– возмутился Гартман. – Мы…
Черити быстрым жестом заставила военного замолчать.
– Ты утверждаешь, что вы никогда не нападали на них? – спросила она. Гиэлл кивнул и сказал:
– Никогда.
Гартман неприязненно рассмеялся.
– Они всего лишь напали на три наших базы и увели с собой весь обслуживающий персонал, разбили с полдюжины машин и разграбили большую часть наших складов провианта. А в остальном у нас очень добрые отношения, не так ли?
– Слышишь, что он говорит? – спросила Черити. – Хочешь сказать, что он лжет?
– Нет, – ответил Гиэлл. – Он думает… что говорит… правду. Он – слепой. Мы – видим.
– Что ты этим хочешь сказать? – не поняла Черити.
Гиэлл усмехнулся. Это была такая усмешка, от которой у Черити по спине побежали мурашки. Она вдруг острее, чем когда-либо, почувствовала: перед ней сидит существо, не чуждое человеческих ощущений, но для которого эти ощущения не имеют такого существенного значения, как для нее.
– Вы… не такие… как они, – добавил Гиэлл, указывая на Гартмана и его команду.
Взгляд Черити последовал за жестом дикаря. Лицо Гартмана ничего не выражало, тогда как Леман с неприкрытой ненавистью буравил взглядом джереда. Взгляд Фельса, наоборот, был устремлен на вертела с мясом, жарившимся над огнем, и Черити видела, что у молодого человека слюнки текут. Он тоже очень устал и хотел есть.
– Это верно, – согласилась Черити. – Но не настолько, как ты думаешь.
– Они – слепые, – настаивал Гиэлл. – Вы… тоже слепые. Но вы… не можете… видеть. Они – не хотят.
Черити беспомощно пожала плечами.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Гиэлл развел руками.
– Ты… нам помогла, Черити Лейрд, – сказал он. От удивления у Черити округлились глаза.
– Откуда ты знаешь мое имя? – спросила она в абсолютной уверенности, что никто не произносил его с того момента, как все они оказались в плену у джередов.
Гиэлл обошел этот вопрос.
– Ты… стреляла в крыс, не в нас, – он снова поднял руку и показал на Гартмана. – Они нас убивают. Мы убиваем их. Может быть… можно… прекратить.
– Великолепно! – проворчал Гартман. – Сейчас он достанет трубку мира и ее раскурит.
– Когда вы, наконец, замолчите? – устало спросила Черити.
На этот раз Гартман не остановился. Наоборот – его голос стал резче.
– Почему, черт побери? Вы верите каждому слову этого сумасшедшего, а нам – нет? – спросил он. – Спросите его, что они сделали со всеми мужчинами и женщинами, которых утащили к себе? Спросите его, что они сделали со Штерном. Спросите его, сможем ли мы его увидеть!
– Мы увидим его? – спросила Черити джереда. Гиэлл медленно покачал головой.
– Нет, – ответил он.
– Но он будет жить?
Джеред кивнул.
– Он будет видеть. Но ты… не ответила… на мой вопрос. Ты… спасла… яйца. Ты… стреляла в крыс, не… в нас. Почему?
Черити промолчала. В принципе, это был просто рефлекс, действие, произведенное не столько рассудком, сколько инстинктом.
– Они же звери.
Гиэлл тряхнул головой.
– Нет. Они тоже видят.
Черити совсем запуталась.
– Но вы же гнались за ними!
– Они едят нас, мы едим их, – пояснил Гиэлл. – Они видят. Мы видим. – Он кивнул в сторону Гартмана: – Они – слепые. Они только убивают.
Черити вздохнула.
– Боюсь, что я тебя не понимаю, – призналась она.
Гиэлл кивнул, как будто и не ожидал другого ответа. Удивительно мягким движением, которое в сочетании с его потрепанным видом вызывало улыбку, поднялся и показал на громаду собора.
– Пошли со мной, – сказал он. – Может быть, тогда… ты поймешь.
Черити и остальные встали. Гиэлл не стал возражать, когда к ним присоединились Гартман и его военные.
Они подошли к собору, гигантские ворота которого стояли открытыми. Когда они прошли вглубь, в первый момент Черити почти ничего не видела – ее глаза привыкли к яркому солнечному свету. Навстречу дохнуло холодом и странным резким запахом. В огромном помещении с мощеным полом двигались неясные тени.
Вдруг рядом с ней раздался удивленный возглас Скаддера. Краем глаза Черити увидела, как Гартман вздрогнул, а один из его подчиненных в испуге схватился за оружие.
