ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

- Спасибо, дядечка, сроду такой вкусной не пил. - Я думаю. А скажи мне теперь: выходили вы вчера вечером в море? - Выходили. - Пароход "Тургенев" видели? - А как же! Он нам чуть было весь перемет колесами не покалечил. - Ас парохода никто не прыгал? Усатый смотрел на мальчика в упор черными мохнатыми глазами. Гаврик с трудом ухмыльнулся и преувеличенно возбужденно заговорил: - А ей-богу, прыгал! Чтоб мне пропасть! Он ка-ак прыгнет, а брызги во все стороны ка-ак полетят! А он как поплывет наразмашку!.. - Стоп! Да ты не брешешь? Куда ж он поплыл? - Ей-богу, не брешу, святой истинный крест! Тут Гаврик, хотя и знал, что это грех, быстро раза четыре подряд перекрестился. - Как поплывет, как поплывет... И мальчик стал, размахивая руками, показывать, как плыл матрос. - Куда же? - Туда! - Мальчик махнул рукой в море. - А куда ж он потом делся? - Потом его якась шаланда подобрала. - Шаланда? Какая? - Такая, знаете, большая - громадная очаковская шаланда под парусом. - Здешняя? - Не. - А какая? - С Большого Фонтана... А то, может, из Люстдорфа. Такая вся синяя-синяя и наполовину красная, громадная. Она его как подобрала, так сразу тем же ходом и пошла и пошла прямо на Люстдорф. Святой истинный крест... - Название лодки не заметил? - Как же, заметил: "Соня". - "Соня"? Прекрасно. Да ты не врешь? - Святой истинный крест, чтоб мне в жизни счастья не видеть, или "Соня", или "Вера". - "Соня" или "Вера"? - Или "Соня", или "Вера"... или "Надя". - А то смотри... Тут, вместо того чтобы расплатиться, усатый шепнул будочнику на ухо что-то такое, от чего лицо будочника сразу стало кислое. Затем он кивнул мальчику и торопливо побежал к подъему в город, как понял мальчик - на дачный поезд... Гаврик только того и дожидался.
19 ПОЛТОРА ФУНТА ЖИТНОГО
Надо поскорее предупредить матроса. Но Гаврик был мальчик смышленый и осторожный. Прежде чем вернуться домой, он отправился за усатым, издали наблюдая за ним до тех пор, пока собственными глазами не убедился, что тот действительно поднялся наверх и скрылся в переулке. Только тогда мальчик побежал в хибарку. Матрос спал. Но едва щелкнул замок, как вскочил и сел на койке, повернув к двери лицо с блестящими, испуганными глазами. - Не бойтесь, дядя, это я. Ложитесь. Больной лег. Мальчик долго возился в углу, делая вид, что пересматривает крючки перемета, уложенного "бухтой" в круглую ивовую корзинку. Он не знал, как приступить к делу, чтобы не слишком встревожить больного. Наконец подошел к койке и некоторое время мялся, почесывая одну ногу о другую. - Легче вам, дядя? - Легче. - Соображаете что-нибудь? - Соображаю. - Дать вам кушать? Больной, обессиленный даже таким коротким разговором, замотал головой и прикрыл глаза. Мальчик дал ему отдохнуть. - Дядя, - сказал он через некоторое время тихо, с настойчивой лаской, - это вы вчерась прыгали с парохода "Тургенев"? Больной открыл глаза и посмотрел на мальчика снизу вверх, внимательно и очень напряженно, но ничего не ответил. - Дядя, слухайте, что я вам скажу, - зашептал Гаврик, подсаживаясь к нему на койку. - Только вы не дергайтесь, а лежите тихо... И мальчик как можно осторожней рассказал ему о своем знакомстве с усатым. Больной снова вскочил и сел на койке, крепко держась руками за ее доску. Он не спускал с мальчика неподвижно расширенных глаз. Его лоб стал сырой. Однако он все время молчал. Только один раз нарушил молчание, именно тогда, когда Гаврик