А вдруг это была ошибка и она засмеет его?
— Что?
— Было мгновение, когда мне показалось, что я слышу дыхание Единого.
— Как это звучало?
— Собственно… это никак не звучало. Она криво улыбнулась:
— Тогда, может быть, ты и впрямь слышал это. То, что мы называем «голосом», есть и у животных. Но разве там, в глубине, существует что-то подобное? — Глаза ее затуманились, и она отослала его прочь движением руки. — Иди и погрузись в Сон. Думай об этом. О том, что ты услышал.
С нелегким сердцем вышел он на свет и направился на запад, в сторону заледенелых горных вершин. Она всегда так делала, заставляя его самого разбираться в том, что было действительно важно… и не имело простого ответа. Действительно ли олени пришли на его зов? Слышал ли он на самом деле голос Единого, голос Единой Жизни? Или они просто случайно забрели в его ловушку? Где истина?
В этом году чумы выглядели невзрачно — они разрушились, износились, и с наступлением лета их едва подлатали. Пляшущая Лиса медленно ступала по тропе, за ней ковыляла старуха Кого-ток. Последнее время она заметно ослабела. Со дней голода, когда они покинули лагерь Бизоньей Спины, что-то в ее душе увяло. С огромным трудом ступала она по холмистой дороге, похожая на призрак в обрывках оленьих шкур.
Перед ними раскинулся лагерь — на краю болотистой равнины, среди мелких озер, там и сям мелькавших к северу до самого горизонта, окутанного зеленоватой дымкой. Этим летом здесь было не продохнуть от комаров и москитов. На востоке бурным потоком текла Большая Река, затопляя свои берега и поглощая близлежащие озерца. К югу от лагеря начинались холмы, у горизонта сливавшиеся с предгорьями большого западного хребта.
На террасе, возвышавшейся над болотистой равниной, стояли, отдельно от других, несколько чумов. От них поднимался в небо голубой дымок. Запахи жареного мяса, псины и гниющих отбросов поднимались в небо. У одного из чумов сушилась рыба; мальчишка охранял ее от собак. Люди сидели кучками у костров и оживленно беседовали.
— Не жди меня, — слабым, чуть слышным голосом произнесла Кого-ток. — Иди ищи своего Бегущего-в-Свете.
Пляшущая Лиса с легкой улыбкой на устах стала спускаться в долину — и вдруг остановилась, почуяв холодок в сердце.
— Почему ты остановилась?
— Кричащий Петухом. Он тоже будет здесь. И все остальные, кто выжил. Можно вообразить себе, что он здесь обо мне порассказал. Нет уж, Бабушка, лучше будет, если ты пойдешь со мной.
Кого-ток покосилась на нее уголком глаза:
— Одна боишься, а?
Пляшущая Лиса смущенно покраснела:
— Я… Может, и боюсь. Все равно, что бы я ни чувствовала, лучше, если мы пойдем вместе. Это… это будет приличнее.
«Зачем я лгу?»
Первыми заметили их собаки. Они ощетинились и принялись что было мочи рычать и тявкать. Пляшущей Лисе пришлось отгонять их копьем. На шум сбежались дети, крича:
— Кто идет? Кто идет?
— Это Кого-ток, — сказала она. — А я Пляшущая Лиса.
Мальчик постарше, который, видно, был у них за вожака, при этих словах нахмурился. Отогнав одну из больших собак прочь с дороги, он спросил:
— Так ты есть проклятая жена Кричащего Петухом? Пляшущая Лиса застыла.
— Я и есть. Мальчик прищурился:
— И ты хочешь быть на Обновлении? А твоя заклятая душа не принесет нам несчастья? Не накличет на нас Других или хворь какую?
— Да кто ты такой, молокосос? — прошипела из-за плеча Лисы старуха. — Вздумал учить нас? — Она пнула мальчика своей тонкой, как палка, ногой; тот отскочил, широко раскрыв глаза от удивления.