Внутри огромное помещение не было пустым. От прежнего убранства ничего не осталось. Но на потрескавшейся мозаике пола лежали десятки, если не сотни темных бесформенных… предметов, которые как бы подрагивали и пульсировали. Между этими живыми комками сновали джереды, а высоко над их головами, под стрельчатым готическим сводом…
С большим трудом Черити смогла сдержать крик. То, что она увидела, невозможно было сравнить ни с чем, когда-либо попадавшимся ей на глаза. Паутина блестящих серых, в руку толщиною нитей превратила свод потолка в колоссальную подрагивающую сеть, по которой на скользящих конечностях передвигалось множество темных тел. Огромные капли густой бесцветной слизи застыли, готовые скатиться вниз. Некоторые джереды усердно карабкались вверх и вниз по лестницам из стальных труб, смонтированных от пола до потолка.
В центре этой огромной паутины сидело чудовище, напоминающее паука невероятных размеров: это была гигантская муравьиная царица с бесформенным телом, раз в тридцать больше, чем обычные рабочие муравьи или воины. Огромные глаза, наполненные холодной расчетливой злобой, таращились на Черити и ее спутников, отважившихся проникнуть в ее царство. Задняя часть ее тела, безобразно вздутая, находилась в непрерывном толчкообразном движении, выталкивая блестящие коконы – большие яйца, под прозрачной оболочкой которых трепетали скрюченные членистые тела.
– Гнездо! – пробормотал Гартман. – Черт побери! Я так и знал, что существует еще одно.
– Не бойтесь, – успокоил Гиэлл, тоже остановившись. – С вами ничего… не случится.
Черити несколько раз сглотнула, пытаясь избавиться от горького комка, неожиданно подкатившегося к горлу. Она верила Гиэллу. Даже если бы эта гигантская уродина и захотела, она не смогла бы ничего сделать. Ее ноги, как бы они ни были огромны, не могли удержать невероятный вес раздутого туловища. Исполинское гнездо, в котором она сидела, уподобилось тюремной камере, заключившей ее на всю оставшуюся жизнь. Но один только вид муравьиного чудовища лишал дара речи.
С тех пор как Черити покинула анабиозный модуль под североамериканскими горами, ей часто доводилось находиться среди пришельцев-моронов, так что неприязнь к чуждому насекомообразному племени притупилась. Сейчас же отвращение вспыхнуло сильнее и острее, чем раньше. Ей казалось, она задыхается. Улетучивались последние силы, таяла выдержка. Хотелось, сломя голову, броситься вон из этого забытого Богом места.
– Пошли, – еще раз повторил Гиэлл. – Вам нечего бояться.
Почти автоматически Черити отметила, что он заговорил быстрее и свободнее, как бы вновь овладевая речью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Черити быстрым жестом заставила военного замолчать.
– Ты утверждаешь, что вы никогда не нападали на них? – спросила она. Гиэлл кивнул и сказал:
– Никогда.
Гартман неприязненно рассмеялся.
– Они всего лишь напали на три наших базы и увели с собой весь обслуживающий персонал, разбили с полдюжины машин и разграбили большую часть наших складов провианта. А в остальном у нас очень добрые отношения, не так ли?
– Слышишь, что он говорит? – спросила Черити. – Хочешь сказать, что он лжет?
– Нет, – ответил Гиэлл. – Он думает… что говорит… правду. Он – слепой. Мы – видим.
– Что ты этим хочешь сказать? – не поняла Черити.
Гиэлл усмехнулся. Это была такая усмешка, от которой у Черити по спине побежали мурашки. Она вдруг острее, чем когда-либо, почувствовала: перед ней сидит существо, не чуждое человеческих ощущений, но для которого эти ощущения не имеют такого существенного значения, как для нее.
– Вы… не такие… как они, – добавил Гиэлл, указывая на Гартмана и его команду.
Взгляд Черити последовал за жестом дикаря. Лицо Гартмана ничего не выражало, тогда как Леман с неприкрытой ненавистью буравил взглядом джереда. Взгляд Фельса, наоборот, был устремлен на вертела с мясом, жарившимся над огнем, и Черити видела, что у молодого человека слюнки текут. Он тоже очень устал и хотел есть.
– Это верно, – согласилась Черити. – Но не настолько, как ты думаешь.
– Они – слепые, – настаивал Гиэлл. – Вы… тоже слепые. Но вы… не можете… видеть. Они – не хотят.
Черити беспомощно пожала плечами.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Гиэлл развел руками.
– Ты… нам помогла, Черити Лейрд, – сказал он. От удивления у Черити округлились глаза.
– Откуда ты знаешь мое имя? – спросила она в абсолютной уверенности, что никто не произносил его с того момента, как все они оказались в плену у джередов.
Гиэлл обошел этот вопрос.
– Ты… стреляла в крыс, не в нас, – он снова поднял руку и показал на Гартмана. – Они нас убивают. Мы убиваем их. Может быть… можно… прекратить.
– Великолепно! – проворчал Гартман. – Сейчас он достанет трубку мира и ее раскурит.
– Когда вы, наконец, замолчите? – устало спросила Черити.