сказал, что у усатого на щеке был пластырь. В этом месте рассказа в глазах у больного мелькнуло какое-то дикое и веселое украинское лукавство, и он проговорил сипло, сквозь зубы: - Это его, наверно, кошка поцарапала. Потом он вдруг засуетился и, держась за стенку, встал на дрожащие ноги. - Давай, - бормотал он, бестолково тычась во все стороны, - давай куда-нибудь... За-ради Христа... - Дядя, ложитесь. Вы ж больной. - Давай... давай... Давай мою робу... Где вещи? Он, вероятно, забыл, что скинул верхнюю одежду в море, и теперь беспомощно шарил похудевшей рукой по койке, небритый, страшный, похожий в белой рубахе, и подштанниках на сумасшедшего. Его вид был так жалок и вместе с тем так грозен, что Гаврик готов был бежать от страха куда глаза глядят. Но все же, пересиливая страх, он с силой обхватил больного руками за туловище и пробовал уложить обратно на койку. Мальчик чуть не плакал: - Дядя, пожалейте себя, ляжьте! - Пусти. Я сейчас пойду. - Куда ж вы пойдете в подштанниках? - Дай вещи... - Что вы говорите, дядя? Какие вещи? Ложитесь обратно. На вас ничего не было. - Пусти. Пойду... - Вот мне с вами наказанье, если бы вы только знали, дядя! Все равно как маленький! Ложитесь, я вам говорю! - вдруг сердито крикнул мальчик, потеряв терпенье. - Что я тут буду с вами цацкаться, как с дитём! Больной покорно лег, и Гаврик увидел, что его глаза снова подернулись горячечной поволокой. Матрос тихонько замычал, морщась и потягиваясь: - За-ради Христа... Пускай меня кто-нибудь сховает... Пустите меня в комитет... Вы не знаете, где тут одесский комитет?.. Не стреляйте, ну вас к черту, а то весь виноград перестреляете... И он понес чепуху. "Дело плохо", - подумал Гаврик. В это время снаружи послышались шаги. Кто-то шел прямо к хибарке через бурьян, с шумом ломая кусты. Мальчик весь так и сжался, не смея дохнуть. Множество самых ужасных мыслей пронеслось у него в голове. Но вдруг он услышал знакомый кашель. В хибарку вошел дедушка. И по тому, как старик сбросил у порога пустой садок, как высморкался и как долго и ядовито крестился на чудотворца, Гаврик безошибочно понял, что дедушка выпил. Это случалось со стариком чрезвычайно редко и обязательно после какого-нибудь из ряда вон выходящего события, все равно - радостного или печального. На этот раз, судя по обращению к Николаю-угоднику, случай был скорее всего печальный. - Ну что, дедушка, купили мясо для наживы? - Мясо для наживы? Старик прозрачно посмотрел на Гаврика и сунул ему под самый нос дулю. - На мясо! Наживляй! И скажи спасибо нашему хрену-чудотворцу. Помолись ему, старому дурню, чтоб он лопнул! Наловить крупных бычков - это он может, а цены подходящие сделать на привозе - так это маком! Что вы скажете, господа! За такого бычка - тридцать копеек сотня! Где-нибудь это видано? - По тридцать копеек! - ахнул мальчик. - По тридцать, чтоб мне не сойти с этого места! Я ей: "За такой товар по тридцать копеек? Побойтесь бога, мадам Стороженко!" А она мне: "У нас бог до привозных цен не касается. У нас свои цены, а у бога свои. А если вы несогласные, то идите к жидам, может, они вам на какую-нибудь копейку больше дадут, только сначала верните мне восемьдесят копеек вашего долга!" Видели вы такое? Ну, не плюнуть за это в самые ее поганые очи? Так представьте ж себе, господа, что я таки и плюнул. Перед всем привозом не посмотрел и нахаркал! Истинный крест! Наплевал ей полные очи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69