Обувь, рюкзаки и прочие атрибуты жизни под открытым небом заполняли углы.
Подойдя к шкафу в спальне, Шмидт смел на пол кучу грязной одежды с крышки серого чемодана из дюрапласта. Помедлив, он взялся за ручку и вытащил чемодан в комнату. Приложив большой палец к замку, реагирующему на отпечаток, Шмидт услышал громкий щелчок и почувствовал, как крышка подалась под его рукой.
Уже давно Ларе Шмидт не занимался этим. Он закрыл чемодан пять лет назад. Что будет, когда он его откроет? Что, если это ящик Пандоры, источник зла?
Шмидт медленно поднял крышку. Внутри лежало четыре свертка. Он доставал их один за другим, раскладывал на неубранной постели и осторожно, почти с благоговением, разворачивал.
Потом, когда все предметы были разложены в ряд, он сел и стал смотреть на них. Кровать заскрипела под его весом. Перед ним лежали ружье, винтовка, ручной бластер и пускатель ракет — все принадлежности его прежней жизни, в которой он понимал и ценил подобные вещи.
Были ли они воплощением зла? Зачем он держал их? И что он будет делать?
Шмидт не знал ответа.
Глава одиннадцатая
Лестер Хаас был невысокий, но сильный человек не запоминающейся внешности, как конверт без марки. Поэтому он мог сидеть посреди зала прибытия, не привлекая к себе внимания. В последние три недели он только этим и занимался.
Сначала это было даже забавно — как отдых от жизни охотника за головами, живущего на содержании у «Мега-Металлов», поджидая, пока объявится тот или иной человек. Но это было крайне скучное занятие. Находишь кого-нибудь, подаешь рапорт и ждешь дальше. Через неделю-другую у Хааса будет достаточно денег, чтобы улететь отсюда. Может быть, он попробует себя в добыче руды на астероидах или пойдет в чью-нибудь армию. Любая работа будет лучше этой.
Хаас положил ногу на ногу, развернул факс-газету на спортивном разделе и оглядел зал. Ряды сидений, покрытых синтетической кожей, начинались прямо перед выходом из зоны прилетов и, как волны по воде, кругами разбегались по залу. Примерно треть мест была занята.
Совсем немногие встречали прилетающих пассажиров. Большинство соседей по залу, слишком бедные, чтобы иметь жилье попросторнее, чем койка в ночлежке, использовали зал ожидания как общественную гостиную. Они читали, смотрели голографические программы на портативных проекторах или жевали какую-нибудь еду из того многообразия, что предлагали роботы-продавцы.
А другие, у кого денег было побольше, приходили посидеть в свое удовольствие под высоким потолком, среди пышных зеленых растений, расставленных в зале, и полюбоваться звездным небом, видным сквозь прозрачный дюрапласт высоко над головой.
Постепенно зал стал служить общественным местом, как городские площади в недавно освоенных окраинных мирах или как гигантские торговые комплексы на Терре.
Так что в зале встречались самые разные люди — и завсегдатаи, и вновь прибывшие, они разговаривали, прогуливались или просто дремали на сиденьях.
Хаас сравнил их лица и фигуры с сотнями мыслезаписей, которые химическим и электронным способом были занесены в кору его головного мозга, не нашел совпадений и обратился к спортивной страничке.
Как и у любой большой корпорации, у «Мега-Металлов» было много друзей и много врагов. И те и другие нуждались в присмотре. В мире конкуренции, где человек человеку волк, сегодняшний друг завтра мог стать врагом. Информация помогала сгладить разницу между прибылью и убытком.
Вот почему «Мега-Металлы» платили Хаасу и сотням других, чтобы те собирали информацию, а Техно была для этого очень удобна. Станция служила неким экономическим и политическим перекрестком, здесь встречались все ученые, а интрига была образом жизни. Не только «Мега-Металлы» и другие мегакорпорации, но и правительство держало под присмотром это место.
Хаас улыбнулся своим мыслям. Он подумал — интересно, что произойдет, если сейчас забраться на сиденье и попросить всех шпионов поднять правую руку? Охотник за головами представил, как в воздух взовьется сотня рук. Кто-нибудь, интересно, останется? Есть здесь невинные, или все следят друг за другом?
По спине Хааса побежал холодок. Возможно ли такое? Вдруг «Мега-Металлы» поставили кого-то и за ним приглядывать? А если так, что они напишут о его периодических выпивках?
Хаас огляделся, поддавшись приступу паранойи и ожидая увидеть шпиона. Но зал огромен, и нельзя было сказать точно — наблюдает ли за ним кто-нибудь или нет.
