Мать молча надела Зорьке веревку на рога и вывела ее на дорогу.
- Не отдам Зорьку! - заголосил Федя и начал отнимать у матери веревку.
Но Иван Никанорыч тихонько отстранил Федю, взял веревку, намотал на руку и сказал:
- Не тужи, Федюнька. На новом месте у вас, глядишь, новая корова будет. А твою Зорьку я не обижу. Коровы все на колхозном дворе ей знакомые, вместе пасутся. Не ехать же ей с вами, сам посуди. Она уже привыкла полынь да колючки жевать, ей, пожалуй, на орловских лугах-то и скучно станет...
И повел Зорьку по деревне, на колхозный двор. Федя ревел во весь голос. Данилка тоже хлюпал рядом.
Федина мать молча смотрела вслед своей красной коровке. Мать уже не была веселая и румяная, и глаза у нее не блестели. Она глядела до тех пор, пока Иван Никанорыч и Зорька не скрылись за поворотом. А потом вдруг села на каменную лесенку, которая поднималась к их дому, закрыла лицо руками и закачала головой:
- Ох, что же, что же мы наделали? Весь свой дом разорили!
А на другой день пришла к Бабкиным колхозная грузовая машина. И полчаса не простояла у двора - живо погрузились. Почти никто и не провожал Бабкиных: народ был на работе. Пришла только соседка Катерина да дедушка Трифонов. Да ребятишки со всего колхоза сбежались - и Петруша, и Тоня, и Васятка Тимаков...
Данилка был тут же. Он глядел, как грузят вещи, как ставят большую клетку с гусями, как поднимают в кузов ящики, чемоданы, узлы... Он стоял хмурый, взъерошенный и все поджимал губы и супил черные брови.
Федя стоял у машины. Он уже был какой-то чужой - в белой рубашке, в башмаках, в новой синей кепке. И ни на кого не глядел, только изредка вздыхал.
- Садись с матерью в кабину, - сказал Феде отец. - Прощайся с ребятами!
Но Федя не стал прощаться. Он засопел и полез в кузов, к отцу. Что ему в кабине делать? Оттуда ничего не видно.
Машина сразу тронулась. Федя испуганно вскинул глаза.
- Ребята, прощайте! - крикнул он.
- Прощай! - дружно отозвались ребята.
- Данилка, прощай! - еще раз крикнул Федя.
- Прощай... - еле слышно отозвался Данилка.
Но Федя его уже не слышал. Машина так зарычала, поднимаясь в гору, и подняла такую пыль, что сразу закрыла от него и ребят, и дома, и виноградники на ближних склонах...
Только горы видны были долго. И Теп-Сель, на котором, будто далекая звездочка, поблескивал барабан камнедробилки. И лиловый скалистый утес, который кажется Данилке человеком, сидящим на горе. И дольше всех видна была Феде Большая гора, куда они с Данилкой недавно ходили...
А справа глядело на Федю море, фиолетово-синее среди желтых берегов. Машина повернула - желтые увалы заслонили море. Машина прошла дальше, опять повернула - и еще раз мигнуло море синим глазком. А потом уж и совсем пропало.
Незнакомые горы встали вокруг и заслонили все, что до сих пор знал и любил Федя. Он вздохнул и стал глядеть по сторонам - на кукурузные поля, на виноградники, на колхозы, лежащие у дороги... Но ни одного колхоза не было такого хорошего и красивого, как их колхоз. А что же будет там, где ни гор, ни моря нету?.. И Данилки нет!
А Данилка побрел домой. Достал свои камни. Поглядел на свет сердолики. А он еще злился тогда на Федю, хотел его со двора прогнать. Да если бы Федя сейчас хоть все его камни закинул в море, Данилка бы и слова ему не сказал и сердиться на него не подумал бы!
Данилка пошел было в сад сорвать яблочко. Яблок сколько хочешь, рви, пожалуйста. Вон и сливы почернели. А что одному-то есть - интересно, что ли?
Пришли к обеду отец и мать с работы. Мать поглядела на Данилку и сразу все поняла.
- Не горюй, сынок, - сказала она, - что ж теперь поделать? У нас в колхозе еще хороших ребят немало.
- Это о чем же он горюет? - спросил отец.
- Как же о чем? - ответила ему мать. - Дружок его сегодня уехал.
Отец нахмурился, закурил трубку. Никогда он перед обедом не курит, а сейчас закурил.
- Значит, уехали Бабкины, - сказал он. - Ну что ж, скатертью дорога. Эти люди по всей земле будут бродить, легкой жизни искать. Пускай себе едут - кому такие колхозники нужны?
- Да ведь каждому хочется жить хорошо, - сказала мать. - Вон яблонька и та к солнцу тянется.
- Хорошую жизнь самому делать надо, - сердито ответил отец, - а не искать, где она готовая лежит. Пускай едут!
ВОДА
Утром Данилка проснулся рано, на заре. И сразу вспомнил, что Феди уже нет. Федя уехал.
- Мам, - сказал Данилка, - а пускай бы Федя у нас остался?
- Пускай бы, - ответила мать, - только разве он остался бы без матери? Вот ты без меня остался бы?
Данилка прикинул, подумал. Нет, он без матери не остался бы. И снова пригорюнился. Казалось - как хорошо придумал. Написать бы Феде письмо, пускай бы Федя вернулся и жил у них. А оказывается, нет, плохо придумал.
Захлопал кнутом пастух. Мать выгнала корову. Стадо прошло мимо двора. Прошумела машина.
Данилка вскочил. Может, это машина обратно Бабкиных привезла? Может, Бабкины раздумали ехать, продали билеты и вернулись домой?
Данилка с разбегу распахнул скрипучую калитку и помчался к Бабкиным. Утреннее солнце косыми лучами осветило горы. Длинные тени тополей легли через дорогу, и дорога стала полосатой. Около Бабкиных, конечно, никакой машины не было. А дом их стоял пустой, с закрытыми ставнями. Словно закрыл глаза от печали и больше не хочет смотреть на белый свет. И только черный Валет сиротливо лежал у крыльца. Он, наверно, думал, что хозяева скоро вернутся. Он лишь мельком взглянул на Данилку и тут же снова уставился на дорогу, по которой вчера ушла машина. И все глядел туда, будто боялся, что пропустит машину, на которой вернутся хозяева.
Данилка направился было обратно, домой. Но в это время случилось что-то необыкновенное. Под горой, в долинке, где на высоких деревянных ногах стоял бур, послышался какой-то шум, раздались веселые крики.
И вдруг выше горы, выше колхозных крыш, выше тополей взвилась мощная водяная струя. Она била вверх фонтаном, шумела, сверкала и густо рассыпала кругом крупный дождь.
- Ой! - взвизгнул Данилка. - Вода!
А по деревне уже бежал народ в долину, и все кричали:
- Вода! Вода! Вода!..
- Данилка, пойдем с нами! - крикнула Тоня Каштанова.
- Пойдем с нами, Данилка! - крикнули и другие ребята.
Им было жалко Данилку: ведь они знали, что он расстался со своим лучшим другом.
Данилка подбежал к ребятам, и они все вместе помчались в долину, где шумела вода. По колючкам бежали, по камням, по жесткому щебню горной дороги. Данилка не чувствовал ни колючек, ни щебня и ничего не видел. Он только видел, как бьет в небо веселая сверкающая струя, как рассыпается вокруг нее солнечный дождь и одна за другой вспыхивают маленькие радуги.
С криком и смехом ребята бросились прямо под шумящий фонтан, под этот веселый дождь, и начали плясать, шлепая босыми ногами по лужам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86