С бутылкой «Джи энд Би» в судорожном кулаке.
- Фрохики… Который час?
- Я знаю, что сейчас поздно. Но я всего час назад узнал о… печальном событии. Вот… Не мог не прийти к вам… Или мне лучше уйти? Простите меня за мою вольность.
- Сколько же вы в себя влили, Фрохики?
- Х-ха! Вы пустую посуду принимаете, мисс?
Невеселая шутка. Бутылка «Джи энд Би» действительно уже пуста, выпита до дна.
- Тары нет, сэр.
Шуткой на шутку, невеселой на невеселую.
- Еще раз прошу простить меня… Элементарно захотелось посидеть, помянуть.
- Заходите, Фрохики, заходите. Увы, могу предложить только чаю или кофе.
- Кофе.
Кофе так кофе. Отнюдь не помешает, а то и поможет, - учитывая состояние интеля Фрохики.
- А у вас есть «Моккона»?
- Конечно же, у меня есть «Моккона»! То есть у меня был «Моккона». Молдер и выпил всё. «Нескафе» устроит? Увы, только растворимый.
«Нескафе» так «Нескафе». Растворимый так растворимый. Разве в марке кофе дело?! Просто… мы любим бывать у Скалли…
Ну, и что скажете, интель Фрохики? Душу будете бередить? И себе и собеседнице? О-о, и еще как!
- Знаете, Скалли, он был моим настоящим другом. Знаете, что такое настоящий друг?
- Знаю, Фрохики. Он был и моим настоящим другом.
- Простите, брякнул… Вы же были напарниками…
- Партнерами…
- Да-а… Он был отличным парнем и прекрасным профессионалом. Знаете, каким он был профессионалом?!
- Знаю, Фрохики.
- Простите, опять брякнул… Да-а… Единственная подлинная жемчужина в куче дерьма!
- Спасибо за комплимент, Фрохики.
- Что? В смысле?.. А! Ну простите и еще раз простите! Снова брякнул… Конечно же, вы тоже в этой куче… жемчужина. Надо понимать, эстафета перешла к вам? От Молдера?
- Боюсь, нет. Я сегодня лишилась работы.
- Сволочи! Они играют не по правилам.
- Что вы знаете, Фрохики, о правилах игры без правил!
- Вы правы, Скалли, вы правы. Нет, но однако! Зла не хватает!.. Они - как мыши, которые, стоит зажечь свет, врассыпную бросаются прятаться в вязанку дров.
- М-да… Мыши, убившие кота.
- Говорят, Скалли, у кошки семь жизней.
- Ой, да прекратите вы, Фрохики, свои интеллигентские штучки. Метафоры-хренафоры! Выговорились? Вам еще кофе? Или вы уже пойдете?
- Я не пьян, Скалли. Вы думаете: вот пришел никчемный Фрохики пьяный в хлам и среди ночи морочит голову… вместо того, чтобы пойти домой и там с горя заснуть… Всё такое бессмысленное и нерациональное, но столь присущее интелям… Да! Я пьян! Но! Но, Скалли, но!.. Я не настолько пьян! Я ведь спросил: эстафета перешла к вам?
- Ну… Если угодно, да.
- Кому угодно?
- Да никому не угодно, если честно.
- А вам самой?
- Мне - угодно.
- Вот и мне!.. Нате! Это вырезка из «Геральд трибюн».
- Вы в нее бутылку заворачивали, Фрохики? Или готовили вместо пипифакса?
- Ну помялась немножко… Вам форму или вам содержание?
- Содержание, Фрохики, содержание.
- Тогда читайте, читайте!
- Ну?.. В Трентон-сити найдено тело мужчины… Белый, на вид тридцать лет… Пуля в затылок… Травма, несовместимая с жизнью… Никаких следов борьбы… Почерк профессионала… Убитый опознан как некий Кеннет Суннер, известный в анархистских кругах под прозвищем Вонючка…
- Мы в «Одиноком стрелке» звали его Башковитым.
- Фрохики?
