“Я, Брайан Даффи, - со сдержанной радостью констатировал он, - влюбленный в Ипифанию Фойгель и нанятый Аврелианом. Сейчас день после Пасхи, года 1529-го. Я, Брайан Даффи, и никто иной”.
Завтрак появился в одно время с Лотарио Мазертаном. Даффи сосредоточился на первом.
- Брайан, - сказал Мазертан, бросив накидку на скамью и растирая замерзшие руки, - близится час. Я вновь собираю вокруг себя своих рыцарей. И для тебя, - милостиво улыбнулся он, - найдется место за новым круглым столом Мне ведомо про твои доблестные деяния прошедшей ночью. - Он испытующе воззрился на ирландца. - Скажи, чувствуешь ли ты что-либо, например, полузабытые отзвуки минувшего, когда я произнесу имя… Тристан?
Даффи с набитым ртом помотал головой.
- Уверен ли ты? - не отступал Мазертан, голос которого едва не прерывался от сдерживаемых чувств. - Тристан! Тристан! - Он наклонился и заорал прямо в лицо ирландцу: - Тристан, ты слышишь меня?
Даффи схватил со стола миску с молоком и выплеснул ее в лицо Мазертану.
- Хватит, Лотарио.
Оскорбленный и мокрый Мазертан поднялся на ноги.
- Я ошибался, - прошипел он. - В Камелоте нет для тебя места. Не ведаю, кем ты мог быть когда-то, сейчас же твоя душа осквернена, подобна болоту с аспидами, жалящими рассудок.
Даффи не смог рассердиться, так его душил смех.
- Богом клянусь, - выговорил он наконец, - до твоего, Лотарио, появления день обещал быть очень мрачным. Аспиды, говоришь? Хе!
Мазертан развернулся и величественно удалился. Когда Даффи уже дожевывал горбушку черного хлеба, в комнату влетел Шраб.
- Мастер Даффи, - обратился он. - Верно, что прошлой ночью случилась резня?
- Нет. По крайней мере до той поры, пока я оставался трезвым.
- Но разве турки не пытались взорвать бомбу?
- Да, пожалуй, что так. На что похож двор сегодня с утра?
- На поле битвы. Сожженная повозка торчит посредине, точно черный китовый скелет, булыжник заляпан засохшей кровью, а кожевенная лавка и склад господина Венделя разнесены по камушку. Он просто вне себя. Говорит, что обдерет Аврелиана как липку. - Образ ободранного Аврелиана явно потряс воображение Шраба.
- Ага. В остальном все в порядке?
- Да. Разве что какие-то ребятишки, по-моему, лазили по крыше. Валяли дурака.
- Ребятишки? Ты видел их?
- Нет, но черепица разрисована какими-то рожицами, а на стенах мелом написаны латинские слова и еще кресты и звезды.
- Вот что… Возьми-ка пару ребят, налейте в ведра воды, заберитесь наверх и смойте эту ерунду, где достанете. Хорошо? Полагаю…
- Нет, Шраб, не надо, - прервал Аврелиан, неслышно появившийся за спиной Даффи. - Оставь эти знаки и не позволяй никому их стирать.
- Да, сударь, - кивнул Шраб и кинулся к кухонной двери, обрадованный менее трудным заданием.
Даффи поднял глаза на Аврелиана, который пододвинул освободившуюся после Мазертана скамью. Старик был бледнее, чем обычно, но глаза искрились необычайной энергией, а черные одеяния сегодня лучше сидели на его тощей фигуре.
- Могу я присесть? - поинтересовался он.
- Разумеется. К чему эти рисунки на стенах?
- К чему доспехи в бою? - Он издал скрипучий смешок. - После всех злоключений, которые мы претерпели внизу, чтобы вызвать стражей, ты хочешь теперь стереть их охранные знаки? Не пренебрегай советами - если не хочешь принять вызов… созданий, коих отгоняют эти руны, чары и лики.
