Революционный инстинкт подсказал ей
правильную тактику: она сперва подняла на ноги всю провинцию, забросала
правящий Петербург тысячами перепуганных телеграмм, создала, таким образом,
"психологический момент", терроризовала центральные власти, и затем явилась
сама, чтобы нанести последний удар. Утром 12-го с полным единодушием было
проведено прекращение работ во всем петербургском узле. Одна Финляндская
линия работала, поджидая революционной мобилизации всей Финляндии, - она
стала только четыре дня спустя, 16-го. Тринадцатого октября забастовка
достигла Ревеля, Либавы, Риги и Бреста. Прекращены работы на ст. Пермь.
Остановлено движение на части Ташкентской дороги. Четырнадцатого
забастовали Брестский узел, Закавказская дорога и станция Асхабад и Новая
Бухара на Средне-Азиатской ж.д. В этот же день забастовка открылась на
Сибирском пути; начав с Читы и Иркутска и передвигаясь с востока на запад,
она 17 октября докатилась до Челябинска и Кургана. 15 октября стала ст.
Баку, 17-го забастовала ст. Одесса.
К параличу двигательных нервов присоединился на время паралич нервов
чувствительных, - телеграфное сообщение было прервано: 11 октября - в
Харькове, 13-го - в Челябинске и Иркутске, 14-го - в Москве, 15-го - в
Петербурге.
Из-за забастовки дорог почта отказалась от приема иногородней
корреспонденции.
На старом московском тракте показалась тройка под кованой дугой.
Стали не только все российские и польские дороги, но также владикавказская,
закавказская и сибирская. Бастовала вся железнодорожная армия: три четверти
миллиона человек.

V

Появились озабоченные бюллетени хлебной, товарной, мясной, зеленной, рыбной
и других бирж. Цены на съестные продукты, особенно на мясо, быстро
крепчали. Денежная биржа трепетала. Революция всегда была ее смертельным
врагом. Как только они оказались лицом к лицу, биржа заметалась без памяти.
Она бросилась к телеграфу, но телеграф враждебно молчал. Почта также
отказывается служить. Биржа постучалась в Государственный Банк, но
оказалось, что он не отвечает за срочность переводов. Акции железнодорожных
и промышленных предприятий снялись с места, как стая испуганных птиц, и
полетели - но не вверх, а вниз. В темном царстве биржевой спекуляции
воцарились паника и скрежет зубовный. Денежное обращение затруднилось,
платежи из провинции в столицы перестали поступать. Фирмы, производящие
расчет на наличные, приостановили платежи. Число опротестованных векселей
стало быстро возрастать. Векселедатели, бланкодатели, поручители,
плательщики и получатели засуетились, заметались и потребовали нарушения
созданных на их предмет законов, потому что она - стачка, революция -
нарушила все законы хозяйственного оборота.
Стачка не ограничивается железными дорогами. Она стремится стать всеобщей.
Выпустив пары и потушив вокзальные огни, она вместе с толпою
железнодорожных рабочих уходит в город, задерживает трамвай, берет под
уздцы лошадь извозчика и ссаживает седока, закрывает магазины, рестораны,
кофейни, трактиры и уверенно подходит к воротам фабрики. Там ее уже ждут.
Дается тревожный свисток, работа прекращается, толпа на улице сразу
возрастает. Она идет дальше и уже несет красное знамя. На знамени сказано,
что она хочет Учредительного Собрания и республики, что она борется за
социализм. Она проходит мимо редакции реакционной газеты. С ненавистью
оглядывается на этот очаг идейной заразы, и, если под руку ей попадется
камень, она запускает его в окно. Либеральная пресса, которая думает, что
служит народу, высылает к ней депутацию, обещает вносить "примирение" в эти
страшные дни и просит пощады. Ее ходатайство оставляется без внимания.
Наборные кассы задвигаются, наборщики выходят на улицу. Закрываются
конторы, банки... Стачка царит.
Десятого октября открывается всеобщая политическая стачка в Москве,
Харькове и Ревеле. Одиннадцатого - в Смоленске, Козлове, Екатеринославе и
Лодзи. Двенадцатого - в Курске, Белгороде, Самаре, Саратове и Полтаве.
Тринадцатого - в Петербурге, Орше, Минске, Кременчуге, Симферополе.
Четырнадцатого - в Гомеле, Калише, Ростове-на-Дону, Тифлисе, Иркутске.
Пятнадцатого - в Вильне, Одессе, Батуме. Шестнадцатого - в Оренбурге.
Семнадцатого - в Юрьеве, Витебске, Томске. Бастовали еще Рига, Либава,
Варшава, Плоцк, Белосток, Ковно, Двинск, Псков, Полтава, Николаев,
Мариуполь, Казань, Ченстохово, Златоуст и др. Всюду замирает промышленная,
а во многих местах и торговая жизнь. Учебные заведения закрываются. К
стачке пролетариата присоединяются "союзы" интеллигенции. Присяжные
заседатели во многих случаях отказываются судить, адвокаты - защищать,
врачи - лечить. Мировые судьи закрывают свои камеры.

VI

Стачка организует колоссальные митинги. Напряжение массы и растерянность
власти растут параллельно, взаимно питая друг друга. Улицы и площади
заполняются конными и пешими патрулями. Казаки провоцируют стачку на отпор:
они наскакивают на толпу, хлещут плетьми, рубят шашками, стреляют без
предупреждения из-за угла.
Тогда стачка показывает, где может, что она вовсе не простое выжидательное
прекращение работ, не пассивный протест со скрещенными на груди руками. Она
обороняется и в своей обороне переходит в наступление.
В нескольких южных городах она строит баррикады, овладевает оружейными
магазинами, вооружается и дает если не победоносный, то героический отпор.
В Харькове 10 октября, после митинга толпа овладела оружейным магазином.
11-го возле университета были воздвигнуты рабочими и студентами баррикады.
Поперек улиц были уложены срубленные телеграфные столбы: к ним
присоединили: железные ворота, ставни, решетки, упаковочные ящики, доски и
бревна; все это было скреплено телеграфной проволокой. Некоторые баррикады
были укреплены на фундаменте из камней; поверх бревен были навалены тяжелые
плиты, вывороченные из тротуара. К часу дня при помощи этой простой, но
благородной архитектуры было воздвигнуто десять баррикад. Забаррикадированы
были также окна и проходы университета. Район, где находится университет,
был объявлен в осадном положении... Власть над ним вручена какому-то, без
сомнения, доблестному генерал-лейтенанту Мау*205. Губернатор пошел, однако,
на соглашение. При посредстве либеральной буржуазии были выработаны
почетные условия капитуляции. Организована милиция, которую восторженно
приветствуют граждане. Порядок восстанавливается милицией. Из Петербурга
требуют, однако, раздавить порядок силой. Милиция, едва успев возникнуть,
разгоняется, город снова во власти конных и пеших хулиганов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410