- Да, Скалли, да. Тот самый хакер, влезший в директорию Министерства обороны и скачавший те самые икс-файлы…
- От одного приятеля-анархиста…
- Что?
- Я спрашивала Молдера, откуда у него дискета. Он ответил: от одного приятеля-анархиста.
- Вот видите!
- Погодите, Фрохики! Не мешайте!.. Так-так… Адата? Каким числом датировано? Здесь только вырезка…
- Восемнадцатое апреля. Вчера. Уже позавчера.
- Да, но это… убийство было совершено уже после гибели Молдера…
- Вот видите!.. Скалли, а вы… вы уверены в гибели Молдера? Может, все-таки…
- Не может, не может. Уверена. К сожалению… Нет, но… срань господня! Неужели они настолько глупы?!
- Кто?
- Кое-кто, Фрохики. Они. Т-твари!.. Когда твари испуганы, они очень агрессивны.
Резервация племени навахо Нью-Мексико
Смерть есть смерть. После нее нет ничего.
Но и жизнь есть жизнь. И она продолжается.
Всюду жизнь, так сказать. И в резервации племени навахо - тоже.
Пришлые бледнолицые ушли. Больше не возвращались.
Юный змеелов Эрик по-прежнему промышляет гремучками. Но к заброшенному карьеру - больше ни ногой. Дед Алберт строго-настрого наказал: туда - ни ногой больше! Собственно, там и делать нечего. Прах и пепел. И гремучки оттуда ушли. Тем более тогда незачем Эрику туда…
А не очень-то и хотелось! Более того, очень не хотелось!
И ладно! Пустыня большая - от горизонта до горизонта. И даже больше, если с неба посмотреть. Но люди не летают, как птицы…
Зато птицы летают. Стервятник - птица. Летает. Парит, зависает, кружит. Стаей.
Стервятник - птица большая и сильная, но трусливая. Она не убивает свою добычу. За нее добычу убивают другие. Когда стервятники кружат над пустыней, значит, они ждут когда живое станет мертвым. А дождавшись, спланируют на землю и раздерут на куски это самое живое, ставшее мертвым. А значит…
…А это значит, что пока там - живое. Там - в районе заброшенного карьера. Судя по стае стервятников, парящих в ожидании…
Святые-здешние! Хоть иди к деду-дене на поклон: мол, нельзя ли все-таки съездить полюбопытствовать?
- Нельзя! А что такое вдруг?
- Да стервятники…
- Где?
- Как раз над…
- М-м… Точно!.. Тогда - все равно нельзя. Но вместе со мной можно. Выдержит твой мустанг нас двоих, Эрик?
- Должен. Не Боливар, чай!
- А троих?
- А кто еще с нами туда?
- Туда - никто. Оттуда - может быть.
- А кто?
- Тот, над кем кружат птицы, Эрик.
…А кружат они над нагромождением камней, в котором угадывается кисть руки. Безвольная, безжизненная. Нет, судя по осторожным стервятникам, обладатель этой руки скорее жив чем мертв… или скорее мертв чем жив… В общем, на грани…
Пустыня не прощает слабости. Она способна убить человека меньше чем за день. Чтобы выжить, человек должен иметь дубленую шкуру, человек должен знать, где добыть воду, человек должен найти себе укрытие от солнца.
Да-а, человек… у тебя дубленая шкура! И укрытие ты нашел знатное - нора не нора, а подземная пещерка. Но как ты в ней очутился, человек? Где ты мог добыть воду, человек? И почему рядом с тобой, человек, в пещерке оказался странный череп, высохшая мумия? Короче: да… но как?!
И ведь с того дня, как пришлые бледнолицые на железной птице спалили засыпанный вагон, трижды вставало и садилось солнце! И ведь от спаленного вагона до пещерки - более тысячи шагов! И ведь в момент поджигания вагона человек был внутри, не мог он сквозь стены пройти, а потом и сквозь песок и камень на тысячу шагов! И ведь воды в обозримом пространстве красной пустыни - ни-ни, ни капли.
