ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

 

Но вдруг новое несчастье превратило тихую печаль их в ужас и горькие слезы.
После смерти царицы Анастасии Иоанн Васильевич был несколько раз женат и имел многих детей, но более всех любил он Иоанна, старшего сына первой супруги своей. Никогда не разлучаясь с отцом, молодой царевич был во всем похож на него. Однако, несмотря на чрезвычайную жестокость своего нрава, он показывал иногда чувствительность к несчастьям отечества и во время последних переговоров о мире с Баторием, досадуя на уступчивость отца, просил, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля и освободить от стыда имя русское. Иоанн ужасно рассердился и закричал: «И ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола?» В жестоком гневе своем он даже ударил тростью по голове любимого сына. В ту же минуту несчастный царевич упал, обливаясь кровью, и через четыре дня, 19 ноября 1582 года, скончался.
Ужасно было отчаяние Иоанна! Никто не думал тогда, чтобы печальный государь, в немой горести сидевший над телом милого сына, был тот же грозный Иоанн, перед которым дрожали и подданные, и чужеземцы. Неумолимое сердце его готово было в то ужасное для него время прощать и миловать всех, готово было даже отдать собственную жизнь, чтобы только воскресить драгоценное дитя свое. Но ни раскаянье, ни слезы не помогали: надобно было покориться воле Божией! Иоанн чувствовал, что это ужасное несчастье послано на него с небес как страшное наказание за бесчисленные жестокости его, и был так глубоко поражен им, предавался такому горестному отчаянию, что не только все добрые подданные, но даже и те, которые еще ненавидели его за вынесенные страдания, не могли без слез смотреть на его горесть. Иногда мучения совести внушали виновному Иоанну обеты покаяния, и тогда любимою мыслью его было кончить жизнь в монастыре. Такая мысль казалась новым несчастьем для верного народа, еще так недавно испытавшего слабость своего отечества. Огорченная и встревоженная Россия давно уже не была в таком несчастном положении, но, благодаря Богу, оно было непродолжительно, и вскоре новое завоевание воскресило надежды ее и рассеяло несколько ужасную тоску царя.
Ермак, покоритель Сибири
1582-1584 годы
Император наш, милые дети, в титуле своем называется также Государем Югорским, Обдорским и Кондийским. Но знаете ли вы, от чего произошли эти названия и где лежат эти Югорские, Обдорские и Кондийские земли? Верно, нет, потому что теперь их так не зовут. Они лежат в богатой Сибири, которую еще предки наши, не имевшие понятия о ее драгоценных рудниках, называли золотым дном и из которой мы получаем теперь самые лучшие металлы, самые прекрасные камни и яшмы, самые дорогие меха - бобровые, собольи, куньи и лисьи.
Смелые новгородцы были первые из предков наших, решившиеся еще в XI веке переехать горы Уральские, отделяющие Сибирь от Европы. Смелость их была вознаграждена: полудикие жители стран зауральских, страшась незнакомых пришельцев, согласились платить им выгодную дань прекрасными мехами. Новгородцы назвали земли новых данников своих Югорскими. Впоследствии купцы, ездившие торговать в богатую Югорскую землю, называли страны, лежавшие по берегам реки Оби, Обдорией, по берегам Конды - Кондией. Но эти страны еще не принадлежали русским совершенно, хотя Иоанн IV уже назывался не только Государем Обдорским и Кондийским, но даже и Сибирским, с тех пор как Эдигер, князь сибирский, сам захотел быть его данником. Читатели мои, конечно, не забыли, что Эдигер сделал это не столько из уважения к славе государя русского, сколько из страха перед окружавшими его татарскими князьями, которые часто нападали на его владения. Но Эдигер ошибся в своих расчетах, отдаленность Сибири от Москвы помешала Иоанну вовремя оказать ему помощь, и, прежде нежели царь узнал об опасном положении своего нового данника, Эдигер уже был убит Кучумом, сыном киргизского хана. Счастливый победитель завладел его столицей Искером [] и назвался царем сибирским.
Сначала Кучум, боясь гнева Иоанна и еще не уверенный в покорности новых подданных своих, признал над собою, как и Эдигер, верховную власть русского царя, но потом, утвердясь в своих владениях, не только не хотел платить назначенной дани, но даже часто делал набеги на границы наши, и особенно на землю Пермскую, лежавшую ближе всех к его владениям. Иоанн, занятый в это время беспрестанными войнами, не мог послать ни одного отряда войск своих для усмирения дерзкого князя татарского. Но в богатой земле Пермской жило много русских семейств, занимавшихся выгодной торговлей с соседними народами. Самыми знаменитыми из них были Яков и Григорий Строгановы. Они отличались умом, богатством, усердием к государю, любовью к отечеству. Зная уважение и привязанность всех жителей страны Пермской к Строгановым, Иоанн избрал их быть защитниками границ наших и для того дал им много земель по рекам Каме, Сылве и Чусовой, позволил строить крепости, иметь свое войско, торговать двадцать лет без пошлин с бухарцами и киргизами, - одним словом, Иоанн сделал Строгановых почти владетельными князьями, с тем условием только, чтобы они оберегали Россию от нападений сибирских татар на то время, пока войска его имеют дело с другими неприятелями.
Строгановы верно исполняли возложенную на них обязанность, но не могли справиться с Кучумом: полки их, набранные из вольных людей, были немногочисленны, потому что жители земли Пермской более любили заниматься торговлей, нежели войной. Строгановы решили где-нибудь в другом месте искать храбрых, неустрашимых воинов, с которыми можно было бы вернее исполнить желание царя и победить врагов его. Как вы думаете, друзья мои, где надеялись они найти таких воинов? Точно, вы угадали, у казаков! Эти ловкие наездники имели то, чего не было у пермских жителей: если они сами не вели ни с кем войны и никто из соседних государей не нанимал их сражаться за себя, то самые отважные и, можно сказать, самые дурные из них выезжали на большие дороги и там грабили и бились с проезжими. У них было в это время пять атаманов - Ермак Тимофеев, Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан и Матвей Мещеряк. Они делали так много зла, что уже вызвали гнев государя, а Иван Кольцо был даже осужден им на смерть. Строгановы сумели обратить на пользу отечества их отчаянную храбрость и дерзкое бесстрашие, необходимые для войны с жестокими варварами среди бесчисленных опасностей, какие могли встретиться войску в стране чужой и неизвестной. Они думали сделать в одно время два добрых дела: доставить царю нужных людей и обратить на путь истинный преступников.
Усердие Строгановых имело полный успех: в ту самую минуту, как атаманы прочитали ласковое письмо их, мысль примириться с совестью и заслужить снова милость государя так тронула еще не совсем ожесточившиеся сердца пяти казаков, что они с радостью согласились на предложение Строгановых защищать христиан пермских от притеснений неверных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126