Все эти рассуждения о ценности человеческой жизни — пустая болтовня. Если задуматься, она убила человека, даже не спросив себя, что я делаю? Хотя в момент борьбы она понимала, что спасает собственную жизнь.
Рассеянно она подумала: «Наверное, четыре и, может быть, еще один», — если эта сволочь истечет кровью.
Джил зарыдала так же, как тогда, когда лишилась девственности. Она пересекла черту, которую не пересечешь дважды, и больше не могла оставаться той, что была прежде.
— Не плачь, малышка, — увещевал Гнифт, вытирая слезы на ее щеках своей загрубелой ладонью. — Все позади. Незначительное повреждение ключицы. Сущий пустяк.
Но она, казалось, не могла заставить себя остановиться, сотрясаясь в рыданиях не от боли, но от чувства потери и ощущения безысходности.
Мир медленно возвращался. Она лежала на своей собственной койке в казарме. Узкая комната, освещенная расплывчатым желтым сиянием жировых светильников, была набита ее друзьями-стражниками; туго забинтовав плечо и стянув его ремнем, Гнифт собирал грубые хирургические инструменты. Его яркие, как у эльфа, глаза излучали нежность и сострадание. Рядом стояла Мелантрис с окровавленным полотенцем в руках, а над ними обоими возвышался Калдерн, заменивший Ледяного Сокола на посту капитана ночной стражи.
— Ты здорово все сделал, — сказала Мелантрис. — Чисто. Я же говорила, она сильно ударила, Гнифт. Отхватила ногу и сильно задела другую лодыжку. — Ее холодные бездушные глаза вернулись к Джил. — Ты била одной рукой?
Джил кивнула, судорожно вздохнув. Ей вдруг стало интересно, плакал ли ее отец, когда убил своего первого японца? Джил удивилась спокойствию своего ответа.
— Да, одной. Так что же все-таки произошло, Калдерн?
Рослый капитан почесал затылок.
— Какая-то нелепица, — он произносил слова врастяжку, — прибежал парень и стал просить о помощи, мол, убийство на дороге, позвать больше некого. Я, дурак, поверил и пошел за ним, а потом потерял его из виду. Прости, Джил!
— Ты не виноват, — кивнула Джил, закрывая глаза.
— Никто не мог предположить, что так произойдет, — сказал Янус, неожиданно появившись из темноты. — Как ты себя чувствуешь, Джил? — командир встал у ее койки, огромный и надежный.
— Хорошо, — ответила она тихо. Единственный человек, который мог бы разделить боль ее души, был сейчас далеко, где-то в сердце равнины; она желала только одного — спать.
Она услышала, как Янус сказал остальным:
— Вы свободны, дети мои. Бедняжка устала. Проводите коллег-хирургов и выставьте караул.
Послышался шум, пререкания, стоны, невнятные и громкие проклятия на резком языке Вос. Джил не открывала глаз. Она слышала их удаляющиеся шаги.
Гнифт откровенно флиртовал с Мелантрис. Янус и Калдерн переговаривались на непонятном северном диалекте. Затихли бряцанье мечей и звон кольчуг. Вернулось мрачное одиночество.
— Могу я хоть чем-нибудь помочь тебе?
Джил с удивлением открыла глаза. Минальда в своей тонкой крестьянской юбке и темном плаще сидела на соседней койке.
— Я хочу пить. — Девушка повернулась и зачерпнула воды. — Что ты здесь делаешь?
— Мне сказали, что ты ранена, — сказала Альда просто, — меня разбудили и потребовали подписать бумагу на арест Парсцина Прала. — Она вернулась с ковшом в руке. — Ты можешь сесть?
— Наверное. Кто это, Парсцин Прал?
— Ты отрубила ему ногу, — Альда говорила удивительно спокойно, помогая Джил облокотиться на подушки, собранные со всей казармы. При этом движении сломанная ключица врезалась в кожу, и Джил снова пронзила боль. — Он был одним из богатейших купцов в Гее. Ты убила Варда Вебблинга. А третьим был Бендл Стуфт.
