— Какие мы тебе выдры? Ты, слышь, прекрасно знаешь, что мы зайцы. И если ты не будешь полюбезнее, ей-ей, не видать тебе славных овсяных лепешек, орехового сыра и ячменного печенья с ягодами.
— Овсяные лепешки, сыр! Вот это другой разговор! Где они, где? — И Паккатуг принялся срывать рюкзак со спины Тима.
— Слышь, старина, не пори горячку. Сперва отведи нас в свое укрытие. Ясное дело, мы устали, хотим спокойно посидеть и подкрепиться, так вот!
Паккатуг решил не спорить и повел их в глубину леса, к прозрачному ручейку. Заросли сирени и шиповника, со всех сторон окружавшие небольшую полянку, превратили ее в настоящий зеленый грот, уютный и прохладный.
Путники с наслаждением опустились в траву, а Паккатуг отправился за водой.
— Старина Паккатуг живет в лесу отшельником, — сообщил полковник Клэри на ухо Буре. — Ей-ей, малый он неплохой. Если подкармливать его и потакать его придури, с ним вполне можно ладить. Он, вишь, свихнулся на всякой ерунде вроде маскировки и паролей. Ничего, мы уломаем его проводить тебя в старый добрый Рэдволл.
— Рэдволл? — эхом повторила необычное слово Буря. — А что это такое?
— В Рэдволле живут самые лучшие мыши на свете, так вот! Ш-ш-ш, Паккатуг идет.
Паккатуг принес кипящий чайник и пять чашек:
— Шиповниковый чай. Как увидел, что вы пожаловали, мигом поставил чайник на огонь. Знайте мою доброту, земляные выдры. А теперь вытаскивайте, что там у вас.
Порывшись в своих мешках, зайцы извлекли обещанные лакомства. Никогда раньше Буре не доводилось пробовать такой вкуснятины. Паккатуг набросился на еду так, что за ушами трещало, и изголодавшаяся мышка последовала его примеру. За несколько минут они подмели все вчистую и одновременно вцепились в последний яблочный коржик. Паккатуг грозно сверкнул глазами:
— Клянусь своим роскошным хвостом, эта молодая особа не по годам нахальная.
— У-ха-ха! — расхохоталась Хон Рози, подливая себе еще чаю. — Ей-ей, старушка Буря — крепкий орешек. Слышь, когда мы ее увидели, она одной лапой задавала трепку целой жабьей шайке. Нет, нашей Буре палец в рот не клади. Эй, Буря, откуда ты взялась?
Буря засунула в рот отвоеванный у Паккатуга яблочный коржик:
— Мммм, язык можно проглотить. Откуда я, спрашиваешь? Хотела б я это знать. Но я не представляю, кто я, где родилась, где жила. Даже как зовут меня не помню.
Меня выбросило на берег бурей, вот я и выбрала себе имя Буря. Наверное, мы пришли со дна морского, я и мой верный Чайкобой.
Паккатуг, жевавший овсяную лепешку, насмешливо уставился на мышку:
— У тебя что, память отшибло? Значит, ты теперь никто и звать тебя никак?
Клэри вежливо кашлянул, словно его вдруг осенила удачная мысль:
— Ей-ей, грустная история. Потому-то мы и привели ее к тебе, старина. Думаем, уж верно, наш Паккатуг согласится проводить бедолагу в Рэдволл. Уж они там сумеют прознать, кто она и откуда. Аббатские мыши собаку съели на всяких там тайнах и загадках, так вот!
Паккатуг поднялся и отряхнул лапы:
— Ха-ха-ха, нашли дурака! Ишь что выдумал — чтобы я тащился в такую даль из-за какой-то мышки!
Буря тоже вскочила, задыхаясь от возмущения:
— Не больно-то и хотелось с тобой идти! И с чего это вам взбрело в голову, что я отправлюсь незнамо куда! Очень мне нужен такой провожатый-придурок. Видно же, что у него ум за разум зашел, сам не знает, белка он или куст.
