Он будет беспрекословно выполнять все ваши приказы.
– Хорошо, – сказал я, – а то я ничего не понимаю в управлении кораблем.
– Все, что вам будет действительно необходимо, – это сказать ему, куда и когда вы хотите отправиться.
– А это я должен узнать у Вальдемара?
– С помощью Лиги, да.
На мгновение он перестал писать и посмотрел на меня.
– Если у вас возникнут проблемы, – сказал он затем, – советую обратиться к Дику Петерсу. Хотя он грубоват в обращении, его образование оставляет желать лучшего и внешность не безупречна, он беззаветно предан и очень силен. Никто здесь, на корабле, не смеет перечить ему.
– Легко могу в это поверить, – сказал я.
Я сходил за графином, пронес его через всю комнату к лабораторному столу, где оставил свой стаканчик деликатных размеров, наполнил его и выпил. Я заметил, что Элисон перестал писать и наблюдает за мной.
– Забавно, – сказал я и сделал еще глоток.
Тогда он спросил: – Есть проблемы?
– Да, – ответил я. – Значит ли это, что я отплыву без разрешения из форта Молтри?
– Да, это так. А вы думаете они выдали бы вам разрешение для участия в предприятии такого рода? Или у вас было время, чтобы попросить об этом?
– Нет. Ситуация мне ясна. Но служба, большей частью, не была мне в тягость, и я не хотел бы ее закончить дезертиром. Я бы хотел написать письмо вышестоящему офицеру с просьбой об отпуске и объяснить, что у меня были серьезные личные мотивы, чтобы поступить так.
Он какое-то время размышлял над этим, потом опять улыбнулся.
– Очень хорошо. Сочиняйте ваше письмо, я возьму его с собой, когда сойду на берег и прослежу, чтобы оно было доставлено. Разумеется оно должно быть подписано: «Эдгар Алан По».
– Я не думал об этом… – начал я.
– С другой стороны, я могу поговорить со своим знакомым сенатором и ускорить вам немедленную отставку.
– Пожалуй, это будет даже лучше…
– Ну, тогда, решено. Когда вы вернетесь в Арнгейм с добрыми вестями, все необходимые бумаги будут уже готовы.
Он подмигнул и снова начал писать. Я ходил, пытаясь упорядочить свои мысли. Через некоторое время я откашлялся.
Он опять поднял на меня взгляд: – Да?
– А где я буду жить, – поинтересовался я.
– Здесь, в этой каюте, – был ответ, – как только я ее освобожу. Он сложил письмо, отложил его в сторону и добавил: – А это произойдет очень скоро.
Я коснулся пальцами своей рубашки. Я был в гражданской одежде, пригодной разве только для того, чтобы бродить по безлюдной местности.
– Жаль, что мне не во что переодеться. Странно чувствуешь себя отправляясь на такое дело и имея на плечах вот это.
– Поищите что-нибудь в этих сундуках, – сказал он, жестом указывая сразу на три: большой – рядом с койкой, другой – в углу и огромный – посреди комнаты. – В них вся одежда.
Я последовал его совету.
– Надеюсь, вы старший сержант? – спросил он.
– Да.
– Значит вы уже на втором сроке службы?
– Да.
– Доводилось служить в кавалерии?
– Да.
– Значит, вы умеете пользоваться саблей?
Воспоминания о блестящих сабельных клинках, колющих и режущих в лучах вечернего солнца, всплыли в деталях.
– Да, – ответил я. – У солдата должна быть крепкая рука.
Он прищурился, словно пытаясь понять, не шутка ли это. Я, действительно шутил, хотя это была чистая правда.
– Хорошее оружие, – сказал он наконец, – а главное – бесшумное. Хочу, чтобы вы знали: У капитана Гая много всякого оружия, и при желании вы могли бы потренироваться.
– Спасибо.
Я изучил его. Наконец, не смог удержаться и спросил: – Когда-нибудь сами баловались этим?
– О, да, когда я был моложе, – ответил он, – в Карибском море.
– А я думал, что вы подвержены морской болезни.
– Тогда еще не очень, – сказал он.
– На каких кораблях вы ходили? – не мог я не спросить.
– На торговых, конечно, – ответил он, словно пробуждаясь от воспоминаний и осознавая направленность моих вопросов. – Конечно на торговых.
– Думаю, что немного практики не помешает, – сказал я тогда.
Было ли это подергивание его левого глаза простым подмигиванием? Мысленно я закрыл его повязкой, представил черную бороду, а вокруг головы – красный платок. Я пытался представить себе, как в таком обличье, может, сорок лет назад он махал абордажной саблей. Удивительно…
– Неплохая идея, – сказал он.
Я вынул несколько брюк и рубашек среднего и высокого качества, два жакета, светлый и темный, которые могли бы мне пригодиться. Красновато-коричневая рубашка и черные брюки были мне впору, и я остановил свой выбор на этой одежде.
