Это кресло было единственным предметом мебели в пещере. Он кинул нервный взгляд на Магистра Хайда и серьезнолицых посвященных, стоявших по обе его стороны. Во взгляде Хайда читалось беспокойство. Браен надеялся, что такое же беспокойство не отражается на его собственном лице.
Он мог видеть свое собственное отражение в зеркальной металлической поверхности машины: низенький человек, толстый, приземистый, руки и ноги ослабли от долгих лет научной работы и преподавания. Его осунувшееся лицо отражает возраст, каждая морщина на изборожденном лице – суровая метка прожитых лет. Течение десятилетий ослабило его плоть, способствуя распаду ставшего нездоровым тела. Его Седди-сутана, сшитая из грубой тарганской материи, была небеленой и свободно висела на теле. С головы исчезли почти все волосы – осталось только несколько совершенно седых прядей, и теперь его лысый череп блестел.
Только глаза выдавали неуемный дух, которым он был движим даже сейчас, – несмотря на свой значительный возраст – стоять в авангарде событий. Событий, которые закалят человечество в горниле пламени, крови и боли – или уничтожат их всех.
«Слишком стар, – часто бормотал он себе под нес, – и слишком много стоит на карте, чтобы сейчас выходить из игры».
Он был воплощением проклятия старого мужчины: придерживаться идеалов, посвятить свою жизнь судьбе всех живущих и недостижимому идеалу. И потом, когда наступят решающие моменты, судьба посмеется над воином, готовящимся к решающей битве: он взглянет в зеркало и увидит, что его время миновало. Так стар, так устал. Решающий момент, наконец, наступил.., и человечеству в качестве защитника достался старый, старый мужчина.
Существование в лучшем случае оказывается горьким.
Машина оставалась пугающей загадкой, смысл которой был скрыт в бесконечных рядах таинственных пультов, созданных в далеком прошлом потерянным знанием. Браен наполнил воздухом свои старые легкие и почувствовал болезненный укол в ставших хрупкими от возраста ребрах.
Отвратительное дело – результат того, что он – самый высокий по рангу Магистр из всех служителей Седди. Гигантский компьютер позвал из своего логова под храмом в Веспе. Обычно эта машина прогоняла программы ученых Седди, изучающих социальную реальность. Для этих попыток Мэг Комм использовал сложную статистику, которую коллеги Браена едва понимали, но, тем не менее, использовали для планирования скрытых действий по всему свободному космосу. А также для предсказания тенденций поведения, манипулирования данными, выяснения исторических фактов, для собственного потребления и просвещения.
За этими пультами находится их единственный союзник в приближающемся море огня.
«Союзник? Какого рода?» Браен нервно сглотнул.
Лампочка вызова – сверкающий гневный янтарный огонек – то включалась, то выключалась, призывая его к коммуникации.
Браен с беспокойством посмотрел на гигантский компьютер. Почему Мэг Комм проснулся после стольких лет, в течение которых он, согласно летописям Седди, функционировал пассивно? Почему его вдруг заинтересовали дела человеческие? Какие им двигают мотивы, лежащие за пределами знаний Седди?
Седди в течение многих веков присматривали за Мэг Комм, тщательно следя за регулярными работами по обслуживанию. Они детально записывали все подробности каждой ремонтной работы, которыми по их просьбе руководила машина. В течение многих веков Мэг Комм был громадной пассивной машиной, отвечавшей на вопросы, реагирующей на программы. Потом он переменился. Браен находился здесь, в этом помещении, когда в Мэг Комм вспыхнула жизнь – как будто он в одно мгновение пришел в сознание – он начал печатать приказания, мигать лампочками, задавать вопросы. Пораженные Седди отвечали, подпав под влияние гигантского Мэг Комм, став его слугами.
Браен – тогда он был Посвященным: молодым, полным религиозного рвения и энергии – с абсолютной ясностью мог вспомнить те дни. Сначала он решил, что это чудо: видеть, как оживает машина, ярко блестя, казалось бы, давно погасшими огнями, и низкий шум нарастает в сумрачных глубинах подземной пещеры.
Сердце у него ушло в пятки, и он бросился бежать наверх, в панике зовя Магистров. Когда человеческое существо видит, как на его глазах оживает Божество, жизнь коренным образом меняется.
И дела Седди изменились.
«Во что ты нас превратил? Какова твоя цель? – Старые смущающие вопросы шипами бередили мозг Браена. – А теперь мне снова приходится встречаться с тобой. Знаешь ли ты, какие планы мы составили? Может быть, ты и сейчас играешь с нами? Как простым людям можно устоять перед тобой и твоими возможностями? Ведь мы не имеем ни малейшего представления о том, что это за возможности».