Хон Рози дернула мышку за лапу:
— Слышь, старушка, не лезь в бутылку. Ей-ей, мы уже поняли, что ты не робкого десятка. Только намотай себе на ус — сейчас ты в чужой стране, так вот! Звери здесь водятся всякие. И мы не хотим, чтобы ты опять попала в переделку. Мы тебе добра желаем. А для мыши самое лучшее — оказаться среди своих собратьев, так ведь?
Паккатуг принялся собирать чашки.
— Ух! Если хочешь со мной идти, приведи себя в порядок. Охота мне позориться с такой неряхой.
Не помня себя от обиды, Буря выскочила из укрытия Паккатуга.
— Мы с Чайкобоем без вас обойдемся! — прокричала она, размахивая веревкой. — Не пропадем, не волнуйтесь!
Бригадир Тим смерил белку холодным взглядом:
— Вишь, невежа, чего натворил!
Паккатуг перебросил хвост через голову и в задумчивости пожевал его облезлый кончик.
— Ладно уж, будь по-вашему! Вечно вы, земляные выдры, суетесь не в свое дело, житья от вас нет! — Он приложил лапы ко рту и громко окликнул: — Эй, ты, мышь, как бишь тебя, дуй сюда. На твое счастье, у старины Паккатуга доброе сердце. Отведу тебя в Рэдволл, радуйся. Только у меня есть свои условия.
Буря немного приблизилась:
— Какие еще условия?
Паккатуг повернулся к зайцам:
— Условие первое — еда! Дорога предстоит длинная, а я и так совсем отощал. Словом, хотите, чтобы я проводил вашу ненаглядную мышь, — отдавайте мне все, что у вас в мешках, до последней крошки.
Клэри подкрутил усы:
— Ей-ей, старина, ты загнул! А мы что будем есть, по-твоему?
— Ой, Клэри, пусть его обожрется, — перебила Хон Рози. — Уж мы по дороге в Саламандастрон отыщем чем заморить червячка. А то потуже затянем пояса. Не впервой.
Бригадир Тим вывалил на землю содержимое своего мешка:
— Будь по-твоему, белка! Что еще?
— Я не желаю, чтобы кто-то знал, как меня найти.
Так что, когда поведу эту мышь в Рэдволл, я завяжу ей глаза, а то потом еще отыщет дорогу обратно.
Хон Рози обеспокоенно взглянула на Бурю:
— Ничего страшного, старушка. Завяжешь глаза, и все!
Буря согласно кивнула. В глубине души ей страшно хотелось попасть в аббатство Рэдволл, неведомое и загадочное.
Паккатуг изрек свое последнее условие:
— И наконец, до утра я лапой не шевельну. Не молоденький по ночам таскаться.
Клэри бросил взгляд на Бурю; мышка опять кивнула.
— Ну, старый бродяга, ясное дело, мы согласны. Только, слышь, не подкачай, сделай все в лучшем виде. Хоть Буря и не велика ростом, из нее вышел бы славный воин, так вот!
Разговор был окончен. Паккатуг улегся на мягкий мох и оглушительно захрапел. Клэри тоже стал устраиваться на ночь.
— Старый разбойник нашел себе неплохое местечко.
Только, ей-ей, старина Паккатуг соврет — недорого возьмет. Если он сказал, что здесь его укрытие, бьюсь об заклад, он нам глаза отводит. Уж верно, у него есть другое логово. Ладно, хорошо всхрапнуть нам всем не мешает. Завтра мы отправимся назад, в Саламандастрон. Слышь, Буря, ты теперь будешь жить в аббатстве Рэдволл, среди мышей. Ты рада?
Но ответа не последовало. Свернувшись на мху калачиком, Буря крепко спала, обеими лапами прижимая к себе Чайкобой.
8
Дандин был занят важным делом — он подбирал песни для предстоящего праздника. Усевшись в тени развесистого дуба, он припоминал старинные напевы и наигрывал их на флейте. Неподалеку устроился Сакстус в компании с несколькими кротами и другими жителями аббатства. Стоило Дандину заиграть что-нибудь знакомое, все хором подхватывали и требовали, чтобы флейтист играл еще и еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Овсяные лепешки, сыр! Вот это другой разговор! Где они, где? — И Паккатуг принялся срывать рюкзак со спины Тима.
