ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


«И сделаешь так, как я захочу», – подумал Мардоний, выходя из шатра.
Вскоре Ксеркс приказал построить плотину, чтобы вывести сухопутное войско на Саламин. Подошли грузовые финикийские корабли и стали в рад от берега до берега. Начались работы. Моряки связывали корабли друг с другом, устраивали плавучий мост. Слух о том, что Ксеркс снова собирается дать битву, пошел по войскам.
Мардоний с тайной усмешкой поглядывал на эти работы. Он знал, что никакой битвы не будет, царь отводит людям глаза…
Ксеркс приказал созвать Совет. Снова собрались цари, сатрапы и военачальники. Но все молчали. Никто из них не мог ничего посоветовать Ксерксу.
– Мардоний, а что говорит Артемизия?
– Артемизия не явилась на Совет, царь.
– Призови ее.
Артемизия вошла походкой воина и низко поклонилась царю, успев бросить полководцам победоносный взгляд.
Ксеркс приказал всем, кроме Артемизии, покинуть шатер. Полководцы, цари, военачальники недоуменно переглянулись и медленной толпой пошли к выходу.
– Пусть выйдут и копьеносцы!
Стража, стоявшая у входа, удалилась. В большом шатре стало очень тихо. Царица Артемизия стояла перед Ксерксом, склонив голову и опустив ресницы. Драгоценный акинак сверкал у нее на поясе, на груди, прикрывая колчатый панцирь, переливались ожерелья. Украшенный золотом шлем она держала в руке, оставив открытыми светлые, посыпанные золотым порошком волосы.
– Садись, Артемизия, – ласково сказал Ксеркс, – мне нужен твой совет.
Артемизия села, подняв на царя прозрачные, косо поставленные глаза.
– Я готова служить тебе, о владыка!
Ксеркс несколько минут озабоченно молчал. Говорить ли о том, что в Персии неблагополучно, или не надо? Пожалуй, не надо. Все-таки – женщина, хоть и умная и храбрая, а все-таки женщина. Не умолчит. А зачем нужно, чтобы весь мир знал, что у него на Востоке мятеж?
– Вот что, Артемизия, – сказал он, – Мардоний советует мне остаться здесь и напасть на Пелопоннес. Он говорит, что персы и сухопутное войско вовсе не повинны в поражении и мечтают на деле доказать свою отвагу. Поэтому он хочет покорить Элладу…
У Артемизии дрогнула маленькая темная родинка у верхней губы и в глазах мелькнула усмешка. Она молчала.
– А мне советует возвратиться на родину. Ты дала мне перед битвой правильный совет – ты отговаривала меня вступать в бой. Так посоветуй же мне и теперь, что следует делать, чтобы добиться успеха.
– Царь! – ответила Артемизия. – Трудно советнику найти наилучший совет. Но в настоящем положении тебе следует, думаю я, вернуться домой. Мардоний же, если желает и вызвался на это дело, пусть остается с войском. Если Мардоний действительно покорит ту землю, которую обещает покорить, и выполнит свой замысел, то это, владыка, будет и твоим подвигом, потому что совершили его твои слуги.
Ксеркс улыбнулся: как раз такой совет он и хотел услышать. Да, царица Артемизия, без сомнения, умнейшая женщина!
– Твой совет прекрасен, – сказал он. – Но я еще подумаю, как мне поступить. А ты, царица Артемизия, нынче возьми к себе на корабль моих сыновей, которые сейчас находятся в войсках, и отвези их в Эфес.
Артемизия, заверив царя, что выполнит его приказание, удалилась. Покинув царский шатер, она с высоко поднятой головой прошла мимо военачальников.
– Если бы царь узнал, как ты, убегая, потопила союзный корабль… – не стерпев ее надменности, начал было сидонский царь.
Но Артемизия, не замедляя шага, прервала его:
– Найди человека с этого корабля, который бы стал моим обвинителем!
И, усмехнувшись, прошла мимо. Она знала, что такого человека найти было нельзя.
Совет, данный Артемизией, укрепил решение царя.
– Выбирай каких тебе угодно людей из моего войска, – сказал он Мардонию, – и, если сможешь, осуществи свои замыслы, а я тем временем возьму Саламин.
Ксеркс глядел куда-то в узор ковра, пряча в глазах лукавство. «Пусть думает, что я затеваю новую битву. И все пусть так думают. А я буду подвигаться к Геллеспонту. Он еще и не знает, что я уже отослал туда свои корабли».
Видя, как царь прячет глаза, Мардоний еле удержал язвительную усмешку.
«Хочет обмануть меня. Не будет он брать Саламин. Он уйдет в Азию. Он думает, что я не знаю, что корабли уже отосланы из Фалера!..»
Мардоний горячо, бархатным голосом поблагодарил царя за доверие и поклялся, что он это доверие оправдает, даже если бы это ему стоило жизни.
ЦАРЬ ИСПУГАЛСЯ
На острове Саламин в лагере эллинов стояла напряженная тишина. Лагерь спал, не снимая оружия: персы могли напасть в любое время. Финикийские корабли перегородили Саламинский пролив. Ксеркс, раздраженный неудачей, может наброситься с новой яростью. Наученные опытом, персы уже не полезут в узкие проливы, они задумали другое – бросить сюда, на Саламин, сухопутное войско. Эллины умеют сражаться, но их мало… Их так мало по сравнению с армией персов!
Фемистокл проснулся перед рассветом. Сегодня ему приснился его маленький сын. Он требовал, чтобы отец достал яблоко, которое красным шариком висело на верхушке дерева.
«Я не могу достать яблоко, – говорил ему Фемистокл. – Не могу, видишь?»
«А ты протяни руку подальше и достанешь, – отвечал сын. – Я хочу это яблоко!»
Фемистокл тянулся, карабкался на дерево, ветки обламывались под его тяжестью…
«Так достал я это яблоко или не достал? – пытался он вспомнить. – Как же так? Надо было достать!»
Он вздохнул, закрыв глаза. Мучительно, неодолимо захотелось увидеть своих – и детей и Архиппу. Как-то они там? Придется ли им встретиться в жизни?
В его ушах еще звенел голосок сына: «Достань мне это яблоко!» Он улыбнулся мальчику, будто видел его перед собой. Как-то, замученный его своенравием и в то же время гордясь упорством его характера, Фемистокл сказал: «Мой сын – самый могущественный человек в Афинах. Я властвую над Афинами, а он властвует надо мной!»
Фемистокл встал и вышел из палатки. На крыше храма, что стоял над морем у южной оконечности острова, алели окрашенные зарей черепицы. В лагере слышалось неясное движение, там и сям загорались костры.
Фемистокл поднялся на холм посмотреть, как подвигается плотина, которую устанавливают персы. Тяжелые темные корабли стояли сплошной стеной поперек пролива. Отсюда персы полезут на Саламин…
Вдруг в голубом серебре моря возникла черная триера. Она неслась от берегов Аттики. Фемистокл поспешил в лагерь – видно, есть какие-то новости. Афиняне встретили его восклицанием:
– Персидский флот ушел из Фалер!
– Бежал ночью!
– И царь?
– Нет. Только корабли! Явился вестник от Еврибиада:
– Фемистокл, Еврибиад зовет тебя!
Военачальники быстро собрались к Еврибиаду, возбужденные, недоумевающие: почему персы вдруг побежали?
Решение было принято тут же: в погоню за персидскими кораблями!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55