– Я согласна, – поддержала его министр экономики, поднимая кверху палец. Пылающими изумрудными глазами она смотрела на Тибальта. – Техников и инженеров нельзя распылять до бесконечности. Если к этому присоединить трату материалов для перестройки промышленности целой планеты, то мы окажемся на краю катастрофы. Если, конечно, вы не поработите все наше население, чтобы помочь им.
Министр казначейства добавила.
– Что заставляет меня задуматься: какой смысл в завоевании?
– Выживание! Так что же мы предложим Командующему? – Тибальт нахмурился. – И скажите мне, что будет, если Стаффу оставят у себя на службе сассанцы? Как мы сможем противостоять его молниеносным ударам и его вооружению, превосходящему наше? Одно дело – размышлять о том, чтобы обратить силы Компаньонов на сассанцев, другое – принять мысль о том, что флот Командующего направится к Риге.
«А если это случится, то Тибальта Восьмого уже не будет».
Министр военной разведки откашлялся.
– Если наше состояние неважное, то у Сассы – еще хуже. У нас пока еще нет сведений о потерях, которые они понесли при захвате Миклены. Но достаточно будет сказать, что они значительны.
– Так теперь время для удара? – вслух подумал министр обороны, задумчиво пропуская пальцы сквозь свою черную бороду.
В наступившем молчании музыка струнного квартета не помогла успокоить. Тибальт перевел взгляд на Или Такка, министра внутренней безопасности. Ей пора было бы уже высказаться. Вместо этого она ждала, наблюдая за ними, как хищная птица.
– Сначала надо подавить Тарганское восстание, – отреагировала на его взгляд Или. – Не сделать этого – значит оставить зияющую рану революции, впуская инфекцию через дальние миры.
Она подарила им быструю улыбку, ощущая свою силу и то, что они ее не замечают.
Тибальт спрятал свой восторг. Ему хотелось услышать, что она думает. Подобно этарийскому песчаному тигру, Или вечно впивалась своими когтями в плоть какого-нибудь слюнтяя. В хладнокровной деловитости с ней мог сравниться только Стаффа кар Терма… Гммм! Возможно… Может быть, если как следует подготовиться и спланировать, то удастся заручиться с Командующим.., или лишить противника его услуг.
Ослепленный этой мыслью, Тибальт добавил:
– Прекрасно, мы займемся Таргой. Министр обороны, проследите за тем, чтобы прижечь нашу «зияющую рану». Тем временем, леди и джентльмены, ваш долг в том, чтобы определить, как привязать к нам Стаффу кар Терма – прежде чем нам придется учиться разговаривать по-сассански.
Император Тибальт встал и махнул рукой, давая понять, что собрание закончено. Он сбежал от взрыва разговоров, который тут же вспыхнул, и поспешил к комнате отдыха. Ему придется выбрать время, чтобы хирург занялся его неприятностями. Один хирург для его нежного саднящего зада – другой для Стаффы кар Терма!
***
Сердце в грудной клетке Синклера Фиста пропустило один удар, когда посадочный аппарат начал дрожать и взбрыкивать в атмосфере. Во рту его пересохло от поднимающегося жара. На этот раз – что бы им ни говорили – это не учебные маневры! Войска в боевой броне набиты в ПА, рабочую лошадку риганской армии. Синк и его товарищи сидели плечом к плечу, чуть-чуть откинувшись назад, чтобы свести к минимуму силы ускорения на тот случай, если аппарату придется маневрировать. Цепочки узеньких ламп заливали внутренность посадочного аппарата призрачным белым светом, обнажая запачканные плитки пола с огромным количеством в башмаках. Влага от дыхания конденсировалась на холодной стали и сбегала вниз ручейками или падала каплями на его шлем и броню. Если смотреть вперед, то видны были только пузыревидные шлемы. Наверху, между лампочками, висел шкафчик с угрожающей надписью: СПАСАТЕЛЬНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ.
Под ними лежала Тарга, горький мир, полный безумцев, людей, которые подняли мятеж и убили целый гарнизон риганских военных!
Синклер оглядел своих спутников. Рядом с ним брюнетка, Гретта Артина, закрыла глаза, крепко сжав пальцы на своей винтовке наступления. Голова ее была откинута на противоударную сетку.
Синклер всмотрелся в линии ее лица, восхищаясь текстурой гладкой кожи, замечая, как на ее прекрасной шее бьется пульс. Где она была прошлой ночью, когда он лежал без сна, метавшись по постели, зная, что другие отчаянно совокупляются в темноте? Его взгляд опустился к пышным холмам ее грудей.
Синклер поспешно отвел глаза, ощущая усиливающуюся вибрацию посадочного аппарата. С той ночи, когда он, наконец, нашел своих родителей, его эмоции превратились в трясину. Все чаще Анатолия Давиура поднималась из лабиринта противоречивых чувств и овладевала его мыслями. Он видел во сне ее синие глаза и желто-русые волосы. Воспоминание о ее аккуратном теле не оставляло его. Сверху опять закапала вода, глухо застучав и разорвав его задумчивость.
Как и с женщинами, Синклер недоумевал, почему Благословенные Боги сделали его таким странным, таким слабым и неприспособленным к солдатскому делу. Что хуже всего – если не считать того, что он тощий, легкий и неловкий – люди глазели на его лицо. И дело было не только в том, что оно было худым: все изумлялись его глазам: один – серый, другой – тигрово-желтый. Да, дьявольщина, конечно, он мог бы это исправить хирургическим путем, но, будь все проклято, он таким родился! Да и не только это – ребятишек с его происхождением на такие операции не направляли.., даже на имперской Риге, где, как считалось, улицы вымощены золотом.
Почему он не похож на капрала Мака Рудера, которому Гретта строит глазки? Мак Рудер – просто воплощение бравого солдата, и, чтоб его сгноили боги, Гретта непочтительно улыбается всякий раз, когда Мак Рудер ей подмигивает.
Воздух сгущался, наполняясь запахами пота и страха, и дышать становилось трудно. Кто-то за его спиной запердел, и от серной вони его чуть не вывернуло. Кто-то еще засмеялся, дергающийся нервный звук. Лампы померкли. Либо включились орудия, либо они перешли на дополнительные источники питания, чтобы остаться незамеченными. Он моргнул. Страх ворочался в его внутренностях, как живое существо. Его собственный кишечник настойчиво требовал опорожнения. Лампы стали красными – переключились на батареи. Это значит, что они падают? Отключился двигатель?
Подражая сидящей рядом с ним прекрасной Гретте, он закрыл глаза и сосредоточился на выжатых страхом капельках пота, стекавших под шлемом по его костлявому лицу. Где-то сбоку от него этарийский послушник чуть слышно бормотал молитву.
– Тридцать секунд, ребята! – невыразительно объявил настенный громкоговоритель.
Стал слышен смутный свист воздуха, панели вокруг него тряслись. Ускорение пыталось оттянуть его в сторону, прижав к девушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200