– Я хочу представить мистера Эдгара Перри, который сейчас возглавляет нашу экспедицию…
– Экспедицию… – сказал он тихо.
– …по преследованию Гудфелло, Темплтона и Грисуолда, которые похитили женщину, известную как Энни.
– Я вижу ее, – сказал он, – ослепительна… как прозрачный хрусталь… перед нами. Она не из этого мира. Они используют ее. Они используют ее… преследовать… другого. Дайте мне умереть.
– Ван Кемпелена, – сказал я.
– Да. Но я не знаю… куда они… направляются… потому что… неясно еще… куда направляется он. Дайте мне умереть.
– Нас больше не интересует эта информация сейчас, – сказал я, когда неожиданная идея осенила меня и стала причиной того, что я потихоньку начал двигаться вправо. – Скажите, что вы знаете о связи между Эдгаром Аланом По и мной?
– Вы… в каком-то смысле… одно… и то же лицо.
– Переход, – сказал он. – Бедный По… никогда… не узнает. Никогда не найдет, что ищет… на равнинах… и в горах.
– Почему?
– Дайте мне отдохнуть!
– Скажите!
– Я не знаю. Только Энни… знает! Я умер!
Еще немного вправо, и вот я повернул ручку и рывком распахнул дверь. Дневной свет проник внутрь из комнаты Лиги, выхватив из темноты даму, делающую пассы над открытым гробом, в котором лежал пугающей белизны человек. Его белые бакенбарды резко контрастировали с черными волосами. Глаза были открыты, но зрачки закатились. Лицо его было перекошено, рот провалился, зубы обнажены. Язык слегка вывалился и был совершенно черным.
– Мой бог! – сказал я. – Это покойник!
– И да, и нет, – заметила она. – Это необычный случай.
Она сделала медленный пасс, и глаза его закрылись. Она закрыла крышку.
– Ну что ж, у каждого свои проблемы, – добавила она. – Может быть, хотите чаю или предпочтете гашиш?
– А может быть, есть что-нибудь посильнее? – ответил я, когда она взяла меня за руку.
– Всенепременно, – ответила она, а я обернулся назад, когда мы выходили из комнаты и с удивлением заметил, что гроб в закрытом виде был похож по форме и размерам на большой контейнер для винных бутылок, даже по месту расположения ручек для переноски.
Она указала мне на удобное кресло, проследила, чтобы я сел в него. Закрыв соединительную дверь, она проследовала в отдаленный конец своей комнаты, где открыла шкаф. Вскоре я услышал легкий звон ударяющихся друг о друга бокалов и звук струящейся жидкости.
Через некоторое время она вернулась, неся в руке высокий стакан, наполненный грязноватой зеленоватой жидкостью с плавающими на поверхности обрывками листьев и чем-то еще.
– С виду похоже на болотную воду, – сказал я, принимая стакан.
– И на вкус тоже, как болотная вода, – добавил я, сделав маленький глоток.
– Это травяной тоник, – объяснила она. – Очень расслабляет.
Я подумал немного, потом сделал еще глоток.
– Вальдемар… что… на самом деле мертв? – спросил я, спустя некоторое время.
– Да, – ответила она, – но иногда он об этом забывает. Как только он вспоминает об этом, испытывает нечто вроде стресса.
– Когда, как он умер?
Она поежилась.
– За месяцы и годы до того, как мы оказались на корабле, – сказала она. – Задолго до того, как я его нашла.
Я окинул взглядом ее жилище, увешанное яркими гобеленами, выстланное шкурами животных и восточными коврами. Тут были статуэтки из черного дерева, я решил из Африки, украшенные медной проволокой и яркими бусинами. Пара толедских клинков висела на одной из стен. Рядом с огромной, задрапированной шелком кроватью был турецкий водопровод. В воздухе висел тяжелый аромат экзотического свойства. Все это напомнило мне цыганский табор, где мне однажды за плату гадали по руке. Сильно напомаженная цыганка была тогда сверхизобретательна на мой счет. И все же здесь было что-то большее, чем тогда. Петерс был прав. Я почти угадывал призрачные видения за ее спиной.
– Чем можно объяснить особенность Вальдемара? – спросил я.
– Я думаю, что на своем смертном одре, – пояснила она, – он стал участником сеанса месмеризма. Его существование приостановлено точно на переходной грани между жизнью и смертью. Поэтому он и получил уникальную способность проникать в суть событий. Но требуется исключительно опытный месмерист, чтобы контактировать с ним, так как он постоянно пытается уйти в темноту недосягаемости.
– И вы, очевидно, именно такой специалист?
Она кивнула.
Я думаю, что уже чувствовал дважды на себе силу вашего воздействия.
– Вполне возможно, – сказала она. – Заканчивайте ваш тоник, и я покажу, как это делается.
Я выпил остаток, поставил стакан в сторону.
– Эта смесь не очень-то на меня подействовала, – заметил я.
– Это довольно легкий напиток, – ответила она.
– Я думал, что вы дадите мне более сильное средство.
– Нет, вы попросили чего-нибудь более сильного. Этим и будет лечение.
Она подняла руки. Казалось, что они излучают искорки. И снова. Я почувствовал теплый пульс, слабое покалывание во всем теле.
– Тоник – не что иное, как подготовка.
– Какого рода лечение вы собираетесь провести?
– Я не знаю точно, – сказала она, – что надо делать а вашем случае. А что вы сами хотели бы?
– Я хотел бы ненадолго избавиться от самого себя.
Она улыбнулась, вытянула руки вперед, опустила их. Меня словно внезапно окатила очень теплая волна. Я откинулся назад в своем кресле и полностью расслабился. Она была доверенным лицом Элисона и знала, что я был нужен ему. Она опять сделала пассы, и я попытался еще более полно расслабиться, позволяя ощущениям пронизывать меня насквозь. Ни одна цыганка ничего подобного со мной не делала.
В то время как первые несколько пассов произвели бодрящее действие, следующие стали более успокаивающими. Создавался эффект отстраненности между моим сознанием и телом. Потом я понял, что мысли стали затормаживаться. Но наряду с этим мной овладела эйфория, поэтому я уже не мог противостоять летаргическому полузабытью.
Ее руки медленно двигались вокруг меня.
– Я собираюсь вызвать у вас очень глубокую релаксацию, – сказала она. – Когда вы проснетесь, то почувствуете себя совершенно отдохнувшим.
Я уже собирался ответить, но потом показалось, что не стоит тратить на это усилия. Она снова сделала пассы, и я уже больше не ощущал своего тела. Кроме глаз. Казалось ужасно обременительным держать их открытыми. Я закрыл глаза. Почувствовал, как снова двигались тени ее рук. А потом я начал уходить: парение… яркая белизна… скольжение… снег… падение…
…Внезапно голова стала тяжелой, заболел живот. Я поднял руки, чтобы помассировать виски. Открыл глаза. Я лежал в постели, обложенный подушками. Потертое одеяло закрывало меня до пояса. Когда я опустил руки, они слегка дрожали. Где-то за окном пел дрозд. Оглядевшись вокруг, я увидел, что нахожусь в маленькой и довольно запущенной комнатке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58