Больше нельзя было оттягивать неизбежное. Браен хрипло вздохнул и устроился в бархатисто-мягком кресле рядом с блестящим шлемом. Сосредоточившись, он закрыл глаза. Ему снова предстоит довериться собственной хитрости и самообладанию – рискнуть собой. Будущее человечества будет зависеть от его способности обманывать.
– Спокойнее. Терпение, Браен, старичок, – пробормотал он себе под нос.
«Я должен держать себя в руках. Утихомирь свои мысли, Браен. Подави страх. Так, так. Почувствуй, как твой ум обретает власть. Успокой себя, Браен. Да. Ты должен быть осторожным. Как обычно. Никаких промахов, никаких беглых мыслей. Сколько поставлено на карту. Осторожно. Осторожно. Осторожно».
Вполголоса он начал бормотать мантру, которой научил их Мэг Комм. Ему пришлось заставить себя сопротивляться, собирать силы. Мантра превратилась в некое подобие самогипноза: он отключал какие-то участки своего мозга, контролируя течение мыслей. Машина должна прочитать только «правильные» мысли – те, которые находятся в рамках «Учения об Истине».
Путем бесконечного повторения он вызвал положения, которые велел им принять Мэг Комм, когда возродился к жизни. Будучи посвященным, он наблюдал перемены в Магистрах. Они полностью попали под власть знаний и восхищались общением с Мэг Комм. Такая огромная часть его жизни посвящена…
«Нет! Задави, Браен. Пой мантру. Я принадлежу Мэг Комм. Мэг Комм – путь человечества. Путь… Путь… Путь.., учения суть истина. Через истинное мышление приходит освобождение. Путь… Истинное мышление…»
Самоуглубившись, он почти не почувствовал, как потянулся за шлемом и легко надел его себе на голову.
«Путь… Истинное мышление… Я принадлежу Мэг Комм… Мы с ним – одно… Я следую учению об истине. Я принадлежу пути».
– ПРИВЕТСТВУЮ, МАГИСТР БРАЕН. – В его мозгу отдались резко гудящие слова.
«Вторжение! Насилие над личностью!»
«Нет, это путь. Мы – одно». Он позволил себе подчиниться, ощущая, как его мысли заливает навязанный себе пацифизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Он мог видеть свое собственное отражение в зеркальной металлической поверхности машины: низенький человек, толстый, приземистый, руки и ноги ослабли от долгих лет научной работы и преподавания. Его осунувшееся лицо отражает возраст, каждая морщина на изборожденном лице – суровая метка прожитых лет. Течение десятилетий ослабило его плоть, способствуя распаду ставшего нездоровым тела. Его Седди-сутана, сшитая из грубой тарганской материи, была небеленой и свободно висела на теле. С головы исчезли почти все волосы – осталось только несколько совершенно седых прядей, и теперь его лысый череп блестел.
Только глаза выдавали неуемный дух, которым он был движим даже сейчас, – несмотря на свой значительный возраст – стоять в авангарде событий. Событий, которые закалят человечество в горниле пламени, крови и боли – или уничтожат их всех.
«Слишком стар, – часто бормотал он себе под нес, – и слишком много стоит на карте, чтобы сейчас выходить из игры».
Он был воплощением проклятия старого мужчины: придерживаться идеалов, посвятить свою жизнь судьбе всех живущих и недостижимому идеалу. И потом, когда наступят решающие моменты, судьба посмеется над воином, готовящимся к решающей битве: он взглянет в зеркало и увидит, что его время миновало. Так стар, так устал. Решающий момент, наконец, наступил.., и человечеству в качестве защитника достался старый, старый мужчина.
Существование в лучшем случае оказывается горьким.
Машина оставалась пугающей загадкой, смысл которой был скрыт в бесконечных рядах таинственных пультов, созданных в далеком прошлом потерянным знанием. Браен наполнил воздухом свои старые легкие и почувствовал болезненный укол в ставших хрупкими от возраста ребрах.
Отвратительное дело – результат того, что он – самый высокий по рангу Магистр из всех служителей Седди. Гигантский компьютер позвал из своего логова под храмом в Веспе. Обычно эта машина прогоняла программы ученых Седди, изучающих социальную реальность. Для этих попыток Мэг Комм использовал сложную статистику, которую коллеги Браена едва понимали, но, тем не менее, использовали для планирования скрытых действий по всему свободному космосу. А также для предсказания тенденций поведения, манипулирования данными, выяснения исторических фактов, для собственного потребления и просвещения.