И тут Хаас увидел лицо, а за ним другое, и в голове у него сработал сигнал тревоги. Сошлось! Вот оно! Кончилось однообразие…
Он поднялся и двинулся вперед. Двое шли перед ним, разговаривая друг с другом и сверяясь со схемой, какую выдают прилетающим пассажирам. На карте можно посмотреть маршрут, услуги, предлагаемые по пути, и самую короткую дорогу до цели.
Хаасу очень хотелось, чтобы они выбросили схему, а он смог ее взять. Такое однажды было. Он тогда следил за мужчиной. Нет, за женщиной. Ну да, какой-то информатор продал ему карту, которую сама беглянка аккуратно разметила, а потом забыла в баре.
Непохоже, однако, чтобы эта пара сделала подобную глупость. Нет, ему придется идти за ними, а это означало покинуть зал прибытия. А что, если еще кто-то появится? Хаас мрачно улыбнулся — тогда пусть работает другой шпион.
Мужчина и женщина остановились возле медленно ползущего робота-торговца, купили что-то попить и огляделись. Но Хаас выглядел столь обыденно, что их взгляды на нем не задержались.
Шпион заметил маленький шрам на лбу Ландо, отеки под глазами и синевато-зеленоватый оттенок кожи. Побили его, что ли? И если так, имеет ли это отношение к компании?
Хаас вызвал в памяти мыслезапись Ландо. Эта запись отличалась от обычной не очень четкой голографической картинки с расплывчатым описанием. Сначала Хаас увидел, как очень красивая женщина раздевается. Та самая, что стояла сейчас перед ним. Она сняла блузку и смотрела прямо в камеру пустыми глазами. Шпион услышал, как прозвучали слова «Венди Вендин», и понял, что это она и есть.
Потом в кадр вошел мужчина. Не ее теперешний спутник, а кто-то другой, показанный со спины. Хаас не понял почему. У них что, не было возможности снять под другим углом? Или это какая-то важная персона? Вряд ли он когда-нибудь об этом узнает.
Мужчина шагнул вперед, положил руки на грудь женщины и сказал что-то, что не стали записывать для передачи Хаасу.
Потом началось просто светопреставление — на краю кадра появился мужчина по имени Пик Ландо, прокричал неслышные Хаасу слова и выстрелил из крупнокалиберного пистолета.
Тут имплантированная запись кончилась и потпла информация — приказ следить за любым из двух объектов и докладывать в штаб-квартиру «Мега — Металлов» по вызову первой срочности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Подойдя к шкафу в спальне, Шмидт смел на пол кучу грязной одежды с крышки серого чемодана из дюрапласта. Помедлив, он взялся за ручку и вытащил чемодан в комнату. Приложив большой палец к замку, реагирующему на отпечаток, Шмидт услышал громкий щелчок и почувствовал, как крышка подалась под его рукой.
Уже давно Ларе Шмидт не занимался этим. Он закрыл чемодан пять лет назад. Что будет, когда он его откроет? Что, если это ящик Пандоры, источник зла?
Шмидт медленно поднял крышку. Внутри лежало четыре свертка. Он доставал их один за другим, раскладывал на неубранной постели и осторожно, почти с благоговением, разворачивал.
Потом, когда все предметы были разложены в ряд, он сел и стал смотреть на них. Кровать заскрипела под его весом. Перед ним лежали ружье, винтовка, ручной бластер и пускатель ракет — все принадлежности его прежней жизни, в которой он понимал и ценил подобные вещи.
Были ли они воплощением зла? Зачем он держал их? И что он будет делать?
Шмидт не знал ответа.
Глава одиннадцатая
Лестер Хаас был невысокий, но сильный человек не запоминающейся внешности, как конверт без марки. Поэтому он мог сидеть посреди зала прибытия, не привлекая к себе внимания. В последние три недели он только этим и занимался.
Сначала это было даже забавно — как отдых от жизни охотника за головами, живущего на содержании у «Мега-Металлов», поджидая, пока объявится тот или иной человек. Но это было крайне скучное занятие. Находишь кого-нибудь, подаешь рапорт и ждешь дальше. Через неделю-другую у Хааса будет достаточно денег, чтобы улететь отсюда. Может быть, он попробует себя в добыче руды на астероидах или пойдет в чью-нибудь армию. Любая работа будет лучше этой.
Хаас положил ногу на ногу, развернул факс-газету на спортивном разделе и оглядел зал. Ряды сидений, покрытых синтетической кожей, начинались прямо перед выходом из зоны прилетов и, как волны по воде, кругами разбегались по залу. Примерно треть мест была занята.
Совсем немногие встречали прилетающих пассажиров. Большинство соседей по залу, слишком бедные, чтобы иметь жилье попросторнее, чем койка в ночлежке, использовали зал ожидания как общественную гостиную. Они читали, смотрели голографические программы на портативных проекторах или жевали какую-нибудь еду из того многообразия, что предлагали роботы-продавцы.