— Да, я вспомнила его, — подтвердила Джил.
Прал состоял в Элвитском купеческом кружке. В тот день, когда пенамбрцы освободили Януса, Бендл Стуфт тоже присутствовал там, одетый в зеленый вельвет и горностай. Варда Вебблинга она не помнила. Но сейчас это не имело значения. Джил подумала, что Альде пришлось пережить намного больше, чем это кажется на первый взгляд. С минуты падения Гея ее жизнь превратилась в ад.
— Ты сможешь опознать его перед судом? — спросила Альда.
— Конечно, — ответила Джил, — нет проблем.
Альда задула две лампы в комнате.
— Хочешь, я останусь? — спросила она.
Джил снова закрыла глаза и тихо ответила:
— Нет, спасибо.
С минуту поколебавшись, Минальда ушла.
Бендл Стуфт предстал перед судом на следующее утро. В большой келье, предоставленной Алвиром для аудиенций, в королевских владениях Убежища.
Джил сразу узнала его. Дряблое лицо и покатый подбородок всю прошлую ночь не давали ей покоя даже во сне. Сейчас он сидел на высеченном из камня табурете, машинально перебирая драгоценный камни своих перстней. В теплом золоте света свечей его руки сверкали фейерверком топазов и изумрудов.
Это была торжественная церемония. Свечи, выставленные на длинных, высеченных из черного камня столах, за которыми заседал трибунал, придавали судьям странное сходство с застывшими священными статуями, освещенными церковным светом. Огонь отражался в золотой вышивке на груди и рукавах Алвира, и, словно татуировка, покрывал манжеты его черных лайковых перчаток. Пламя полыхало сильным, горячим, красно-фиолетовым блеском в аметисте кольца аббатисы Джованнин и светилось малиновым светом на ее рясе. Минальда выглядела среди них очень бедно и скромно.
Джил стояла за спиной осужденного. Янус и Калдерн поддерживали ее. Дорога отняла слишком много сил, и девушка выглядела измученной. Голова ее гудела от жара. Комната неожиданно приобрела двухмерное измерение, нереальное для ее уставших глаз. Цвета рябили в глазах, словно кровь растекалась по черному бархату. Звуки то оглушали, то сливались в сплошное жужжание и отдалялись.
Даже собственный голос прозвучал странным эхом в ее ушах, когда она произнесла:
— Это он.
— Вы уверены? — спросил Алвир. Аббатиса подле него разомкнула свои длинные хрупкие пальцы и сомкнула их вновь уже по-другому, словно любуясь узором образованной ими тени.
— Да, — кивнула Джил. — Я уверена.
— Вы понимаете всю серьезность предъявляемого обвинения? — повторил Алвир вкрадчивым мелодичным голосом. — Вы должны быть уверены, что не ошибаетесь.
Джил нахмурилась.
— Он пытался убить меня, — резко произнесла она. — Это не та ситуация, о которой можно забыть, и не тот случай, когда можно ошибиться.
— Возможно, — хмуро согласился Алвир. — Нужно подумать о каком-нибудь наказании.
— О каком-нибудь? — переспросила Джованнин, ее взгляд скользнул по нему. — Законы Убежища предусматривают только одно наказание.
Отблеск свечей тысячу раз отразился в темно-синих глазах. Канцлер торжественным голосом стал произносить приговор, и покрывшийся мертвенной бледностью Стуфт повернулся к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Рассеянно она подумала: «Наверное, четыре и, может быть, еще один», — если эта сволочь истечет кровью.
Джил зарыдала так же, как тогда, когда лишилась девственности. Она пересекла черту, которую не пересечешь дважды, и больше не могла оставаться той, что была прежде.
