Но посмотри-ка внимательнее, может, ты ошибаешься?
- Прошу прощения, сержант, такую рожу ни с кем не спутаешь.. А награды за него не полагается?
- Кутузка тебе полагается, - рассвирепел сержант. - Говори, где видел его, когда?
- Да пару дней назад. Я немножко выпил... - Сэм честными глазами взглянул на насупленного Донахью. - Совсем чуть-чуть, клянусь! И шлялся по городу.
- Небось высматривал, что стянуть?
- Что вы, сержант... Человека, уважающего закон сильнее, чем Сэм Джексон...
- Понятно, понятно, продолжай.
- А сигаретку не дадите?
Донахью подвинул негру начатую пачку. Тот с удовольствием закурил и продолжил:
- Так вот, проходил я неподалеку от русского посольства. Это там, где стоит такая здоровущая дура с молотком и ножом...
- Серпом, - поправил Донахью машинально.
- Ну да, серпом, страх Божий - Сэм смачно затянулся. - Знаете, где это?
Сержант кивнул.
- Дальше перекресток. Я повернул, вот там и стоял этот тип, недалеко от светофора. Тут из посольства выползла громадная машина, черная, как катафалк..
- Марка машины, номер?
- Да пес ее знает... Говорю, громадная. Повернула, около этого типа притормозила, он в нее сел и был таков.
- А дальше?
- Дальше все, - виновато ответил Сэм.
- Погоди. - Донахью выдвинул ящик стола, достал бланк протокола и авторучку. - Значит, ты утверждаешь, что видел, как изображенный на фотографии человек сел в машину, выехавшую с территории русского посольства?
- Так же ясно, как вижу вас, дай вам Бог здоровья... Сержант, а что натворил этот парень?
- Грохнул шлюху в Пенсильвании, - сымпровизировал Донахью. - Но это точно он?
- Вот зверюга, - возмутился Сэм. - Да он, он, не сомневайтесь. Причесон другой и бородавки не было, а так вылитый...
Три часа спустя полученная от Сэма информация легла на стол детектива Шарпа в Сент-Питерсберге. Шарп довольно потирал руки. Выслеженный им в отеле человек с причудливым акцентом замечен в русской дипломатической машине в Вашингтоне. Это уже не ниточка, это отчетливый след.
Шарп немедленно связался с полковником Коллинзом. К этому времени эксперты-графологи ЦРУ закончили исследование полученного от Корина факсимиле начала письма с обращением "DEAR JOHN!" В основном они подтвердили выводы Корина о том, что текст написан человеком, для которого русский язык является родным. Из бельгийской полиции пришло сообщение: отпечатки пальцев Кеннета Дорена зафиксированы в квартире на улице Демер.
Все вместе складывалось в мозаику заговора, направляемого из России или по меньшей мере рожденного там. Человек или люди, способные организовать столь масштабную операцию, должны были обладать поистине дьявольскими возможностями.
И не было ответа на самый главный вопрос, который пульсировал подобно маятнику заведенного часового механизма:
ЗАЧЕМ?
Группа Коллинза в Лэнгли находилась не в лучшем, а в гораздо худшем положении, ибо людям полковника приходилось преодолевать титанические надолбы, воздвигнутые вокруг Очень Важных Персон из пресловутого "списка одиннадцати".
Большим успехом Коллинз считал уже то, что удалось сократить список до пяти фамилий. Непричастность к заговору прочих была установлена со скрупулезной точностью.
Но пятеро оставшихся были глыбами гранита, подступиться к которым мешали бастионы секретности и дипломатических уверток. Чтобы добыть жизненно важные крохи информации, Коллинз прибегал к давлению, угрозам и самому обыкновенному шантажу. За три дня он нарушил столько законов, что, если бы его привлекли к суду по каждому случаю, он вполне мог по принципу суммирования наказаний загреметь в тюрьму на добрую тысячу лет. А глухая стена вокруг пятерых неприкасаемых поддавалась с трудом.
И все же круг сужался. Мало-помалу, от одного крошечного фактика к другому, измученный, вымотанный донельзя Коллинз упорно полз к цели.
Джеймс М. Стюарт весьма скептически отнесся к появлению сведений о "русском следе". Он не верил в заговор из России. Конечно, не исключено, что некоторые участники преступной организации окажутся русскими, сколько их после крушения коммунизма разбежалось по миру? Однако централизованное российское руководство террористическими и диверсионными акциями - нет, это чересчур, фантастика в духе Флеминга.
Кеннет Дорен бесследно исчез, и многие в Лэнгли разделяли мнение Стюарта, что он убит своими, ибо засветился чрезвычайно. Тем не менее запрос в Интерпол никто не отзывал.