— Извини, — промямлил он. — Прости, Бабушка. Тебя я в виду не имел. Я только… только…
— Только вел себя как дикий звереныш! — бросила ему старуха. — Ох, слышали бы твои родители! Ничего, уж я им расскажу. Они тебя поучат уму-разуму. Год был трудный, но это не повод, чтобы эдакие мальцы забывали все правила и пакостили, как глисты в заднице у Народа!
Мальчик быстренько дал деру, вне себя от стыда. Остальные разок со страхом и любопытством взглянули на вновь прибывших — и мгновение спустя последовали за ним.
— Смотри, как все наслышаны о моем позоре, — вздохнула Пляшущая Лиса. — Хорошего мало… Кого-ток участливо поглядела на нее:
— Ты ведь знала, что так будет. Но не горюй. По вине Кричащего Петухом погибло столько народу, что сейчас люди наверняка не очень-то верят в его проклятия.
— Поглядим.
Они пошли между рядами чумов. Сотни незнакомых лиц встречались им по пути.
— Смотри-ка, — сказала старуха, указывая на один из костров, — никак Поющий Волк и Издающий Клич?
Лиса, затаив дыхание, скользила глазами по лицам, ища Бегущего-в-Свете.
— Я не вижу…
— Я тоже. Но два его родича, как видишь, живы и здоровы.
Лиса широко улыбнулась. Значит, Бегущий-в-Свете спас их! Она гордилась им.
— В самом деле!
Кого-ток в ответ что-то прошамкала себе под нос. Видно, и она от души радовалась.
— Давай поищем твоего героя. Может, он пустит нас к себе в чум? Как ты думаешь, пригодится ему старушонка вроде меня — прибраться, стряпать, детишкам сказки рассказывать?
Пляшущая Лиса, улыбнувшись, погладила ее по плечу:
— Конечно. Ведь он сирота после смерти Чайки. Подойдя к чуму Издающего Клич, они учтиво окликнули находящихся внутри. В ответ из-за полога выглянула Зеленая Вода. Вокруг нее вилась целая стая мух. Завидев их, жена Издающего Клич улыбнулась:
— Пляшущая Лиса!
— Зеленая Вода… Вы живы. Значит, Волчий Сон — это не обман?
Зеленая Вода крепко обняла сперва ее, потом старуху. Она отступила на несколько шагов, с головы до ног рассматривая Пляшущую Лису. Ее широкое лицо радостно светилось.
— Да, Сон спас нас. А насчет хода в Ледник — кто его знает? Зато мы нашли райское место, где нет Других.
Глаза Пляшущей Лисы загорелись надеждой.
— А Бегущий-в-Свете?
— Его здесь нет.
— Нет… — Ее сердце оборвалось. Зеленая Вода молча взяла ее за руку и ввела в свой низенький чум.
— Он остался учиться у старой Цапли, чтобы стать великим Сновидцем.
— У Цапли! — ошеломленно воскликнула Кого-ток.
— Да, это не сказка, она и вправду есть, — кивнула Зеленая Вода.
Они уселись на толстые шкуры. Пляшущая Лиса растерянно поглядела на старуху. Казалось, та знала и скрывала какой-то лишь ей известный секрет.
— Зачем он остался с ней? Ведь он и так уже великий Сновидец!
Зеленая Вода поглядела на нее с серьезным и торжественным видом:
— Он хочет стать таким же великим, как Цапля. Или даже еще выше…
Старуха вцепилась кривыми, сморщенными руками себе в колени. Она встретилась глазами с Пляшущей Лисой, и во взгляде ее был вызов.
— Коли так, девочка, у него никогда не будет времени для тебя.
— Я не…
— Сны! — прошипела старуха, глядя куда-то в пространство. — Настоящие Вещие Сны! Народу нужны Сновидцы! Столько Долгих Светов у нас их не было… Но кто… кто мог подумать, что это будет Бегущий-в-Свете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Что?