— Слышь, старина, не пори горячку. Сперва отведи нас в свое укрытие. Ясное дело, мы устали, хотим спокойно посидеть и подкрепиться, так вот!
Паккатуг решил не спорить и повел их в глубину леса, к прозрачному ручейку. Заросли сирени и шиповника, со всех сторон окружавшие небольшую полянку, превратили ее в настоящий зеленый грот, уютный и прохладный.
Путники с наслаждением опустились в траву, а Паккатуг отправился за водой.
— Старина Паккатуг живет в лесу отшельником, — сообщил полковник Клэри на ухо Буре. — Ей-ей, малый он неплохой. Если подкармливать его и потакать его придури, с ним вполне можно ладить. Он, вишь, свихнулся на всякой ерунде вроде маскировки и паролей. Ничего, мы уломаем его проводить тебя в старый добрый Рэдволл.
— Рэдволл? — эхом повторила необычное слово Буря. — А что это такое?
— В Рэдволле живут самые лучшие мыши на свете, так вот! Ш-ш-ш, Паккатуг идет.
Паккатуг принес кипящий чайник и пять чашек:
— Шиповниковый чай. Как увидел, что вы пожаловали, мигом поставил чайник на огонь. Знайте мою доброту, земляные выдры. А теперь вытаскивайте, что там у вас.
Порывшись в своих мешках, зайцы извлекли обещанные лакомства. Никогда раньше Буре не доводилось пробовать такой вкуснятины. Паккатуг набросился на еду так, что за ушами трещало, и изголодавшаяся мышка последовала его примеру. За несколько минут они подмели все вчистую и одновременно вцепились в последний яблочный коржик. Паккатуг грозно сверкнул глазами:
— Клянусь своим роскошным хвостом, эта молодая особа не по годам нахальная.
— У-ха-ха! — расхохоталась Хон Рози, подливая себе еще чаю. — Ей-ей, старушка Буря — крепкий орешек. Слышь, когда мы ее увидели, она одной лапой задавала трепку целой жабьей шайке. Нет, нашей Буре палец в рот не клади. Эй, Буря, откуда ты взялась?
Буря засунула в рот отвоеванный у Паккатуга яблочный коржик:
— Мммм, язык можно проглотить. Откуда я, спрашиваешь? Хотела б я это знать. Но я не представляю, кто я, где родилась, где жила. Даже как зовут меня не помню.
Меня выбросило на берег бурей, вот я и выбрала себе имя Буря. Наверное, мы пришли со дна морского, я и мой верный Чайкобой.
Паккатуг, жевавший овсяную лепешку, насмешливо уставился на мышку:
— У тебя что, память отшибло? Значит, ты теперь никто и звать тебя никак?
Клэри вежливо кашлянул, словно его вдруг осенила удачная мысль:
— Ей-ей, грустная история. Потому-то мы и привели ее к тебе, старина. Думаем, уж верно, наш Паккатуг согласится проводить бедолагу в Рэдволл. Уж они там сумеют прознать, кто она и откуда. Аббатские мыши собаку съели на всяких там тайнах и загадках, так вот!
Паккатуг поднялся и отряхнул лапы:
— Ха-ха-ха, нашли дурака! Ишь что выдумал — чтобы я тащился в такую даль из-за какой-то мышки!
Буря тоже вскочила, задыхаясь от возмущения:
— Не больно-то и хотелось с тобой идти! И с чего это вам взбрело в голову, что я отправлюсь незнамо куда! Очень мне нужен такой провожатый-придурок. Видно же, что у него ум за разум зашел, сам не знает, белка он или куст.