Лучшие силы ЦРУ, опирающиеся на мощную поддержку местных полиций и спецслужб, работали в городах, где были убиты сотрудники Центрального разведывательного управления. Нельзя сказать, чтобы их усилия тратились совсем впустую. То там, то здесь возникали обоснованные версии и прослеживались связи погибших наемников.
Вся эта кропотливейшая работа должна была, не могла рано или поздно не привести к закономерному финалу. Но в этом "рано или поздно" и крылась загвоздка.
Потому что было уже поздно.
6
Туман пришел на атлантическое побережье ранним утром с юго-востока, со стороны Багамских островов. Прохладные клубы, похожие на прижатые к земле облака, придавали прозрачные очертания исполинским сооружениям космодрома на мысе Канаверал. Решетчатая тарелка радиолокатора диаметром в сорок метров едва виднелась вдали, в разрывах клочьев тумана, а еще дальше на стартовом столе замер нацеленный во Вселенную "Атлантис".
Саманта Ларрена брела босиком вдоль берега океана, гребни соленых волн, разбиваясь вдребезги о песок, осыпали брызгами легкое белое платьице девушки. Она несла в руках маленький букет диких цветов, собранный ею у домика, где ее поселили.
По традиции, несколько предшествующих полету часов астронавты были предоставлены самим себе и проводили их кому как вздумается, в компаниях или в одиночку. Саманте захотелось посвятить эти минуты себе, пройтись по океанскому пляжу, посмотреть восход солнца и подумать об ожидающих ее чудесах и увлекательных приключениях.
Саманта Ларрена жила в двух измерениях. В одном были научные исследования, каждодневный труд подготовки к полету, где каждая деталь и каждое действие имели осмысленное, однозначное наименование, что было необходимо и, признаться, немного скучно.
Зато в другом измерении ее жизни она была Алисой, отправляющейся в страну Чудес. Страницы старых фантастических романов, кадры затертых до ряби на экране видеолент оживали в ее воображении. Она была отважной принцессой Галактики, ведущей корабль к мерцающим звездным скоплениям, удивительные и прекрасные тайны Вселенной разворачивались перед ней бесконечной чередой, и перед ее внутренним взором вертелся, мелькая спицами, штурвал "Энтерпрайза" с выгравированным на медной табличке девизом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Прошу прощения, сержант, такую рожу ни с кем не спутаешь.. А награды за него не полагается?
- Кутузка тебе полагается, - рассвирепел сержант. - Говори, где видел его, когда?
- Да пару дней назад. Я немножко выпил... - Сэм честными глазами взглянул на насупленного Донахью. - Совсем чуть-чуть, клянусь! И шлялся по городу.
- Небось высматривал, что стянуть?
- Что вы, сержант... Человека, уважающего закон сильнее, чем Сэм Джексон...
- Понятно, понятно, продолжай.
- А сигаретку не дадите?
Донахью подвинул негру начатую пачку. Тот с удовольствием закурил и продолжил:
- Так вот, проходил я неподалеку от русского посольства. Это там, где стоит такая здоровущая дура с молотком и ножом...
- Серпом, - поправил Донахью машинально.
- Ну да, серпом, страх Божий - Сэм смачно затянулся. - Знаете, где это?
Сержант кивнул.
- Дальше перекресток. Я повернул, вот там и стоял этот тип, недалеко от светофора. Тут из посольства выползла громадная машина, черная, как катафалк..
- Марка машины, номер?
- Да пес ее знает... Говорю, громадная. Повернула, около этого типа притормозила, он в нее сел и был таков.
- А дальше?
- Дальше все, - виновато ответил Сэм.
- Погоди. - Донахью выдвинул ящик стола, достал бланк протокола и авторучку. - Значит, ты утверждаешь, что видел, как изображенный на фотографии человек сел в машину, выехавшую с территории русского посольства?
- Так же ясно, как вижу вас, дай вам Бог здоровья... Сержант, а что натворил этот парень?
- Грохнул шлюху в Пенсильвании, - сымпровизировал Донахью. - Но это точно он?
- Вот зверюга, - возмутился Сэм. - Да он, он, не сомневайтесь. Причесон другой и бородавки не было, а так вылитый...
Три часа спустя полученная от Сэма информация легла на стол детектива Шарпа в Сент-Питерсберге. Шарп довольно потирал руки. Выслеженный им в отеле человек с причудливым акцентом замечен в русской дипломатической машине в Вашингтоне. Это уже не ниточка, это отчетливый след.
