ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

На месте Талигхилла сидел Раф-аль-Мон и заинтересованно принюхивался: супница была неплотно накрыта крышкой, и из-под нее наружу проникал завораживающий запах. Перед тем как войти, Пресветлый замедлил шаг и придал лицу соответствующее выражение. Не спеша приблизился к столу, лениво раздумывая, согнать ли сразу торговца со своего места или же приберечь сей сюрприз до конца завтрака и сообщить уже потом, когда менять что-либо будет поздно. То-то старик сконфузится!
Решив, что все-таки подобный поступок был бы не к лицу Пресветлому, Талигхилл сел в кресло рядом с Раф-аль-Моном и знаком приказал слугам начинать. Те начали поднимать крышки с блюд, и букет аппетитных запахов наполнил всю столовую. Желудок принца снова заурчал – совсем не величественно. Раф-аль-Мон сделал вид, что ничего не заметил, и слабо улыбнулся.
– Доброе утро, – сказал принц. – Надеюсь, вы приятно провели время, дожидаясь меня?
Торговец поклонился:
– Разумеется. Просто чудесно. Ваши слуги столь же обходительны, сколь и гостеприимны.
– Да, – согласился Талигхилл. – Этого у них не отнимешь, – (даже если очень постараться). – Ну что, приступим к трапезе?
Раф-аль-Мон недоумевающе посмотрел на Пресветлого, и тот сообразил, что старик, как и каждый истинно верующий, перед тем, как принять пищу, возносит молитву Богам.
– О, – усмехнулся принц. – Простите, не обращайте внимания. У меня свое отношение к тому, что называется религией. Молитесь, если вам так угодно – меня это не смутит.
Старик выглядел растерянным:
– Но… Это не мне угодно, Пресветлый. Это угодно моим Богам.
– Разумеется, – кивнул Талигхилл. – Разумеется, вашим Богам. Так молитесь им. Повторяю, меня вы этим не заденете.
Раф-аль-Мон снова покосился на принца, но встал, вытянувшись в струнку и воздевши глаза к потолку. Принц негромко постукивал ложкой, выбирая из своей тарелки куски получше и вполуха слушая ту чепуху, которую бормотал торговец. Он не понимал, как можно верить в подобную чушь – «Боги».
Сейчас Раф-аль-Мон очень напоминал ему того священника, что читал погребальную молитву над гробом матери, – точно так же свисала к земле и судорожно подергивалась при каждом слове белесая борода, точно так же подобострастно глядели в небо широко раскрытые глаза. И все вокруг маленького Талигхилла тоже смотрели в небо, а он – он один – смотрел на лицо мамы. Ее укусила – подумать только! – бешеная собака, неизвестно каким образом пробравшаяся в усадебный парк. Какая нелепая смерть! С тех пор, разумеется, ни одна тварь не могла приблизиться к усадьбе ближе чем на сотню шагов, не рискуя быть подстреленной из лука охранниками или же изрубленной ими в капусту. Но маму-то это не спасло. Не оживило. И о каких Богах – всемогущих и справедливых – могла идти речь в таком случае? Они не уберегли самую светлую и невинную душу во всем мире – его мать. У нее был удивительный для Пресветлых дар – она лечила болезни. Смертельные болезни. А вот себя вылечить не смогла. Отец, дар которого заключался в способности выигрывать в азартных играх, только кусал себе губы от бессилия, а Талигхилл… У Талигхилла как раз накануне ее смерти впервые был вещий сон. Но он не верил в Богов. Несмотря на сны, несмотря на все прочее, он все равно не верил в Богов. Нет их – всемогущих и справедливых, нет и не было. И никогда не будет. И поэтому, когда видел молящихся, принц чувствовал страшное раздражение против людей, таких слепых и ничего не понимающих в окружающей действительности. Им хотелось верить, и поэтому они верили. А на самом-то деле Богов, конечно, не существует.
Наверное, Раф-аль-Мон почувствовал на себе тяжелый взгляд Талигхилла. А может, он уже дочитал свою молитву. Как бы там ни было, торговец тяжело опустился в свое кресло (если быть точным, то в кресло принца) и принялся за еду. На лице старика можно было прочесть замешательство и непонимание. В стране мало знали о неверии наследного принца в Богов, на этом старались не заострять внимания.
– Вы привезли игру? – спросил Пресветлый, когда с первой и второй переменой блюд было покончено и завтракающие перенесли свое внимание на сладости.
– Вне всякого сомнения, – невпопад ответил Раф-аль-Мон. Видимо, недавнее недоразумение все еще занимало его мысли. – Привез, Пресветлый, и готов преподать несколько уроков. Надеюсь, они пригодятся вам.
– Я тоже на это надеюсь. Ну так что же, перейдем непосредственно к нашим занятиям?
– Где прикажете установить игральное поле? – вежливо поинтересовался торговец, выбирая кусок пирога побольше. Он явно не рассчитывал на столь быстрое завершение пиршества, тем более что сладкое подали совсем недавно.
– Наверное, в парке, – проговорил принц, задумчиво теребя кончики усов. – Думаю, в беседке или на веранде. Что посоветуете, почтенный?
– На веранде. – Раф-аль-Мон покосился на дальнюю чашу с фруктами. – Вне всякого сомнения, на веранде.
– Тогда пойдемте, я отведу вас туда. – Талигхилл встал и подал слугам знак убирать со стола. – А где же игра?
– Запакована. Носильщики, что прибыли со мной, сейчас, наверное, сидят в людской. Прикажите, чтобы их вместе с грузом проводили к веранде.
Талигхилл повернулся к ближайшему слуге:
– Выполняй.
– Пойдемте, почтенный. – Принц взял Раф-аль-Мона за локоть и повел к выходу.
Они перешли на веранду и удобно разместились в легких плетеных креслах. Вскоре появились носильщики с поклажей, и торговец попросил, чтобы ему выделили широкий устойчивый стол.
Когда внесли стол, Раф-аль-Мон поднялся и стал сам распаковывать свертки, заявив, что не доверяет носильщикам – те могут случайно что-нибудь сломать.
Появилась знакомая уже Талигхиллу игровая доска, расчерченная на правильные восьмиугольники, а на ней начали выстраиваться фигурки воинов, башен, боевых зверей и прочее. Принц завороженно следил за действиями старика, с нетерпением ожидая, когда же начнется сама игра.
Наконец все было расставлено, Раф-аль-Мон достал трубчатый футляр из мягкой кожи и принялся извлекать оттуда толстенный свиток – «Свод правил для игры в махтас». Талигхилла буквально переполняло желание поскорее приступить к игре. Он поплотнее запахнул халат на груди и в который уже раз поменял положение в кресле.
Раф-аль-Мон неторопливо опустился на свое место, пролистал несколько страниц, пожевал губами и поднял задумчивый взгляд на Пресветлого:
– Ну что же, начнем?
Талигхилл кивнул – как он надеялся, не слишком порывисто.
– Вне всякого сомнения, – сказал торговец, – наилучший способ обучения – немного понаблюдать за тем, как буду играть я.
– Один?
– Я же говорил, что в махтас можно играть и в одиночку, – ответил старик. – Итак, приступим.
/небольшое смещение во времени – словно перед глазами провели разноцветным пером;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139