- О-о… - Ирландец нахмурился. - Что до этого, могу заверить, что последнее время у меня нет желания принимать чей-либо вызов. Аврелиан снова рассмеялся, точно Даффи пошутил.
- Доедай, - сказал он. - Думаю, этим утром мы с тобой можем перевезти в город короля.
- Интересная задумка, - ответил ирландец, - боюсь только, не сегодня. Я чувствую себя неважно, к тому же я намеревался навестить старого свихнувшегося отца Ипифании.
На самом деле никаких планов на утро у него не было, и он предпочел бы любое занятие визиту к старому художнику, в особенности после видений лунного озера три дня назад, но он хотел проверить, насколько новое полученное место оставляет его независимым от Аврелиана.
- Ладно, день-другой пусть подождет, - пожал плечами старый волшебник.
Даффи был доволен. “Наконец я принадлежу самому себе”, - подумал он.
- Это Густав Фойгель, не так ли? - внезапно спросил Аврелиан. - Помню его. В свое время он оказал мне большую услугу, потому теперь я взял на себя заботу о его несчастной дочери. Он по сей день рисует картины?
Даффи призадумался. Он не мог вспомнить, чтобы старый художник занимался чем-либо, кроме росписи своей стены.
- Нет… - начал он.
- Я-то считал иначе, - прервал Аврелиан, которому сегодня явно недоставало терпения для долгих бесед. - Впрочем, это неважно. Я сказал, что приготовил меч взамен рапиры, что ты сломал два дня назад, - поднимемся ко мне взглянуть на него?
- Ты не можешь принести его сюда?
Аврелиан уже был на ногах.
- Нет, - весело сказал он.
Даффи встал и начал неуверенно подниматься по лестнице вслед за стариком. Тут же он припомнил, как прошедшей ночью видел Аврелиана с Джакомо Гритти, и остановился.
- Разве в Венеции ты не сказал мне, что не говоришь по-итальянски? - с подозрением спросил он.
- Отчего ты остановился? Не знаю, может, и сказал. А в чем дело?
- В какой связи состоишь ты с Джакомо Гритти? Или Джоком, как ты зовешь его теперь. Прошлой ночью я видел, как вы болтали. На сей раз лучше сказать мне правду.
- Так ты нас видел? Он уже много лет мне служит. Кстати, его зовут вовсе не Гритти, а Тоббиа. В тех местах у меня полно агентов - Венеция, Ватикан. И я говорю по-итальянски. Если тогда я говорил, что не говорю, - значит, на то были серьезные причины. - Он поднялся еще на ступеньку.
- Не так быстро. Если он работает на тебя, зачем тогда ему с братьями было пытаться убить меня в ночь нашей встречи?
- Скажи откровенно, Брайан, ты способен мне довериться? Я велел им затеять драку, чтобы получить повод предложить тебе твою теперешнюю работу. И они совсем не собирались убивать тебя. Им было поручено обставить дело правдоподобно, но не наносить калечащих ударов. Вдобавок я знал, что ты можешь за себя постоять. Идем же.
Они поднялись еще на три ступеньки, прежде чем рука ирландца вновь опустилась на плечо старика.
- А если бы я нанес калечащий удар кому-то из них? И откуда тебе…
- Случись тебе убить кого-то из них, - нетерпеливо прервал Аврелиан, - я бы сформулировал свое предложение иначе. Вместо того чтобы восхвалять твое хладнокровие и великодушие, я отметил бы решительность и бескомпромиссность твоих действий. Какая теперь разница! Есть куда более важные…
- Для меня есть разница. И откуда тебе знать о моей способности постоять за себя? Ведь в тот вечер ты вроде бы видел меня впервые? Наконец, для чего столько хлопот с моим путешествием сюда, если в одной только Вене найдется с дюжину парней, способных куда лучше справиться с этой работой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87