Шарп немедленно связался с полковником Коллинзом. К этому времени эксперты-графологи ЦРУ закончили исследование полученного от Корина факсимиле начала письма с обращением "DEAR JOHN!" В основном они подтвердили выводы Корина о том, что текст написан человеком, для которого русский язык является родным. Из бельгийской полиции пришло сообщение: отпечатки пальцев Кеннета Дорена зафиксированы в квартире на улице Демер.
Все вместе складывалось в мозаику заговора, направляемого из России или по меньшей мере рожденного там. Человек или люди, способные организовать столь масштабную операцию, должны были обладать поистине дьявольскими возможностями.
И не было ответа на самый главный вопрос, который пульсировал подобно маятнику заведенного часового механизма:
ЗАЧЕМ?
Группа Коллинза в Лэнгли находилась не в лучшем, а в гораздо худшем положении, ибо людям полковника приходилось преодолевать титанические надолбы, воздвигнутые вокруг Очень Важных Персон из пресловутого "списка одиннадцати".
Большим успехом Коллинз считал уже то, что удалось сократить список до пяти фамилий. Непричастность к заговору прочих была установлена со скрупулезной точностью.
Но пятеро оставшихся были глыбами гранита, подступиться к которым мешали бастионы секретности и дипломатических уверток. Чтобы добыть жизненно важные крохи информации, Коллинз прибегал к давлению, угрозам и самому обыкновенному шантажу. За три дня он нарушил столько законов, что, если бы его привлекли к суду по каждому случаю, он вполне мог по принципу суммирования наказаний загреметь в тюрьму на добрую тысячу лет. А глухая стена вокруг пятерых неприкасаемых поддавалась с трудом.
И все же круг сужался. Мало-помалу, от одного крошечного фактика к другому, измученный, вымотанный донельзя Коллинз упорно полз к цели.
Джеймс М. Стюарт весьма скептически отнесся к появлению сведений о "русском следе". Он не верил в заговор из России. Конечно, не исключено, что некоторые участники преступной организации окажутся русскими, сколько их после крушения коммунизма разбежалось по миру? Однако централизованное российское руководство террористическими и диверсионными акциями - нет, это чересчур, фантастика в духе Флеминга.
Кеннет Дорен бесследно исчез, и многие в Лэнгли разделяли мнение Стюарта, что он убит своими, ибо засветился чрезвычайно. Тем не менее запрос в Интерпол никто не отзывал.
Лучшие силы ЦРУ, опирающиеся на мощную поддержку местных полиций и спецслужб, работали в городах, где были убиты сотрудники Центрального разведывательного управления. Нельзя сказать, чтобы их усилия тратились совсем впустую. То там, то здесь возникали обоснованные версии и прослеживались связи погибших наемников.
Вся эта кропотливейшая работа должна была, не могла рано или поздно не привести к закономерному финалу. Но в этом "рано или поздно" и крылась загвоздка.
Потому что было уже поздно.
6
Туман пришел на атлантическое побережье ранним утром с юго-востока, со стороны Багамских островов. Прохладные клубы, похожие на прижатые к земле облака, придавали прозрачные очертания исполинским сооружениям космодрома на мысе Канаверал. Решетчатая тарелка радиолокатора диаметром в сорок метров едва виднелась вдали, в разрывах клочьев тумана, а еще дальше на стартовом столе замер нацеленный во Вселенную "Атлантис".
Саманта Ларрена брела босиком вдоль берега океана, гребни соленых волн, разбиваясь вдребезги о песок, осыпали брызгами легкое белое платьице девушки. Она несла в руках маленький букет диких цветов, собранный ею у домика, где ее поселили.
По традиции, несколько предшествующих полету часов астронавты были предоставлены самим себе и проводили их кому как вздумается, в компаниях или в одиночку. Саманте захотелось посвятить эти минуты себе, пройтись по океанскому пляжу, посмотреть восход солнца и подумать об ожидающих ее чудесах и увлекательных приключениях.
Саманта Ларрена жила в двух измерениях. В одном были научные исследования, каждодневный труд подготовки к полету, где каждая деталь и каждое действие имели осмысленное, однозначное наименование, что было необходимо и, признаться, немного скучно.
Зато в другом измерении ее жизни она была Алисой, отправляющейся в страну Чудес. Страницы старых фантастических романов, кадры затертых до ряби на экране видеолент оживали в ее воображении. Она была отважной принцессой Галактики, ведущей корабль к мерцающим звездным скоплениям, удивительные и прекрасные тайны Вселенной разворачивались перед ней бесконечной чередой, и перед ее внутренним взором вертелся, мелькая спицами, штурвал "Энтерпрайза" с выгравированным на медной табличке девизом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116