. Правила приличия требовали, чтобы наставница юной особы не выпускала из виду свою протеже. С другой стороны, Сен-Жермен – человек порядочный и благоразумный. В скандальных историях он не замешан, амурными подвигами не знаменит, если о нем и ходят какие-то слухи, то вовсе не как о соблазнителе юных девиц. Графиня всмотрелась в темные глаза собеседника и вдруг успокоилась. Все ясно, все правильно. Сен-Жермен пойдет без нее. Нет ничего дурного в том, если девушка будет прогуливаться с графом по коридорам дворца. Если же они станут шушукаться в укромном местечке втроем, это может дать пищу для слухов, которые дойдут до Боврэ, что заставит того обратить внимание на Мадлен, а там… долго ли до неприятностей…
– Мудрое решение, – произнес Сен-Жермен. Графиня с изумлением на него посмотрела и попыталась припомнить, не рассуждала ли она вслух.
– Через какое-то время мы с Мадлен удалимся. Уже пора перейти в обеденный зад, и нашего исчезновения никто не заметит. А встречные решат, что я веду ее к вам.
Графиня кивнула со слегка озадаченным видом. Взглянув на Мадлен, она увидела, что та все еще разговаривает с Шаторозом.
– О Господи! Да он вокруг нее так и вьется, – пробормотала она.
– Не беспокойтесь, – мягко сказал Сен-Жермен. – Ручаюсь, сейчас она вне опасности, а я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы никакой Сен-Себастьян не причинил ей вреда.
Клодия вдруг замерла, словно прислушиваясь к своим мыслям, потом с подозрением посмотрела на своего кавалера.
– О, вы очень добры, граф. Мне остается только гадать о причинах столь доброжелательного к нам отношения.
Сен-Жермен рассмеялся, услышав эти слова.
– Только не думайте, Клодия, что я имею на девочку виды. Все очень просто. Я, как и вы, недолюбливаю Сен-Себастьяна и пользуюсь всяким удобным случаем ему насолить.
Как ни уклончив и легковесен был этот ответ, приходилось им удовольствоваться. В глубине души графиня была довольна, что Сен-Себастьян неприятен не только ей. Она распростилась с графом и направилась в сторону обеденной залы.
А Сен-Жермен двинулся прямо к Мадлен.
– Тысяча извинений, дорогой Шатороз, но графиня просила меня сопроводить к столу вашу юную собеседницу.
Шатороз пренебрежительно передернул плечами.
– Если вы перепоручите мне эту почетную обязанность, граф, то сможете и дальше свободно располагать своим временем, я же буду иметь удовольствие немного дольше насладиться обществом мадемуазель де Монталье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Что ж, я с удовольствием представлю вас ей, – механически произнесла она, высматривая Мадлен в толпе танцующих.
Та стояла у чаши с пуншем, ее развлекал Сен-Жер-мен.
– Дорогая! – окликнула графиня, подходя ближе. – Маркиз де Шатороз ищет знакомства с тобой. Он, надо сказать, обхаживает меня довольно давненько.
Маркиз низко поклонился и принял горделивую позу, демонстрируя стройность стана и лоск костюма. Бросив косой взгляд на графа, он прикоснулся губами к протянутой ему узкой руке.
– Я мечтал об этой минуте с того момента, как впервые увидел вас в Буа-Вер! Поверьте, на этот шаг я осмелился далеко не сразу.
Он ждал, что польщенная его вниманием простушка зальется румянцем и что-нибудь испуганно пробормочет, однако вышло не так. Ответ Мадлен был откровенно язвителен:
– Если столь блистательный кавалер набирается храбрости, чтобы представиться бедной провинциалке, да хранит Господь Францию в битвах с врагами.
Де Шатороз оторопел, графиня недовольно нахмурилась. Вывел всех из неловкости Сен-Жермен, с улыбкой сказавший.
– Боюсь, вы недооценили силы противника, любезный маркиз.
Однако к маркизу уже вернулся дар речи, и он кинулся исправлять положение сам.
– Вы даже не представляете, мадемуазель, как отрадно встретить в холодном и напыщенном свете столь искреннее и прямодушное существо! – Де Шатороз сделал опечаленное лицо и глубоко вздохнул, – умоляю, продолжайте вести себя так же. Не сдерживайте себя в беседах со мной. Ваши слова проливают бальзам на мою одинокую душу.
Сен-Жермен отступил назад, потянув за собой графиню.
– Зачем вы его представили? – шепотом спросил он, убедившись, что они отошли достаточно далеко, и молодые люди их не услышат.
– Он попросил меня, – прошептала в ответ Клодия, пожимая плечами. – Что тут такого? Маркиз благороден. И ничего порочащего я о нем не слыхала…
– О нем и не надо ничего слышать, достаточно послушать его самого, – усмехнулся граф. – Надеюсь, Мадлен не клюнет на вздор, какой он несет?
Графиня покачала головой.
– Господи, откуда мне знать? Но… Сен-Жермен, вы, однако, чем-то встревожены? Вам что-то известно о Шаторозе?
