Примерно то же самое творилось и в Албании, и будь там пустыня, как в Африке, а не почти непроходимая горная местность, греки, возможно, уже вошли бы в Рим.
Гитлер 10 декабря подписал директиву о проведении операции «Аттила», а 13 декабря - о проведении операции «Марита». Дело в том, что Германия не имела общей границы с Италией и была бы не в состоянии ничем помочь дуче, если бы англичане высадились на итальянской территории.
Операция «Атгила», как известно, предусматривала оккупацию южной Франции с выходом на испанскую и итальянскую границы. Задумана она была в связи с захватом Гибралтара, но к этому времени было уже не до Гибралтара.
Теперь операция «Аттила» получила новое значение: оперативно прийти на помощь дуче, если англичане вышибут Италию из войны, и наказать Франко, оккупировав Испанию, и если представится такая возможность, расстрелять его самого как предателя.
Дела в Румынии шли и того хуже. Искромсанная территориальными претензиями соседей, сталинскими аппетитами и германо-венгерскими интригами, Румыния бурлила и грозила вообще развалиться как государство.
Гитлеру показали карту: расстояние между развернутыми на румынской границе советскими войсками и Плоештинским бассейном - менее 100 километров. Один короткий кинжальный удар, пояснил Гальдер, и вся боевая техника вермахта превращается в груду мертвого железа.
Выход был один: немедленно оккупировать Румынию под любым предлогом. Гитлер вызвал на 22 декабря в Берлин Антонеску, с тем чтобы подписать договор о присоединении Румынии к державам Оси и получить правовую основу для любого вмешательства.
Сложнее было с финнами.Зимняя война с Советским Союзом буквально швырнула Финляндию в объятия Берлина, в котором финны видели не только гаранта своей будущей безопасности, но и в известной степени орудие возможного реванша. Советский разбой не был ни забыт, ни принят как данность. Вся страна еще жила недавно прошедшей войной, не желая смириться с потерей столь жизненно важных для нее территорий.
Финская разведка отлично знала о намерениях Москвы в итоге захватить всю оставшуюся часть Финляндии. Впрочем, для этого не нужно было иметь хорошую разведку. Достаточно было читать газеты. Исход новой войны без линии Маннергейма ни у кого никаких иллюзий не вызывал. Поэтому финны, зная о перебросках немецких войск на восток, решили более не пытаться выводить немцев на чистую воду, а с самым невинным видом предложить им разместить часть своих войск на финской территории, откровенно считая немцев дураками.
Немцы и на эту удочку не клюнули, а предложили финнам так называемый «договор о транзите», т.е. договор о праве переброски немецких войск в Норвегию через территорию Финляндии.
16 декабря в Берлин прибыл начальник финского Генерального штаба Гейнрихс в сопровождении главного оперативника генерала Талвелы. Вместе с финским военным атташе в Берлине генералом Хорном они предъявили Гальдеру документы своей разведки о сосредоточении советских войск в Прибалтике и на границе с Восточной Пруссией, а также о планах развертывания Балтийского флота. Данные финнов соответствовали данным немецкой разведки, но количественные показатели, привезенные Гейнрихсом, вызвали у Гальдера некоторое замешательство.
Бесценный боевой опыт финского генерала в зимней войне против СССР стал предметом продолжительной лекции, которую Гейнрихс прочел перед руководящими офицерами Генерального штаба Германии.
Наиболее слабым местом, по мнению начальника финского Генштаба, является отвратительная связь, которая и сама по себе ненадежна, и совершенно не защищена, давая легкий доступ противнику на свои каналы. Оперативные коды просты и ненадежны. Русские все это знают, предпочитая нарочных с пакетами. Возможно, в силу этого, а возможно и по ряду других причин, в Красной Армии почти полностью отсутствует взаимодействие между различными видами вооруженных сил.
Но главный недостаток Красной Армии, после многозначительной паузы продолжал генерал Гейнрихс, заключается в другом. И он просит своих немецких коллег внимательно выслушать, что он имеет им сейчас доложить.
Красная Армия находится в глухой оппозиции, если так можно выразиться, к существующему в России режиму. Эго ясно не только из опроса военнопленных, количество которых, кстати говоря, превзошло все наши ожидания. Я возьму на себя смелость утверждать, заявил Гейнрихс, что если бы мы имели возможность нанести по Красной Армии достаточно сильный удар и перехватить инициативу в свои руки, а вы согласитесь, что будь у нас соответствующие силы, это можно было сделать минимум раза три в течение кампании, то Красная Армия просто бы разбежалась или сдалась в плен.
Гальдер недоверчиво взглянул на финского коллегу. Наполеон повторял, что русского солдата недостаточно просто убить, чтобы он упал. Его надо еще и толкнуть.
Он говорил о русском солдате, возразил Гейнрихс, а русского солдата давно нет. Есть советский красноармеец - раб без всяких прав. Расходное пушечное мясо. Они начали войну против нас, не снабдив войска даже элементарным зимним обмундированием, не говоря уже о питании.
Русский солдат, напомнил Гальдер, был крепостным, имеющим не больше прав, чем нынешний. Этого солдата бросали на альпийские перевалы босиком. И тем не менее...
Затем с финнами обсудили ряд вопросов. В частности, о возможностях скрытой мобилизации, постоянно подчеркивая, что все вопросы носят чисто академический характер в рамках сотрудничества генеральных штабов.
Гитлеру доложили о высказываниях Гейнрихса.
Фюрер как-то странно взглянул на Гальдера и тихо сказал: «Он прав. Это колосс на глиняных ногах. Он рухнет под первым же сильным ударом. Именно на этой предпосылке нужно и строить весь план будущей кампании на востоке».
«Я бы не стал строить план кампании на таких проблематических предпосылках», - рискуя вызвать очередную вспышку гнева Гитлера, возразил Гальдер.
Тонкие губы Гитлера сложились в полуулыбку-полугримасу под щеточкой усов, когда он ответил Гальдеру словами, которые начальник Генерального штаба не мог забыть до гробовой доски:

«У нас нет другого выхода, генерал, кроме как надеяться, что у этого колосса глиняные ноги. Только удар должен быть сильным. Очень сильным. Тогда они рухнут. Иначе нам конец, дорогой Гальдер».
Наступление англичан в Африке, наступление греков в Албании, постоянная угроза с востока и, наконец, «садовый шланг» Рузвельта, - более чем достаточно, чтобы круглосуточно пребывать в самом плохом настроении. Но оказывается, и это еще было далеко не все. Начальник немецкой военной разведки адмирал Канарис обратил внимание фюрера на тот факт, что англичане постоянно снимают войска с островов метрополии и перевозят их в Африку, на Ближний Восток, на Крит, на Мальту и во многие другие места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148