— Было мгновение, когда мне показалось, что я слышу дыхание Единого.
— Как это звучало?
— Собственно… это никак не звучало. Она криво улыбнулась:
— Тогда, может быть, ты и впрямь слышал это. То, что мы называем «голосом», есть и у животных. Но разве там, в глубине, существует что-то подобное? — Глаза ее затуманились, и она отослала его прочь движением руки. — Иди и погрузись в Сон. Думай об этом. О том, что ты услышал.
С нелегким сердцем вышел он на свет и направился на запад, в сторону заледенелых горных вершин. Она всегда так делала, заставляя его самого разбираться в том, что было действительно важно… и не имело простого ответа. Действительно ли олени пришли на его зов? Слышал ли он на самом деле голос Единого, голос Единой Жизни? Или они просто случайно забрели в его ловушку? Где истина?
В этом году чумы выглядели невзрачно — они разрушились, износились, и с наступлением лета их едва подлатали. Пляшущая Лиса медленно ступала по тропе, за ней ковыляла старуха Кого-ток. Последнее время она заметно ослабела. Со дней голода, когда они покинули лагерь Бизоньей Спины, что-то в ее душе увяло. С огромным трудом ступала она по холмистой дороге, похожая на призрак в обрывках оленьих шкур.
Перед ними раскинулся лагерь — на краю болотистой равнины, среди мелких озер, там и сям мелькавших к северу до самого горизонта, окутанного зеленоватой дымкой. Этим летом здесь было не продохнуть от комаров и москитов. На востоке бурным потоком текла Большая Река, затопляя свои берега и поглощая близлежащие озерца. К югу от лагеря начинались холмы, у горизонта сливавшиеся с предгорьями большого западного хребта.
На террасе, возвышавшейся над болотистой равниной, стояли, отдельно от других, несколько чумов. От них поднимался в небо голубой дымок. Запахи жареного мяса, псины и гниющих отбросов поднимались в небо. У одного из чумов сушилась рыба; мальчишка охранял ее от собак. Люди сидели кучками у костров и оживленно беседовали.
— Не жди меня, — слабым, чуть слышным голосом произнесла Кого-ток. — Иди ищи своего Бегущего-в-Свете.
Пляшущая Лиса с легкой улыбкой на устах стала спускаться в долину — и вдруг остановилась, почуяв холодок в сердце.
— Почему ты остановилась?
— Кричащий Петухом. Он тоже будет здесь. И все остальные, кто выжил. Можно вообразить себе, что он здесь обо мне порассказал. Нет уж, Бабушка, лучше будет, если ты пойдешь со мной.
Кого-ток покосилась на нее уголком глаза:
— Одна боишься, а?
Пляшущая Лиса смущенно покраснела:
— Я… Может, и боюсь. Все равно, что бы я ни чувствовала, лучше, если мы пойдем вместе. Это… это будет приличнее.
«Зачем я лгу?»
Первыми заметили их собаки. Они ощетинились и принялись что было мочи рычать и тявкать. Пляшущей Лисе пришлось отгонять их копьем. На шум сбежались дети, крича:
— Кто идет? Кто идет?
— Это Кого-ток, — сказала она. — А я Пляшущая Лиса.
Мальчик постарше, который, видно, был у них за вожака, при этих словах нахмурился. Отогнав одну из больших собак прочь с дороги, он спросил:
— Так ты есть проклятая жена Кричащего Петухом? Пляшущая Лиса застыла.
— Я и есть. Мальчик прищурился:
— И ты хочешь быть на Обновлении? А твоя заклятая душа не принесет нам несчастья? Не накличет на нас Других или хворь какую?
— Да кто ты такой, молокосос? — прошипела из-за плеча Лисы старуха. — Вздумал учить нас? — Она пнула мальчика своей тонкой, как палка, ногой; тот отскочил, широко раскрыв глаза от удивления.