Так не бывает, человек! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
- Фрохики… Который час?
- Я знаю, что сейчас поздно. Но я всего час назад узнал о… печальном событии. Вот… Не мог не прийти к вам… Или мне лучше уйти? Простите меня за мою вольность.
- Сколько же вы в себя влили, Фрохики?
- Х-ха! Вы пустую посуду принимаете, мисс?
Невеселая шутка. Бутылка «Джи энд Би» действительно уже пуста, выпита до дна.
- Тары нет, сэр.
Шуткой на шутку, невеселой на невеселую.
- Еще раз прошу простить меня… Элементарно захотелось посидеть, помянуть.
- Заходите, Фрохики, заходите. Увы, могу предложить только чаю или кофе.
- Кофе.
Кофе так кофе. Отнюдь не помешает, а то и поможет, - учитывая состояние интеля Фрохики.
- А у вас есть «Моккона»?
- Конечно же, у меня есть «Моккона»! То есть у меня был «Моккона». Молдер и выпил всё. «Нескафе» устроит? Увы, только растворимый.
«Нескафе» так «Нескафе». Растворимый так растворимый. Разве в марке кофе дело?! Просто… мы любим бывать у Скалли…
Ну, и что скажете, интель Фрохики? Душу будете бередить? И себе и собеседнице? О-о, и еще как!
- Знаете, Скалли, он был моим настоящим другом. Знаете, что такое настоящий друг?
- Знаю, Фрохики. Он был и моим настоящим другом.
- Простите, брякнул… Вы же были напарниками…
- Партнерами…
- Да-а… Он был отличным парнем и прекрасным профессионалом. Знаете, каким он был профессионалом?!
- Знаю, Фрохики.
- Простите, опять брякнул… Да-а… Единственная подлинная жемчужина в куче дерьма!
- Спасибо за комплимент, Фрохики.
- Что? В смысле?.. А! Ну простите и еще раз простите! Снова брякнул… Конечно же, вы тоже в этой куче… жемчужина. Надо понимать, эстафета перешла к вам? От Молдера?
- Боюсь, нет. Я сегодня лишилась работы.
- Сволочи! Они играют не по правилам.
- Что вы знаете, Фрохики, о правилах игры без правил!
- Вы правы, Скалли, вы правы. Нет, но однако! Зла не хватает!.. Они - как мыши, которые, стоит зажечь свет, врассыпную бросаются прятаться в вязанку дров.
- М-да… Мыши, убившие кота.
- Говорят, Скалли, у кошки семь жизней.
- Ой, да прекратите вы, Фрохики, свои интеллигентские штучки. Метафоры-хренафоры! Выговорились? Вам еще кофе? Или вы уже пойдете?
- Я не пьян, Скалли. Вы думаете: вот пришел никчемный Фрохики пьяный в хлам и среди ночи морочит голову… вместо того, чтобы пойти домой и там с горя заснуть… Всё такое бессмысленное и нерациональное, но столь присущее интелям… Да! Я пьян! Но! Но, Скалли, но!.. Я не настолько пьян! Я ведь спросил: эстафета перешла к вам?
- Ну… Если угодно, да.
- Кому угодно?
- Да никому не угодно, если честно.
- А вам самой?
- Мне - угодно.
- Вот и мне!.. Нате! Это вырезка из «Геральд трибюн».
- Вы в нее бутылку заворачивали, Фрохики? Или готовили вместо пипифакса?
- Ну помялась немножко… Вам форму или вам содержание?
- Содержание, Фрохики, содержание.
- Тогда читайте, читайте!
- Ну?.. В Трентон-сити найдено тело мужчины… Белый, на вид тридцать лет… Пуля в затылок… Травма, несовместимая с жизнью… Никаких следов борьбы… Почерк профессионала… Убитый опознан как некий Кеннет Суннер, известный в анархистских кругах под прозвищем Вонючка…
- Мы в «Одиноком стрелке» звали его Башковитым.
- Фрохики?
