ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Дугин хулигански улыбнулся,-"А знаете, Эдуард, для людей сидящих в зале, важна поддержка из-за рубежа, а не то, сколько человек состоит в той или иной партии". Он был прав, конечно.
"Наш молодой философ",-так его объявил публике Проханов,-в тот вечер напился на банкете в ресторане Дома литераторов. Там присутствовал весь beau-monde патриотического движения: Кожинов, Шафаревич, генралы Титов и Макашов, сидел слева от меня Зюганов. И вот как раз в тот момент, когда я разговаривал с Зюгановым (было нечто вроде антракта, присутствовавшие встали, кто желал, и общались, как придётся) из-за Зюганова появился Дугин, разгорячённая физиономия уже на бок. "А что Вы, Эдуард, делаете с этими?"-он презрительно кивнул в сторону Зюганова. Последний проявил, впрочем, типичную русскую толерантность в отношении пьяного: "Не обращай внимания, Эдик, с нашим Сашей бывает". "Вот с Вами ничего не бывает",-сказал Дугин дерзко и налил себе в первую попавшеюся рюмку. "Давайте крепко выпьем, давайте напьёмся, Эдуард!"-и выпил. Я не выпил, но приподнял рюмку. "И Вы, и Вы с этими!"-Дугин сощурился. В словах "с этими..." содержалось презрение. "Но ведь и Вы с этими",-отвечал я вставая. Затем нас прервали.
Дугин не оставил меня в тот вечер. Я подробно рассказал о нижеследующем эпизоде в "Анатомии Героя". С банкета мы вышли втроём: Проханов, Дугин и я. Проханов покинул нас у церкви, где, говорят, венчался Пушкин. Затем разыгралась сцена из программы "Криминал." Пьяный Дугин пнул ногой проезжавшую иномарку так, что образовалась вмятина. Автомобиль остановился, из него выскочил человек с пистолетом и щёлкнул затвором и направил пистолет на Дугина. Дугин, шапка сбилась, шарф висит, вдруг заявил: "Знаете, а я Лимонов!" Я сообщил человеку с пистолетом, что Лимонов-это я, и я прошу прощения за своего пьяного друга. Человек выругался, опустил свой пистолет, сел в машину и уехал. В сцене на улице присутствовал некий символизм, получивший подтверждение в будущем, Дугин иногда принимал себя за меня, я думаю, ему порой очень хотелось быть Лимоновым.
Эпизод этот, трагический по сути своей, не отвратил меня от Дугина. Маленькое пятнышко на репутации философа,-только и всего. Даже и не пятнышко, если разглядеть образ Дугина в русской традиции. Даже в германской традиции алкоголик, богема, наркоман был, как мы знаем, учителем Гитлера. В мае 1993 года свежий, только что с войны в Книнской Краине, я прибыл в Россию. И уже 9-го мая вёл колонну национал-большевисткого фронта. События тогда происходили в лихорадочно-спазматическом темпе. Дугин шёл рядом. Приказ N 1 по Национал-Большевискому Фронту мы написали, стоя на горбатом мостике у Белого дома, лишь отойдя в сторону от вечно бурлившей там толпы. Было это за несколько дней до 9-го Мая. Я записывал приказ. Суть его сводилась к соединению в одном политическом организме идей социальной и национальной справедливости. Это очень важный программный документ. Он наметил первые штрихи идеологии национал-большевизма. Тараса Рабко с нами не было, возможно он сдавал экзамены в Твери, или уезжал к родителям в город Кимры. А, может быть, его вообще ещё не было, т.е. я с ним ещё не познакомился? Зато присутствовала девочка-фотограф Лаура Ильина, она запечатлела этот исторический момент на фотоплёнку и если не потеряла в бурной своей жизни, то может быть однажды фотографии будут опубликованы. (Лаура Ильина позже присутствовала при многих трагических эпизодах моей личной и политической жизни. Она присутствовала даже при моих с Наташей Медведевой последних часах совместной жизни, 11 июля 1995 года. Правда она сделала тогда по моей просьбе несколько фотографий, о чём я сейчас жалею. Нужно было сделать множество. Историю нужно фиксировать. А ложная скромность лишает человечество экспонатов будущих музеев.)
Тарас Адамович Рабко появился предо мною впервые на лестнице комбината "Литературная Газета". Я уходил из газеты "День", Татьяна Соловьёва (она до сих пор работает с Прохановым) окликнула меня: "Вот, Эдуард, хочу тебе представить юношу, он твой поклонник". У поклонника, высокого, худого, сутуловатого юноши сияли глаза, он от волнения чуть не заикался. Мы стали спускаться по ступеням, разговаривая. Поскольку он хорошо меня читал, то разговаривать было о чём. На дворе стоял май 1993 года. Затем Тарас сделался абсолютно полезен и абсолютно незаменим. По сути дела он провоцировал меня на создание политической организации. Маленькая кошачья головка, невинные глаза жулика, когда он познакомился с Лизой, я узнал у неё глаза Тараса.
Возможно история национал-большевизма развивалась бы быстрее на целый год, если бы не противостояние Верховного Совета и Ельцина. В сущности, это были в подавляющем большинстве люди одного лагеря, достаточно напомнить, что с этим же Верховным Советом Ельцин объявил о суверенитете России, с ним же закопал СССР. Противостояние по сути началось ещё в мае, и постепенно сползло к событиям 20 сентября-4 октября.
К июню 1993 года мы договорились о совместной работе с Дугиным и Рабко. Не было такого, что все клялись там на огне или резали руки и смешивали кровь. И речь не шла о том, что мы устремляемся работать вперёд на два года. Когда развалился Национал-Большевистский Фронт между мною и Дугиным имел место разговор о том, что следует создавать Национал-Большевистскую Партию, что следует соединить принципы борьбы за национальное государство и за социализм внутри одной партии. Рабко взялся регистрировать первую ячейку этой партии, основная цель была-запатентовать за собой название. Он навёл справки, и ему сказали, что проще зарегистрировать организацию в областном управлении министерства Юстиции. Он взялся за дело.
Я вернулся в Париж, чтобы попытаться достать денег на газету. Я посетил Алена де Бенуа, интеллектуального вождя всех европейских правых и редактора журнала "Кризис", посветил его в проект издания газеты и попросил помочь. Ален де Бенуа вздыхая объяснил, что каждый номер "Кризиса" обходится ему в 80 тысяч франков или 15 тысяч долларов, он едва издаёт 4 номера в год. И после того как я объяснил ему, что мою газету можно будет издавать тиражом в 10 тысяч экземпляров за цену в 200 долларов, что на год мне нужно всего около 5200 долларов, он не помог. Да будет ему вечно стыдно за это! Я попросил денег у Жерара Пенцеллели и тот передал, что помочь не может. Я обращался даже к известной фашистской меценатке, итальянской старухе-графине, не получилось. И к графу Сикс де Бурбон-Пармскому-наследнику французского престола, но не дал и он.
Дугин? Я полагаю, что он ждал, получится у нас или нет, чтобы присоединиться, если увидит, что получается. Это был его оперативный метод существования. Позднее, познакомившись с Гейдаром Джемалем, мы много говорили о Дугине, бывшем нашем соратнике и друге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71