Хон Рози дернула мышку за лапу:
— Слышь, старушка, не лезь в бутылку. Ей-ей, мы уже поняли, что ты не робкого десятка. Только намотай себе на ус — сейчас ты в чужой стране, так вот! Звери здесь водятся всякие. И мы не хотим, чтобы ты опять попала в переделку. Мы тебе добра желаем. А для мыши самое лучшее — оказаться среди своих собратьев, так ведь?
Паккатуг принялся собирать чашки.
— Ух! Если хочешь со мной идти, приведи себя в порядок. Охота мне позориться с такой неряхой.
Не помня себя от обиды, Буря выскочила из укрытия Паккатуга.
— Мы с Чайкобоем без вас обойдемся! — прокричала она, размахивая веревкой. — Не пропадем, не волнуйтесь!
Бригадир Тим смерил белку холодным взглядом:
— Вишь, невежа, чего натворил!
Паккатуг перебросил хвост через голову и в задумчивости пожевал его облезлый кончик.
— Ладно уж, будь по-вашему! Вечно вы, земляные выдры, суетесь не в свое дело, житья от вас нет! — Он приложил лапы ко рту и громко окликнул: — Эй, ты, мышь, как бишь тебя, дуй сюда. На твое счастье, у старины Паккатуга доброе сердце. Отведу тебя в Рэдволл, радуйся. Только у меня есть свои условия.
Буря немного приблизилась:
— Какие еще условия?
Паккатуг повернулся к зайцам:
— Условие первое — еда! Дорога предстоит длинная, а я и так совсем отощал. Словом, хотите, чтобы я проводил вашу ненаглядную мышь, — отдавайте мне все, что у вас в мешках, до последней крошки.
Клэри подкрутил усы:
— Ей-ей, старина, ты загнул! А мы что будем есть, по-твоему?
— Ой, Клэри, пусть его обожрется, — перебила Хон Рози. — Уж мы по дороге в Саламандастрон отыщем чем заморить червячка. А то потуже затянем пояса. Не впервой.
Бригадир Тим вывалил на землю содержимое своего мешка:
— Будь по-твоему, белка! Что еще?
— Я не желаю, чтобы кто-то знал, как меня найти.
Так что, когда поведу эту мышь в Рэдволл, я завяжу ей глаза, а то потом еще отыщет дорогу обратно.
Хон Рози обеспокоенно взглянула на Бурю:
— Ничего страшного, старушка. Завяжешь глаза, и все!
Буря согласно кивнула. В глубине души ей страшно хотелось попасть в аббатство Рэдволл, неведомое и загадочное.
Паккатуг изрек свое последнее условие:
— И наконец, до утра я лапой не шевельну. Не молоденький по ночам таскаться.
Клэри бросил взгляд на Бурю; мышка опять кивнула.
— Ну, старый бродяга, ясное дело, мы согласны. Только, слышь, не подкачай, сделай все в лучшем виде. Хоть Буря и не велика ростом, из нее вышел бы славный воин, так вот!
Разговор был окончен. Паккатуг улегся на мягкий мох и оглушительно захрапел. Клэри тоже стал устраиваться на ночь.
— Старый разбойник нашел себе неплохое местечко.
Только, ей-ей, старина Паккатуг соврет — недорого возьмет. Если он сказал, что здесь его укрытие, бьюсь об заклад, он нам глаза отводит. Уж верно, у него есть другое логово. Ладно, хорошо всхрапнуть нам всем не мешает. Завтра мы отправимся назад, в Саламандастрон. Слышь, Буря, ты теперь будешь жить в аббатстве Рэдволл, среди мышей. Ты рада?
Но ответа не последовало. Свернувшись на мху калачиком, Буря крепко спала, обеими лапами прижимая к себе Чайкобой.
8
Дандин был занят важным делом — он подбирал песни для предстоящего праздника. Усевшись в тени развесистого дуба, он припоминал старинные напевы и наигрывал их на флейте. Неподалеку устроился Сакстус в компании с несколькими кротами и другими жителями аббатства. Стоило Дандину заиграть что-нибудь знакомое, все хором подхватывали и требовали, чтобы флейтист играл еще и еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72