— Извини, — промямлил он. — Прости, Бабушка. Тебя я в виду не имел. Я только… только…
— Только вел себя как дикий звереныш! — бросила ему старуха. — Ох, слышали бы твои родители! Ничего, уж я им расскажу. Они тебя поучат уму-разуму. Год был трудный, но это не повод, чтобы эдакие мальцы забывали все правила и пакостили, как глисты в заднице у Народа!
Мальчик быстренько дал деру, вне себя от стыда. Остальные разок со страхом и любопытством взглянули на вновь прибывших — и мгновение спустя последовали за ним.
— Смотри, как все наслышаны о моем позоре, — вздохнула Пляшущая Лиса. — Хорошего мало… Кого-ток участливо поглядела на нее:
— Ты ведь знала, что так будет. Но не горюй. По вине Кричащего Петухом погибло столько народу, что сейчас люди наверняка не очень-то верят в его проклятия.
— Поглядим.
Они пошли между рядами чумов. Сотни незнакомых лиц встречались им по пути.
— Смотри-ка, — сказала старуха, указывая на один из костров, — никак Поющий Волк и Издающий Клич?
Лиса, затаив дыхание, скользила глазами по лицам, ища Бегущего-в-Свете.
— Я не вижу…
— Я тоже. Но два его родича, как видишь, живы и здоровы.
Лиса широко улыбнулась. Значит, Бегущий-в-Свете спас их! Она гордилась им.
— В самом деле!
Кого-ток в ответ что-то прошамкала себе под нос. Видно, и она от души радовалась.
— Давай поищем твоего героя. Может, он пустит нас к себе в чум? Как ты думаешь, пригодится ему старушонка вроде меня — прибраться, стряпать, детишкам сказки рассказывать?
Пляшущая Лиса, улыбнувшись, погладила ее по плечу:
— Конечно. Ведь он сирота после смерти Чайки. Подойдя к чуму Издающего Клич, они учтиво окликнули находящихся внутри. В ответ из-за полога выглянула Зеленая Вода. Вокруг нее вилась целая стая мух. Завидев их, жена Издающего Клич улыбнулась:
— Пляшущая Лиса!
— Зеленая Вода… Вы живы. Значит, Волчий Сон — это не обман?
Зеленая Вода крепко обняла сперва ее, потом старуху. Она отступила на несколько шагов, с головы до ног рассматривая Пляшущую Лису. Ее широкое лицо радостно светилось.
— Да, Сон спас нас. А насчет хода в Ледник — кто его знает? Зато мы нашли райское место, где нет Других.
Глаза Пляшущей Лисы загорелись надеждой.
— А Бегущий-в-Свете?
— Его здесь нет.
— Нет… — Ее сердце оборвалось. Зеленая Вода молча взяла ее за руку и ввела в свой низенький чум.
— Он остался учиться у старой Цапли, чтобы стать великим Сновидцем.
— У Цапли! — ошеломленно воскликнула Кого-ток.
— Да, это не сказка, она и вправду есть, — кивнула Зеленая Вода.
Они уселись на толстые шкуры. Пляшущая Лиса растерянно поглядела на старуху. Казалось, та знала и скрывала какой-то лишь ей известный секрет.
— Зачем он остался с ней? Ведь он и так уже великий Сновидец!
Зеленая Вода поглядела на нее с серьезным и торжественным видом:
— Он хочет стать таким же великим, как Цапля. Или даже еще выше…
Старуха вцепилась кривыми, сморщенными руками себе в колени. Она встретилась глазами с Пляшущей Лисой, и во взгляде ее был вызов.
— Коли так, девочка, у него никогда не будет времени для тебя.
— Я не…
— Сны! — прошипела старуха, глядя куда-то в пространство. — Настоящие Вещие Сны! Народу нужны Сновидцы! Столько Долгих Светов у нас их не было… Но кто… кто мог подумать, что это будет Бегущий-в-Свете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125