- Да, Скалли, да. Тот самый хакер, влезший в директорию Министерства обороны и скачавший те самые икс-файлы…
- От одного приятеля-анархиста…
- Что?
- Я спрашивала Молдера, откуда у него дискета. Он ответил: от одного приятеля-анархиста.
- Вот видите!
- Погодите, Фрохики! Не мешайте!.. Так-так… Адата? Каким числом датировано? Здесь только вырезка…
- Восемнадцатое апреля. Вчера. Уже позавчера.
- Да, но это… убийство было совершено уже после гибели Молдера…
- Вот видите!.. Скалли, а вы… вы уверены в гибели Молдера? Может, все-таки…
- Не может, не может. Уверена. К сожалению… Нет, но… срань господня! Неужели они настолько глупы?!
- Кто?
- Кое-кто, Фрохики. Они. Т-твари!.. Когда твари испуганы, они очень агрессивны.
Резервация племени навахо Нью-Мексико
Смерть есть смерть. После нее нет ничего.
Но и жизнь есть жизнь. И она продолжается.
Всюду жизнь, так сказать. И в резервации племени навахо - тоже.
Пришлые бледнолицые ушли. Больше не возвращались.
Юный змеелов Эрик по-прежнему промышляет гремучками. Но к заброшенному карьеру - больше ни ногой. Дед Алберт строго-настрого наказал: туда - ни ногой больше! Собственно, там и делать нечего. Прах и пепел. И гремучки оттуда ушли. Тем более тогда незачем Эрику туда…
А не очень-то и хотелось! Более того, очень не хотелось!
И ладно! Пустыня большая - от горизонта до горизонта. И даже больше, если с неба посмотреть. Но люди не летают, как птицы…
Зато птицы летают. Стервятник - птица. Летает. Парит, зависает, кружит. Стаей.
Стервятник - птица большая и сильная, но трусливая. Она не убивает свою добычу. За нее добычу убивают другие. Когда стервятники кружат над пустыней, значит, они ждут когда живое станет мертвым. А дождавшись, спланируют на землю и раздерут на куски это самое живое, ставшее мертвым. А значит…
…А это значит, что пока там - живое. Там - в районе заброшенного карьера. Судя по стае стервятников, парящих в ожидании…
Святые-здешние! Хоть иди к деду-дене на поклон: мол, нельзя ли все-таки съездить полюбопытствовать?
- Нельзя! А что такое вдруг?
- Да стервятники…
- Где?
- Как раз над…
- М-м… Точно!.. Тогда - все равно нельзя. Но вместе со мной можно. Выдержит твой мустанг нас двоих, Эрик?
- Должен. Не Боливар, чай!
- А троих?
- А кто еще с нами туда?
- Туда - никто. Оттуда - может быть.
- А кто?
- Тот, над кем кружат птицы, Эрик.
…А кружат они над нагромождением камней, в котором угадывается кисть руки. Безвольная, безжизненная. Нет, судя по осторожным стервятникам, обладатель этой руки скорее жив чем мертв… или скорее мертв чем жив… В общем, на грани…
Пустыня не прощает слабости. Она способна убить человека меньше чем за день. Чтобы выжить, человек должен иметь дубленую шкуру, человек должен знать, где добыть воду, человек должен найти себе укрытие от солнца.
Да-а, человек… у тебя дубленая шкура! И укрытие ты нашел знатное - нора не нора, а подземная пещерка. Но как ты в ней очутился, человек? Где ты мог добыть воду, человек? И почему рядом с тобой, человек, в пещерке оказался странный череп, высохшая мумия? Короче: да… но как?!
И ведь с того дня, как пришлые бледнолицые на железной птице спалили засыпанный вагон, трижды вставало и садилось солнце! И ведь от спаленного вагона до пещерки - более тысячи шагов! И ведь в момент поджигания вагона человек был внутри, не мог он сквозь стены пройти, а потом и сквозь песок и камень на тысячу шагов! И ведь воды в обозримом пространстве красной пустыни - ни-ни, ни капли.
Так не бывает, человек! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18