На этот раз Гартман не остановился. Наоборот – его голос стал резче.
– Почему, черт побери? Вы верите каждому слову этого сумасшедшего, а нам – нет? – спросил он. – Спросите его, что они сделали со всеми мужчинами и женщинами, которых утащили к себе? Спросите его, что они сделали со Штерном. Спросите его, сможем ли мы его увидеть!
– Мы увидим его? – спросила Черити джереда. Гиэлл медленно покачал головой.
– Нет, – ответил он.
– Но он будет жить?
Джеред кивнул.
– Он будет видеть. Но ты… не ответила… на мой вопрос. Ты… спасла… яйца. Ты… стреляла в крыс, не… в нас. Почему?
Черити промолчала. В принципе, это был просто рефлекс, действие, произведенное не столько рассудком, сколько инстинктом.
– Они же звери.
Гиэлл тряхнул головой.
– Нет. Они тоже видят.
Черити совсем запуталась.
– Но вы же гнались за ними!
– Они едят нас, мы едим их, – пояснил Гиэлл. – Они видят. Мы видим. – Он кивнул в сторону Гартмана: – Они – слепые. Они только убивают.
Черити вздохнула.
– Боюсь, что я тебя не понимаю, – призналась она.
Гиэлл кивнул, как будто и не ожидал другого ответа. Удивительно мягким движением, которое в сочетании с его потрепанным видом вызывало улыбку, поднялся и показал на громаду собора.
– Пошли со мной, – сказал он. – Может быть, тогда… ты поймешь.
Черити и остальные встали. Гиэлл не стал возражать, когда к ним присоединились Гартман и его военные.
Они подошли к собору, гигантские ворота которого стояли открытыми. Когда они прошли вглубь, в первый момент Черити почти ничего не видела – ее глаза привыкли к яркому солнечному свету. Навстречу дохнуло холодом и странным резким запахом. В огромном помещении с мощеным полом двигались неясные тени.
Вдруг рядом с ней раздался удивленный возглас Скаддера. Краем глаза Черити увидела, как Гартман вздрогнул, а один из его подчиненных в испуге схватился за оружие.
Внутри огромное помещение не было пустым. От прежнего убранства ничего не осталось. Но на потрескавшейся мозаике пола лежали десятки, если не сотни темных бесформенных… предметов, которые как бы подрагивали и пульсировали. Между этими живыми комками сновали джереды, а высоко над их головами, под стрельчатым готическим сводом…
С большим трудом Черити смогла сдержать крик. То, что она увидела, невозможно было сравнить ни с чем, когда-либо попадавшимся ей на глаза. Паутина блестящих серых, в руку толщиною нитей превратила свод потолка в колоссальную подрагивающую сеть, по которой на скользящих конечностях передвигалось множество темных тел. Огромные капли густой бесцветной слизи застыли, готовые скатиться вниз. Некоторые джереды усердно карабкались вверх и вниз по лестницам из стальных труб, смонтированных от пола до потолка.
В центре этой огромной паутины сидело чудовище, напоминающее паука невероятных размеров: это была гигантская муравьиная царица с бесформенным телом, раз в тридцать больше, чем обычные рабочие муравьи или воины. Огромные глаза, наполненные холодной расчетливой злобой, таращились на Черити и ее спутников, отважившихся проникнуть в ее царство. Задняя часть ее тела, безобразно вздутая, находилась в непрерывном толчкообразном движении, выталкивая блестящие коконы – большие яйца, под прозрачной оболочкой которых трепетали скрюченные членистые тела.
– Гнездо! – пробормотал Гартман. – Черт побери! Я так и знал, что существует еще одно.
– Не бойтесь, – успокоил Гиэлл, тоже остановившись. – С вами ничего… не случится.
Черити несколько раз сглотнула, пытаясь избавиться от горького комка, неожиданно подкатившегося к горлу. Она верила Гиэллу. Даже если бы эта гигантская уродина и захотела, она не смогла бы ничего сделать. Ее ноги, как бы они ни были огромны, не могли удержать невероятный вес раздутого туловища. Исполинское гнездо, в котором она сидела, уподобилось тюремной камере, заключившей ее на всю оставшуюся жизнь. Но один только вид муравьиного чудовища лишал дара речи.
С тех пор как Черити покинула анабиозный модуль под североамериканскими горами, ей часто доводилось находиться среди пришельцев-моронов, так что неприязнь к чуждому насекомообразному племени притупилась. Сейчас же отвращение вспыхнуло сильнее и острее, чем раньше. Ей казалось, она задыхается. Улетучивались последние силы, таяла выдержка. Хотелось, сломя голову, броситься вон из этого забытого Богом места.
– Пошли, – еще раз повторил Гиэлл. – Вам нечего бояться.
Почти автоматически Черити отметила, что он заговорил быстрее и свободнее, как бы вновь овладевая речью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58