Теперь забеспокоилась и она, поскольку давно поняла, что этот загадочный чужеземец больше знает о тайной жизни Парижа, чем сами его обитатели.
Сен-Жермен не дал ответа. Какое-то время он задумчиво изучал канделябры на дальней стене.
– Вы ведь стремитесь уберечь Мадлен от Боврэ и от тех, кто знается с ним? – произнес он наконец.
– Всеми силами, граф.
Сен-Жермен кивнул.
– Отлично. Теперь я могу сообщить вам, что Шатороза совсем недавно видели с Сен-Себастьяном. Не могу утверждать наверняка, что маркиз – один из его прихвостней, но компании этой он явно не сторонится. Большего я раскрыть пока не готов. Вы позволите мне предупредить Мадлен? Она прелестная девушка, и мне бы совсем не хотелось увидеть ее в беде.
Графиня нервно оглянулась через плечо. Действительно, де Ле Радо и Боврэ крутились, неподалеку.
– Да, граф, уж пожалуйста, предупредите. Возможно, страхи брата и безосновательны, но, признаюсь, меня очень пугает Сен-Себастьян, Как бы он вновь не взялся за старое. Я так волнуюсь за бедняжку Люсьен. Вы знаете, что она четвертый день не выходит? А ведь Эшил и Сен-Себастьян знаются! Далеко ли тут до беды?
– Ну-ну, Клодия, – с симпатией пробормотал граф, целуя своей даме руку и поворачиваясь, чтобы налить ей пунша.
Графиня отпила глоток из фарфоровой чашечки, потом с неловкой улыбкой произнесла:
– Не знаю, как вы отнесетесь к этому, граф, но я предпочла бы, чтобы разговор состоялся не тут, – она указала на переполненный зал. – Девочка может что-нибудь не понять, станет расспрашивать, а кто-то услышит… Кому нужны лишние пересуды? Вы ведь и сами это понимаете, а?
В дальнем конце зала оркестр бравурно завершил виртуозную пьеску, загремели аплодисменты. Музыканты поднялись, поклонились и вновь вернулись к своим инструментам.
– Вы правы, графиня. С вашего позволения я побеседую с ней в одной из соседних комнат. Вы хотите присутствовать? – Взгляд Сен-Жермена явственно говорил, что присутствие Клодии вовсе необязательно.
Графиня заколебалась. Правила приличия требовали, чтобы наставница юной особы не выпускала из виду свою протеже. С другой стороны, Сен-Жермен – человек порядочный и благоразумный. В скандальных историях он не замешан, амурными подвигами не знаменит, если о нем и ходят какие-то слухи, то вовсе не как о соблазнителе юных девиц. Графиня всмотрелась в темные глаза собеседника и вдруг успокоилась. Все ясно, все правильно. Сен-Жермен пойдет без нее. Нет ничего дурного в том, если девушка будет прогуливаться с графом по коридорам дворца. Если же они станут шушукаться в укромном местечке втроем, это может дать пищу для слухов, которые дойдут до Боврэ, что заставит того обратить внимание на Мадлен, а там… долго ли до неприятностей…
– Мудрое решение, – произнес Сен-Жермен. Графиня с изумлением на него посмотрела и попыталась припомнить, не рассуждала ли она вслух.
– Через какое-то время мы с Мадлен удалимся. Уже пора перейти в обеденный зад, и нашего исчезновения никто не заметит. А встречные решат, что я веду ее к вам.
Графиня кивнула со слегка озадаченным видом. Взглянув на Мадлен, она увидела, что та все еще разговаривает с Шаторозом.
– О Господи! Да он вокруг нее так и вьется, – пробормотала она.
– Не беспокойтесь, – мягко сказал Сен-Жермен. – Ручаюсь, сейчас она вне опасности, а я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы никакой Сен-Себастьян не причинил ей вреда.
Клодия вдруг замерла, словно прислушиваясь к своим мыслям, потом с подозрением посмотрела на своего кавалера.
– О, вы очень добры, граф. Мне остается только гадать о причинах столь доброжелательного к нам отношения.
Сен-Жермен рассмеялся, услышав эти слова.
– Только не думайте, Клодия, что я имею на девочку виды. Все очень просто. Я, как и вы, недолюбливаю Сен-Себастьяна и пользуюсь всяким удобным случаем ему насолить.
Как ни уклончив и легковесен был этот ответ, приходилось им удовольствоваться. В глубине души графиня была довольна, что Сен-Себастьян неприятен не только ей. Она распростилась с графом и направилась в сторону обеденной залы.
А Сен-Жермен двинулся прямо к Мадлен.
– Тысяча извинений, дорогой Шатороз, но графиня просила меня сопроводить к столу вашу юную собеседницу.
Шатороз пренебрежительно передернул плечами.
– Если вы перепоручите мне эту почетную обязанность, граф, то сможете и дальше свободно располагать своим временем, я же буду иметь удовольствие немного дольше насладиться обществом мадемуазель де Монталье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78