Они утверждают, что он только для гурманов, но если говорить по правде, то они даже сами не едят свой сыр. Они продают его на побережье, и местные жители используют его в качестве приманки для рыб.
Сыроварня гнома была довольно большой и во многом похожа на сыроварню Джонатана, только намного просторнее. Огромные круги сыра свисали с длинных балок, одни были обернуты специальной марлей, другие - покрыты слоем воска и обвиты веревкой, третьи - обсыпаны толстым слоем поваренной соли.
Вдоль одной стены стояли печи, сырорезки и прессы, и дюжина гномов сосредоточенно накладывала в кадки свернувшееся молоко и сыворотку. Прессы для сыра были большими, почти таких же размеров, как вся сыроварня у Джонатана, и выглядели настоящим чудом техники со всеми этими коленчатыми рычагами, зубчатыми передачами и ситами. Сыворотка стекала в длинный желоб, вделанный в пол, и поток воды, подаваемой из канала, каждые десять минут сливался из трубы в стене и промывал желоб.
Рабочие сыроварни смотрели на Джонатана как на принца и сказали, что его имя хорошо известно на много миль вокруг всем сыроварам побережья. Джонатан засомневался, что такое возможно, и сильно покраснел, убеждая их, что его сыр и в подметки не годился сыру, который изготавливают гномы. Но гномы лишь хлопали его по спине и восторженно говорили, что Джонатан отличается скромностью так же, как и любой гном.
Ходжсон повел их в молокодоильни - длинные комнаты с лабиринтом стойл и рядами коров в них, стоящих возле неких механических устройств. Коровы, очевидно, были гибридными. Они казались в два раза крупнее, чем те, которых Джонатан видел возле городка Твомбли, но, возможно, это была всего лишь иллюзия - казалось, что животные просто вздымаются над гномами, спешившими подоить их. Это были тяжеловесные, мычащие создания с круглыми бугорчатыми копытами и мощными ногами, больше напоминавшими древесные стволы. У них были маленькие глаза, такие маленькие, что придавали их мордам выражение, которое трудно было не назвать иначе как глупым, а кожа на мордах свисала складками, из-за чего у коров был такой вид, словно они прищуриваются, погрузившись в свои мысли.
Ахав не знал, как относиться к этим животным, но чувствовал, что раньше он уже был знаком с существами, весьма похожими на них, и поэтому решил, что они свои. Он с сопеньем расхаживал вокруг, как будто забыл правила хорошего тона, и заглядывал в ведра с молоком, притворяясь, что делает это исключительно из философских и совершенно невинных соображений, хотя на самом деле, как прекрасно знал Джонатан, его единственной целью было залезть в эти ведра и лакать молоко. Джонатан прогнал его прочь, но один из гномов налил псу молока в блюдце и потрепал его по голове.
Тут Ходжсон воскликнул, что ему нужно присматривать за гномами, доящими коров, и поэтому оставил путешественников, Ахава и Лунного Человека, предоставив им заниматься своими делами. Джонатан и Профессор последовали за Лунным Человеком на пастбище, а затем все уселись на длинную скамейку, неровную, потемневшую от дождя и берегового тумана.
Лунный Человек не стал тратить слова впустую. Он откашлялся и поправил очки, съехавшие на кончик носа, а затем сказал:
- Джентльмены, вчера вечером сверху по реке я получил известие новости, которые, боюсь, вас не обрадуют.
Джонатан тут же решил, что бедствие, обрушившееся на холмистую долину, добралось и до городка Твомбли. Но, как оказалось, дело было совсем в другом.
- Город У Высокой Башни, джентльмены, покинут жителями. Там осталась лишь горсточка людей - человек двенадцать, не больше. В домах поселились болотные твари. Гоблины, подобная им мерзость и звери ведут себя странно разгуливают по городу и даже делают покупки у двух-трех торговцев, которые решили не оставлять свои лавки.
- Верные люди, - пробормотал Джонатан, вспомнив свою встречу со стариком Хоббсом, который, как выразился Профессор Вурцл, был человеком, "стойко выдерживающим тяжелое время".
- Все сходят с ума, - сказал Лунный Человек, грустно покачивая головой. - И все эти жители, которые, боюсь, разбрелись вверх и вниз по реке, не имея с собой ничего, кроме корзинки с едой и одеждой. Печальный исход.
Джонатан покачал головой. Между городком Твомбли и Городом-На-Побережье три деревни, и все три разорены. Между Высокой Башней и городком Твомбли не было ничего, что могло бы замедлить распространяющийся ужас, лишь несколько миль леса - леса, захваченного сейчас троллями, волками и, безусловно, гоблинами.
- Кажется, пришла пора, сэр, Профессору, Дули, Ахаву и мне заняться своими делами. Мы должны быть дома, а мы - здесь, празднуем и веселимся на побережье. Я убежден, что это нехорошо.
- Ничуть не хорошо, - согласился Профессор.
- Нет, ну что вы, я так не думаю, - сказал Лунный Человек со вздохом. - Некоторым нравится думать, что неприятности превратятся в пыль и унесутся ветром, но это случается не так уж часто.
Джонатан согласился с этим, озабоченный всеми свалившимися на них проблемами и предчувствуя, что возвращение в городок Твомбли будет нелегким делом.
- До Рождества осталось немногим больше месяца, - сказал он, - и, независимо от каких-то там неприятностей, мы должны привезти эти пряники и подарки домой еще до Рождества. Мы не можем просто так нарушить традицию.
- Должен сказать, - произнес Лунный Человек, - что подобные традиции, конечно, не стоит нарушать. Мы не имеем права так поступать лишь по собственному капризу; они уже глубоко укоренились во всех нас. Да, господин Бинг, вы совершенно правы. Вы отправитесь в нужное время на плоту, и плот этот должен соответствовать всем вашим требованиям. Я очень надеюсь, что вы успеете домой к Рождеству. Вы будете там вовремя, чтобы поставить у себя красивую рождественскую елку и разжечь в камине огонь, чтобы, посмотрев на свою трубку, собаку и веселых приятелей, вы смогли понять, что праздники наступили. Потому что, господин Бинг, эти традиции помогают нам каждую зиму, и я надеюсь, что эта не будет исключением.
- Да, сэр, - ответил Джонатан, видя, что Лунный Человек прав. Внезапно он испытал странное и грустное чувство сожаления о том, что дни, проведенные на побережье, уже прошли, и о том, что будущее, каким бы оно ни было, тоже когда-нибудь пройдет. Но, возможно, именно поэтому эти дни показались ему столь удивительными и, в конце концов, надолго останутся в памяти. Поэтому Джонатан заставил себя встряхнуться и утешиться мыслями о предстоящих праздниках, о том, что он опять увидит старого доброго мэра Бэстейбла и в который уже раз, сидя у камина, будет разговаривать с ним на философские темы.
- Ну что ж, сэр, - произнес Профессор, всегда жаждущий добраться до сути, - все это чересчур отдает таинственностью, чтобы нравиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100