За этими пультами находится их единственный союзник в приближающемся море огня.
«Союзник? Какого рода?» Браен нервно сглотнул.
Лампочка вызова – сверкающий гневный янтарный огонек – то включалась, то выключалась, призывая его к коммуникации.
Браен с беспокойством посмотрел на гигантский компьютер. Почему Мэг Комм проснулся после стольких лет, в течение которых он, согласно летописям Седди, функционировал пассивно? Почему его вдруг заинтересовали дела человеческие? Какие им двигают мотивы, лежащие за пределами знаний Седди?
Седди в течение многих веков присматривали за Мэг Комм, тщательно следя за регулярными работами по обслуживанию. Они детально записывали все подробности каждой ремонтной работы, которыми по их просьбе руководила машина. В течение многих веков Мэг Комм был громадной пассивной машиной, отвечавшей на вопросы, реагирующей на программы. Потом он переменился. Браен находился здесь, в этом помещении, когда в Мэг Комм вспыхнула жизнь – как будто он в одно мгновение пришел в сознание – он начал печатать приказания, мигать лампочками, задавать вопросы. Пораженные Седди отвечали, подпав под влияние гигантского Мэг Комм, став его слугами.
Браен – тогда он был Посвященным: молодым, полным религиозного рвения и энергии – с абсолютной ясностью мог вспомнить те дни. Сначала он решил, что это чудо: видеть, как оживает машина, ярко блестя, казалось бы, давно погасшими огнями, и низкий шум нарастает в сумрачных глубинах подземной пещеры.
Сердце у него ушло в пятки, и он бросился бежать наверх, в панике зовя Магистров. Когда человеческое существо видит, как на его глазах оживает Божество, жизнь коренным образом меняется.
И дела Седди изменились.
«Во что ты нас превратил? Какова твоя цель? – Старые смущающие вопросы шипами бередили мозг Браена. – А теперь мне снова приходится встречаться с тобой. Знаешь ли ты, какие планы мы составили? Может быть, ты и сейчас играешь с нами? Как простым людям можно устоять перед тобой и твоими возможностями? Ведь мы не имеем ни малейшего представления о том, что это за возможности».
Больше нельзя было оттягивать неизбежное. Браен хрипло вздохнул и устроился в бархатисто-мягком кресле рядом с блестящим шлемом. Сосредоточившись, он закрыл глаза. Ему снова предстоит довериться собственной хитрости и самообладанию – рискнуть собой. Будущее человечества будет зависеть от его способности обманывать.
– Спокойнее. Терпение, Браен, старичок, – пробормотал он себе под нос.
«Я должен держать себя в руках. Утихомирь свои мысли, Браен. Подави страх. Так, так. Почувствуй, как твой ум обретает власть. Успокой себя, Браен. Да. Ты должен быть осторожным. Как обычно. Никаких промахов, никаких беглых мыслей. Сколько поставлено на карту. Осторожно. Осторожно. Осторожно».
Вполголоса он начал бормотать мантру, которой научил их Мэг Комм. Ему пришлось заставить себя сопротивляться, собирать силы. Мантра превратилась в некое подобие самогипноза: он отключал какие-то участки своего мозга, контролируя течение мыслей. Машина должна прочитать только «правильные» мысли – те, которые находятся в рамках «Учения об Истине».
Путем бесконечного повторения он вызвал положения, которые велел им принять Мэг Комм, когда возродился к жизни. Будучи посвященным, он наблюдал перемены в Магистрах. Они полностью попали под власть знаний и восхищались общением с Мэг Комм. Такая огромная часть его жизни посвящена…
«Нет! Задави, Браен. Пой мантру. Я принадлежу Мэг Комм. Мэг Комм – путь человечества. Путь… Путь… Путь.., учения суть истина. Через истинное мышление приходит освобождение. Путь… Истинное мышление…»
Самоуглубившись, он почти не почувствовал, как потянулся за шлемом и легко надел его себе на голову.
«Путь… Истинное мышление… Я принадлежу Мэг Комм… Мы с ним – одно… Я следую учению об истине. Я принадлежу пути».
– ПРИВЕТСТВУЮ, МАГИСТР БРАЕН. – В его мозгу отдались резко гудящие слова.
«Вторжение! Насилие над личностью!»
«Нет, это путь. Мы – одно». Он позволил себе подчиниться, ощущая, как его мысли заливает навязанный себе пацифизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200