А другие, у кого денег было побольше, приходили посидеть в свое удовольствие под высоким потолком, среди пышных зеленых растений, расставленных в зале, и полюбоваться звездным небом, видным сквозь прозрачный дюрапласт высоко над головой.
Постепенно зал стал служить общественным местом, как городские площади в недавно освоенных окраинных мирах или как гигантские торговые комплексы на Терре.
Так что в зале встречались самые разные люди — и завсегдатаи, и вновь прибывшие, они разговаривали, прогуливались или просто дремали на сиденьях.
Хаас сравнил их лица и фигуры с сотнями мыслезаписей, которые химическим и электронным способом были занесены в кору его головного мозга, не нашел совпадений и обратился к спортивной страничке.
Как и у любой большой корпорации, у «Мега-Металлов» было много друзей и много врагов. И те и другие нуждались в присмотре. В мире конкуренции, где человек человеку волк, сегодняшний друг завтра мог стать врагом. Информация помогала сгладить разницу между прибылью и убытком.
Вот почему «Мега-Металлы» платили Хаасу и сотням других, чтобы те собирали информацию, а Техно была для этого очень удобна. Станция служила неким экономическим и политическим перекрестком, здесь встречались все ученые, а интрига была образом жизни. Не только «Мега-Металлы» и другие мегакорпорации, но и правительство держало под присмотром это место.
Хаас улыбнулся своим мыслям. Он подумал — интересно, что произойдет, если сейчас забраться на сиденье и попросить всех шпионов поднять правую руку? Охотник за головами представил, как в воздух взовьется сотня рук. Кто-нибудь, интересно, останется? Есть здесь невинные, или все следят друг за другом?
По спине Хааса побежал холодок. Возможно ли такое? Вдруг «Мега-Металлы» поставили кого-то и за ним приглядывать? А если так, что они напишут о его периодических выпивках?
Хаас огляделся, поддавшись приступу паранойи и ожидая увидеть шпиона. Но зал огромен, и нельзя было сказать точно — наблюдает ли за ним кто-нибудь или нет.
И тут Хаас увидел лицо, а за ним другое, и в голове у него сработал сигнал тревоги. Сошлось! Вот оно! Кончилось однообразие…
Он поднялся и двинулся вперед. Двое шли перед ним, разговаривая друг с другом и сверяясь со схемой, какую выдают прилетающим пассажирам. На карте можно посмотреть маршрут, услуги, предлагаемые по пути, и самую короткую дорогу до цели.
Хаасу очень хотелось, чтобы они выбросили схему, а он смог ее взять. Такое однажды было. Он тогда следил за мужчиной. Нет, за женщиной. Ну да, какой-то информатор продал ему карту, которую сама беглянка аккуратно разметила, а потом забыла в баре.
Непохоже, однако, чтобы эта пара сделала подобную глупость. Нет, ему придется идти за ними, а это означало покинуть зал прибытия. А что, если еще кто-то появится? Хаас мрачно улыбнулся — тогда пусть работает другой шпион.
Мужчина и женщина остановились возле медленно ползущего робота-торговца, купили что-то попить и огляделись. Но Хаас выглядел столь обыденно, что их взгляды на нем не задержались.
Шпион заметил маленький шрам на лбу Ландо, отеки под глазами и синевато-зеленоватый оттенок кожи. Побили его, что ли? И если так, имеет ли это отношение к компании?
Хаас вызвал в памяти мыслезапись Ландо. Эта запись отличалась от обычной не очень четкой голографической картинки с расплывчатым описанием. Сначала Хаас увидел, как очень красивая женщина раздевается. Та самая, что стояла сейчас перед ним. Она сняла блузку и смотрела прямо в камеру пустыми глазами. Шпион услышал, как прозвучали слова «Венди Вендин», и понял, что это она и есть.
Потом в кадр вошел мужчина. Не ее теперешний спутник, а кто-то другой, показанный со спины. Хаас не понял почему. У них что, не было возможности снять под другим углом? Или это какая-то важная персона? Вряд ли он когда-нибудь об этом узнает.
Мужчина шагнул вперед, положил руки на грудь женщины и сказал что-то, что не стали записывать для передачи Хаасу.
Потом началось просто светопреставление — на краю кадра появился мужчина по имени Пик Ландо, прокричал неслышные Хаасу слова и выстрелил из крупнокалиберного пистолета.
Тут имплантированная запись кончилась и потпла информация — приказ следить за любым из двух объектов и докладывать в штаб-квартиру «Мега — Металлов» по вызову первой срочности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57