У Риваса было более чем достаточно времени помечтать о еде и сухой одежде, а также решить, что улучшающейся видимостью он обязан не столько привыканию глаз к темноте, сколько рассвету. Потом цепь заерзала по настилу причала прямо у него над головой.
- Эй, Вилли, встряхнись. Пастырь идет.
- Угу. Спасибо.
Ривас услышал цоканье копыт по бетону, потом звук изменился: лошадь ступила прямо на причал.
- Доброе утро, брат! - послышался новый голос, напряженный, хотя его обладатель явно старался не показать этого. - Ты один?
- Вон брат Вилли на лодке корзины привязывает, а больше никого.
- Никого больше сегодня не видел?
- Это... Вроде никого - с той поры, как ребята подрасстроились чуток да пошли танцевать. А что, уже кончили?
- Нет еще. Но уже замедляются. Ладно, вот возьми это... да не тычь же ею в меня, болван! Это ракетница. Если вдруг увидишь кого-нибудь, кроме своих, выстрелишь. Нажмешь на курок... дай покажу - вот эту штуку. Ясно?
Лодка покачнулась, и Ривас предположил, что брат Вилли подошел к фальшборту посмотреть. Под причалом снова прокатилась легкая волна, и Ривас с опаской покосился на продвинутого. Надеюсь, подумал он, Нортон не просыпается - и не начинает думать - так рано.
- Куда стрелять? В кого увижу?
- Да нет. Это ракетница. Стреляет сигнальными ракетами. Выстрелишь вверх, в небо, понял?
- Угу. А кого мы можем увидеть-то?
- Не твое... а впрочем, ладно. Нам кажется, с одним из вчерашних фургонов приехал самозванец. Какой-то парень, запертый в одной из спален, вырвался оттуда, убил одного конструкта и похитил донора. Я сам видел его несколько часов назад, но у него на ноге была лента, и я решил, что он из доверенных. Поэтому у меня есть личные причины вернуть его. И если первыми увидите его именно вы... я этого не забуду, ясно?
- Конечно, брат. Мы будем начеку.
- Только поосторожнее. Наверное, не стоило говорить тебе этого, но известно наверняка, что в Шатре Переформирования пару дней назад видели Грегорио Риваса. Его даже схватили, но он совратил одну сестру, и та его освободила. Ясное дело, она сейчас в городе-побратиме, искупает грехи - так ей и надо. С тех пор его не видели нигде, и в Эллее тоже, так что этот давешний парень, вполне возможно, это он.
Ривас зажмурился, оскалившись, при упоминании сестры Уиндчайм. Ее волосы цвета осенней листвы на холмах, ее длинные, сильные ноги, ее чуткость и тщательно скрываемое сострадание, ее явные шатания в вопросах веры... Он тряхнул головой и заставил себя выбросить ее из головы.
- Это... солнце поднимается, - встрял в разговор брат Вилли. - Нам, поди, лучше покласть Кровь в корзины и за борт, в воду, а?
Последовало молчание, в котором даже сидевший под настилом Ривас ощутил угрозу.
- Я хотел сказать - эту муку свежего помола, - боязливо поправился брат Вилли.
- Как ты ее назвал только что? - прошипел пастырь - возможно, сквозь зубы.
- Я хотел сказать, му...
- Что?
- Кровь, брат, - несчастным голосом признался Уилли.
- Почему ты назвал ее так?
- Не знаю! Я...
- Почему?
Последовала долгая пауза, потом брат Вилли шмыгнул носом.
- Ну... бывал я там в разных местах. Пробовал Кровь раз или два. Я знаю, как она выглядит.
- Ага. - Лошадь переступила с ноги на ногу и мотнула головой. - Так вот, если это вы обнаружите нарушителя, я, так и быть, закрою на это глаза. - Лошадь развернулась на месте и галопом поскакала по причалу. Стук копыт быстро потонул в ровном шелесте дождя.
- Кретин чертов!
- Это... Боже, брат, я всего-то...
- Заткнись! И говори «Сойер», когда хочешь поклясться Богом! Я продвинутых видел - и то умней тебя. Валяй клади муку в корзины и опускай их за борт. И проверь, чтоб брезент все хорошо накрывал, слышишь? Если солнце встанет и испортит хоть одну понюшку, тебя самого подцепят к шлангу в истекальной избе.
Некоторое время над головой слышались только звяканье цепи и кряхтение, потом большой, завернутый в брезент кубический предмет спустился на веревке, плюхнулся в воду и ушел в нее на три четверти. За ним последовал другой такой же, потом еще один, и так до тех пор, пока весь повернутый к Ривасу борт лодки не ощетинился дюжиной покачивающихся на воде черных кубов на прочных тросах. Судя по доносившимся до Риваса звукам, бестактный брат Вилли проделывал теперь ту же операцию с другого борта. Интересно, что за паруса на этой лодке, подумал Ривас. Даже с такой странной формой корпуса - во всяком случае, той его части, что мог разглядеть Ривас, - ему казалось, что передвигаться со всей этой по навешенной с бортов хренью просто невозможно.
- Эй, знаешь, - крикнул брат Вилли своему старшему спутнику на причале, - вот бы старина Ривас и правда сюда заявился. Я бы из этой ракетницы ему прямо в башку пальнул.
- Э... - меланхолично отозвался старший и сплюнул. - Я так считаю, кто-то, конечно, здесь навел шороху - да только не Грегорио Ривас.
- Ты-то почем знаешь?
- Послушай, нет никакого такого Грегорио Риваса. Это просто страшилка такая. «Ривас пришел! Риваса видели там-то, берегитесь Риваса!» Это все, чтоб служба медом не казалась.
Еще одна корзина с Кровью шлепнулась в воду.
- Не-а, - решительно возразил брат Вилли. - Не-а, я сам говорил с одним, так он сам видел Риваса! В Эллее.
Почему-то Ривасу показалось, что старший собеседник пожал плечами.
- Я знавал одного парня, который клялся, что разговаривал с Элвисом Пресли. У него бутылка такая была древняя, вроде как статуэтка Элвиса Пресли. Так он говорил, что в бутылке его дух. Я битый час слушал - ни хрена такого не услышал.
Вдруг Риваса осенило. Он снял свою спящую ношу с крюка и, придерживая его лицо над водой, бесшумно проплыл под причалом и обогнул широкий корпус лодки - судя по обводам, это все-таки было что-то вроде баржи. Усилившийся дождь заглушал любой неосторожный всплеск и, уж без всякого сомнения, лишал Вилли и его спутника особого желания глазеть по сторонам.
Выглянув из-за ближней к корме по левому борту корзины, Ривас на мгновение увидел на фоне неба силуэт - должно быть, принадлежавший Вилли, - перегнувшийся через фальшборт, чтобы опустить очередную корзину на носу. Мужчины продолжали разговаривать, но со своей новой позиции Ривас почти ничего не слышал.
Очень осторожно он приподнял продвинутого, зацепил его рубаху за угол корзины, потом едва ли не целую минуту постепенно опускал паренька, перекладывая его вес на веревку, чтобы та не дернулась или не заскрипела. Потом, придерживая корзину одной рукой, другой он начал развязывать брезент. Когда ему наконец удалось распустить узел и отвернуть край, он увидел, что корзина представляет собой железную клетку, доверху наполненную контейнерами из матового стекла длиной примерно по футу, а высотой и шириной по шесть дюймов. Крышка корзины запиралась простой щеколдой, для надежности замотанной проволокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73