-е., в
сущности, земских и думских) представителей в комиссии, съезд рекомендовал
собирать возможно большее количество подписей граждан под заявлениями,
которые должны быть поданы земским и городским учреждениям.
Таким образом, съезд журналистов пришел к заключению, что задача оппозиции
состоит в давлении на правительство извне, и, далее, признал необходимым
мобилизацию граждан, правда, в крайне неактивной форме, для давления извне
на земство и думы, как на официальное "представительство" населения. Эта,
хотя и совершенно зачаточная тактика, все же выше ходатайств перед советом
министров об учреждении земской экспертизы при конституционной канцелярии.
Точку зрения мартовского съезда журналистов комментировало "Право" в том
смысле, что смешение бюрократических элементов с общественными не может не
перенести на общество хотя бы часть ответственности за те результаты, какие
окажутся от работ совещания. Для того, чтобы производить давление на
власть, оппозиции нет надобности входить в состав комиссии и "уничтожать
средостение". Общество может производить свою работу и отдельно, и чем
больше оно объединится "в своих положительных идеалах", тем грандиознее
будут проявления его работ и тем реальнее должен быть результат.
Разумеется, в оригинале ("Право", N 10) эти соображения сдобрены
соответственной дозой дипломатических двусмысленностей и дьявольски-хитрых
подмигиваний в сторону власти. Но уж на этом взыскивать не приходится.
Еще дальше в направлении "непримиримости" идет резолюция общества
вспоможения окончившим высшие женские курсы. Она заявляет категорически,
что выработка новых политических форм не может быть выполнена средствами
отживающей правительственной системы. Высочайший рескрипт 18 февраля, -
поясняет резолюция, - удерживая во всей полноте "незыблемость основных
законов империи", не вносит в положение вещей никаких существенных
изменений. Едва ли, однако, не самое значительное число заявлений просто
игнорирует "конституционную" работу бюрократии, ограничиваясь, в лучшем
случае, как, напр., записка 256 петербургских деятелей по народному
образованию, ссылкой на то, что существующие органы власти не в состоянии
провести требуемые жизнью изменения, а потому самой насущной потребностью
настоящего момента является созыв Учредительного Собрания (от 12 марта).
К несчастью, эта точка зрения имеет свою ахиллесову пяту: она вовсе не
задается вопросом о том, кем и как будет, в конце концов, созвано
Учредительное Собрание?
Мы вовсе не хотим этим сказать, что точка зрения съезда журналистов
качественно выше. Нет! Но она дает исчерпывающий ответ в тех ограниченных
рамках, в каких она ставит вопрос. Недостаток приведенных нами более
радикальных решений не в том, что они слишком радикальны, а в том, что они
недостаточно радикальны. Они останавливаются на пол-пути. Сейчас станет
ясно, что мы хотим этим сказать.
Политическая мысль широких общественных кругов не развивается чисто
логически, изнутри себя, по системе учебников государственного права. Она
толкается вперед, назад, в сторону тем материальным процессом общественного
развития, который она обслуживает. Конечно, политическая мысль, как и
всякая иная, имеет свою логику. Но движущей силой политики отнюдь не
является формальный силлогизм. Наоборот. Политическое мышление любой
общественной группы, как и всякая вообще форма социальной идеологии,
чрезвычайно косно. Оно по доброй воле никогда не гоняется за стройностью,
систематичностью и законченностью. Во всяком случае, оно ради них не ударит
палец о палец. При первом удобном случае оно без сожаления откажется от
выводов из признанных им посылок, если только его не толкает вперед
неудовлетворенный голос командующего им классового интереса или настойчивое
внешнее давление какой-нибудь общественной силы. Это общее соображение
прекрасно подкрепляется приведенными выше фактами из развития политической
идеологии у русской интеллигенции за несколько месяцев последнего года.
Непорядки русской жизни ни для кого не были секретом и до последнего
оппозиционного подъема. Но нужна была русско-японская война, колоссальное
практическое испытание кровью и железом всех сторон государственного
распорядка, чтобы двинуть общественное сознание от будничного брюзжания
против частных неустройств к обобщенному отрицанию целого режима.
Нужно было адское сопротивление бюрократии, готовой отстаивать свои позиции
до конца, чтобы требование государственной реформы рассталось с идеей
определенного "соучастия" народных представителей, наряду с всевластной
бюрократией, и подошло к идее борьбы за обладание государственной властью.
Нужно было потрясающее январское выступление пролетариата, т.-е. самой
активной части того народа, именем которого оперировала оппозиционная
мысль, чтобы эта последняя, во-первых, сделала попытку поставить вопрос
права на очную ставку с вопросом силы и, во-вторых, связала народное
представительство с лозунгом всеобщего избирательного права.
И каждый раз после того, как новый политический факт вынуждал политическую
мысль интеллигентской демократии сделать новый шаг, от которого она вчера
еще отказывалась, несмотря на отдельные настойчивые голоса, ей сейчас же
казалось, что этот шаг она делает самопроизвольно, как простой логический
вывод из старых посылок; более того, ей представлялось, что с этим выводом
она родилась. Не отдавая себе отчета в механизме, управляющем ее движением,
она тем самым сохраняет за собой право удовлетворяться своей
ограниченностью до нового поучительного толчка.
Если, отвлекшись от состава либерально-демократической оппозиции и сложных
внутренних трений, мы возьмем ее лишь в развитии и росте тех лозунгов,
которые чем дальше, тем больше господствуют в ее рядах, мы натолкнемся на
несколько характерных этапов в развитии оппозиционной мысли. Первое
"героическое" усилие, которое она должна была произвести, было направлено
на то, чтобы связать все частные виды зла, насилия, произвола и нестроения
с одним общим лозунгом и, по крылатому слову одного журналиста, от
требования реформ перейти к требованию реформы. Требование реформы
закрепляется общественным сознанием, как требование участия свободно
избранных представителей народа в законодательной работе и в контроле над
исполнительной властью.
Достигши этого этапа, политическая мысль упирается в два вопроса:
во-первых, на каких началах должно быть организовано участие народных
представителей в государственной власти и, во-вторых, какими путями это
может быть осуществлено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410