– Ну что ж, неплохо, – заметил Элисон, взглянув на меня и ставя свою подпись под последним из писем. – Я покажу вам, где находится потайной сейф, куда мы положим это. Затем представлю вас мисс Лиги, прежде чем удалиться.
– Очень хорошо, сэр, – ответил я.
Все это было сделано. Таким образом я познакомился с Сибрайтом Элисоном, владельцем имения Арнгейм.
Когда туман вплотную подполз к окну, он написал:
Я говорил о Воспоминаниях,
которые преследуют нас в Юности.
Но иногда они
преследуют нас даже в Зрелости,
становясь постепенно все менее и менее
различимыми,
время от времени беседуют с нами
тихими голосами…
Ветер разогнал туман. В этом просвете пробил себе дорогу кусочек луны… Он думал о том, что будет дальше, о конце.
3
Я шел, но – боже! – песок уходил у меня из-под ног; я спотыкался и падал несколько раз. Сквозь плотный туман море ревело, как умирающий Левиафан, то и дело накатывая с силой урагана, отрывая огромные куски береговой линии и проглатывая их в своей агонии. Определив направление, я карабкался на более высокий участок, а стихия проглатывала берег за моей спиной. Хватаясь за корни, скалистые выступы, скатываясь назад и снова цепляясь, я выбрался, наконец, из зоны ее досягаемости, оказавшись там, однако, где свистели и завывали ветры, отвечая звериному реву моря внизу. О боже! В своем буйстве стихии стремились друг к другу, потом спасались бегством. Земля, воздух и вода пульсировали гигантскими сердцами. И потом, когда я поднимался вверх, преодолевая последний фут, четвертый недостающий элемент присоединился к ним, чтобы довершить ужасающий образ, возникший передо мной: сноп искр низвергся с небосвода, чтобы объять пламенем дерево, видневшееся впереди. Инстинктивно я поднял руку, а когда опустил, дерево задымилось и вспыхнуло на ветру, и неподалеку от него обозначилась фигура человека, смотревшего сквозь меня в направлении невидимого бушующего моря. Его темный плащ развивался на ветру.
Я заслонил лицо рукой и, пригнувшись начал двигаться к нему.
– Алан, – крикнул я, узнав его, когда подошел ближе; потом добавил: – По!
Он слегка повернул голову в моем направлении, что-то, похожее на задумчивую улыбку, оказалось на его лице, когда он ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Хорошо, – сказал я, – а то я ничего не понимаю в управлении кораблем.
– Все, что вам будет действительно необходимо, – это сказать ему, куда и когда вы хотите отправиться.
– А это я должен узнать у Вальдемара?
– С помощью Лиги, да.
На мгновение он перестал писать и посмотрел на меня.
– Если у вас возникнут проблемы, – сказал он затем, – советую обратиться к Дику Петерсу. Хотя он грубоват в обращении, его образование оставляет желать лучшего и внешность не безупречна, он беззаветно предан и очень силен. Никто здесь, на корабле, не смеет перечить ему.
– Легко могу в это поверить, – сказал я.
Я сходил за графином, пронес его через всю комнату к лабораторному столу, где оставил свой стаканчик деликатных размеров, наполнил его и выпил. Я заметил, что Элисон перестал писать и наблюдает за мной.
– Забавно, – сказал я и сделал еще глоток.
Тогда он спросил: – Есть проблемы?
– Да, – ответил я. – Значит ли это, что я отплыву без разрешения из форта Молтри?
– Да, это так. А вы думаете они выдали бы вам разрешение для участия в предприятии такого рода? Или у вас было время, чтобы попросить об этом?
– Нет. Ситуация мне ясна. Но служба, большей частью, не была мне в тягость, и я не хотел бы ее закончить дезертиром. Я бы хотел написать письмо вышестоящему офицеру с просьбой об отпуске и объяснить, что у меня были серьезные личные мотивы, чтобы поступить так.
Он какое-то время размышлял над этим, потом опять улыбнулся.
– Очень хорошо. Сочиняйте ваше письмо, я возьму его с собой, когда сойду на берег и прослежу, чтобы оно было доставлено. Разумеется оно должно быть подписано: «Эдгар Алан По».
– Я не думал об этом… – начал я.
– С другой стороны, я могу поговорить со своим знакомым сенатором и ускорить вам немедленную отставку.
– Пожалуй, это будет даже лучше…
– Ну, тогда, решено. Когда вы вернетесь в Арнгейм с добрыми вестями, все необходимые бумаги будут уже готовы.
Он подмигнул и снова начал писать. Я ходил, пытаясь упорядочить свои мысли. Через некоторое время я откашлялся.
Он опять поднял на меня взгляд: – Да?
– А где я буду жить, – поинтересовался я.
– Здесь, в этой каюте, – был ответ, – как только я ее освобожу. Он сложил письмо, отложил его в сторону и добавил: – А это произойдет очень скоро.
Я коснулся пальцами своей рубашки. Я был в гражданской одежде, пригодной разве только для того, чтобы бродить по безлюдной местности.
– Жаль, что мне не во что переодеться. Странно чувствуешь себя отправляясь на такое дело и имея на плечах вот это.
– Поищите что-нибудь в этих сундуках, – сказал он, жестом указывая сразу на три: большой – рядом с койкой, другой – в углу и огромный – посреди комнаты. – В них вся одежда.
Я последовал его совету.
– Надеюсь, вы старший сержант? – спросил он.
– Да.
– Значит вы уже на втором сроке службы?
– Да.
– Доводилось служить в кавалерии?
– Да.
– Значит, вы умеете пользоваться саблей?
Воспоминания о блестящих сабельных клинках, колющих и режущих в лучах вечернего солнца, всплыли в деталях.
– Да, – ответил я. – У солдата должна быть крепкая рука.
Он прищурился, словно пытаясь понять, не шутка ли это. Я, действительно шутил, хотя это была чистая правда.
– Хорошее оружие, – сказал он наконец, – а главное – бесшумное. Хочу, чтобы вы знали: У капитана Гая много всякого оружия, и при желании вы могли бы потренироваться.
– Спасибо.
Я изучил его. Наконец, не смог удержаться и спросил: – Когда-нибудь сами баловались этим?
– О, да, когда я был моложе, – ответил он, – в Карибском море.
– А я думал, что вы подвержены морской болезни.
– Тогда еще не очень, – сказал он.
– На каких кораблях вы ходили? – не мог я не спросить.
– На торговых, конечно, – ответил он, словно пробуждаясь от воспоминаний и осознавая направленность моих вопросов. – Конечно на торговых.
– Думаю, что немного практики не помешает, – сказал я тогда.
Было ли это подергивание его левого глаза простым подмигиванием? Мысленно я закрыл его повязкой, представил черную бороду, а вокруг головы – красный платок. Я пытался представить себе, как в таком обличье, может, сорок лет назад он махал абордажной саблей. Удивительно…
– Неплохая идея, – сказал он.
Я вынул несколько брюк и рубашек среднего и высокого качества, два жакета, светлый и темный, которые могли бы мне пригодиться. Красновато-коричневая рубашка и черные брюки были мне впору, и я остановил свой выбор на этой одежде.
– Ну что ж, неплохо, – заметил Элисон, взглянув на меня и ставя свою подпись под последним из писем. – Я покажу вам, где находится потайной сейф, куда мы положим это. Затем представлю вас мисс Лиги, прежде чем удалиться.
– Очень хорошо, сэр, – ответил я.
Все это было сделано. Таким образом я познакомился с Сибрайтом Элисоном, владельцем имения Арнгейм.
Когда туман вплотную подполз к окну, он написал:
Я говорил о Воспоминаниях,
которые преследуют нас в Юности.
Но иногда они
преследуют нас даже в Зрелости,
становясь постепенно все менее и менее
различимыми,
время от времени беседуют с нами
тихими голосами…
Ветер разогнал туман. В этом просвете пробил себе дорогу кусочек луны… Он думал о том, что будет дальше, о конце.
3
Я шел, но – боже! – песок уходил у меня из-под ног; я спотыкался и падал несколько раз. Сквозь плотный туман море ревело, как умирающий Левиафан, то и дело накатывая с силой урагана, отрывая огромные куски береговой линии и проглатывая их в своей агонии. Определив направление, я карабкался на более высокий участок, а стихия проглатывала берег за моей спиной. Хватаясь за корни, скалистые выступы, скатываясь назад и снова цепляясь, я выбрался, наконец, из зоны ее досягаемости, оказавшись там, однако, где свистели и завывали ветры, отвечая звериному реву моря внизу. О боже! В своем буйстве стихии стремились друг к другу, потом спасались бегством. Земля, воздух и вода пульсировали гигантскими сердцами. И потом, когда я поднимался вверх, преодолевая последний фут, четвертый недостающий элемент присоединился к ним, чтобы довершить ужасающий образ, возникший передо мной: сноп искр низвергся с небосвода, чтобы объять пламенем дерево, видневшееся впереди. Инстинктивно я поднял руку, а когда опустил, дерево задымилось и вспыхнуло на ветру, и неподалеку от него обозначилась фигура человека, смотревшего сквозь меня в направлении невидимого бушующего моря. Его темный плащ развивался на ветру.
Я заслонил лицо рукой и, пригнувшись начал двигаться к нему.
– Алан, – крикнул я, узнав его, когда подошел ближе; потом добавил: – По!
Он слегка повернул голову в моем направлении, что-то, похожее на задумчивую улыбку, оказалось на его лице, когда он ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58