— Не плачь, малышка, — увещевал Гнифт, вытирая слезы на ее щеках своей загрубелой ладонью. — Все позади. Незначительное повреждение ключицы. Сущий пустяк.
Но она, казалось, не могла заставить себя остановиться, сотрясаясь в рыданиях не от боли, но от чувства потери и ощущения безысходности.
Мир медленно возвращался. Она лежала на своей собственной койке в казарме. Узкая комната, освещенная расплывчатым желтым сиянием жировых светильников, была набита ее друзьями-стражниками; туго забинтовав плечо и стянув его ремнем, Гнифт собирал грубые хирургические инструменты. Его яркие, как у эльфа, глаза излучали нежность и сострадание. Рядом стояла Мелантрис с окровавленным полотенцем в руках, а над ними обоими возвышался Калдерн, заменивший Ледяного Сокола на посту капитана ночной стражи.
— Ты здорово все сделал, — сказала Мелантрис. — Чисто. Я же говорила, она сильно ударила, Гнифт. Отхватила ногу и сильно задела другую лодыжку. — Ее холодные бездушные глаза вернулись к Джил. — Ты била одной рукой?
Джил кивнула, судорожно вздохнув. Ей вдруг стало интересно, плакал ли ее отец, когда убил своего первого японца? Джил удивилась спокойствию своего ответа.
— Да, одной. Так что же все-таки произошло, Калдерн?
Рослый капитан почесал затылок.
— Какая-то нелепица, — он произносил слова врастяжку, — прибежал парень и стал просить о помощи, мол, убийство на дороге, позвать больше некого. Я, дурак, поверил и пошел за ним, а потом потерял его из виду. Прости, Джил!
— Ты не виноват, — кивнула Джил, закрывая глаза.
— Никто не мог предположить, что так произойдет, — сказал Янус, неожиданно появившись из темноты. — Как ты себя чувствуешь, Джил? — командир встал у ее койки, огромный и надежный.
— Хорошо, — ответила она тихо. Единственный человек, который мог бы разделить боль ее души, был сейчас далеко, где-то в сердце равнины; она желала только одного — спать.
Она услышала, как Янус сказал остальным:
— Вы свободны, дети мои. Бедняжка устала. Проводите коллег-хирургов и выставьте караул.
Послышался шум, пререкания, стоны, невнятные и громкие проклятия на резком языке Вос. Джил не открывала глаз. Она слышала их удаляющиеся шаги.
Гнифт откровенно флиртовал с Мелантрис. Янус и Калдерн переговаривались на непонятном северном диалекте. Затихли бряцанье мечей и звон кольчуг. Вернулось мрачное одиночество.
— Могу я хоть чем-нибудь помочь тебе?
Джил с удивлением открыла глаза. Минальда в своей тонкой крестьянской юбке и темном плаще сидела на соседней койке.
— Я хочу пить. — Девушка повернулась и зачерпнула воды. — Что ты здесь делаешь?
— Мне сказали, что ты ранена, — сказала Альда просто, — меня разбудили и потребовали подписать бумагу на арест Парсцина Прала. — Она вернулась с ковшом в руке. — Ты можешь сесть?
— Наверное. Кто это, Парсцин Прал?
— Ты отрубила ему ногу, — Альда говорила удивительно спокойно, помогая Джил облокотиться на подушки, собранные со всей казармы. При этом движении сломанная ключица врезалась в кожу, и Джил снова пронзила боль. — Он был одним из богатейших купцов в Гее. Ты убила Варда Вебблинга. А третьим был Бендл Стуфт.
— Да, я вспомнила его, — подтвердила Джил.
Прал состоял в Элвитском купеческом кружке. В тот день, когда пенамбрцы освободили Януса, Бендл Стуфт тоже присутствовал там, одетый в зеленый вельвет и горностай. Варда Вебблинга она не помнила. Но сейчас это не имело значения. Джил подумала, что Альде пришлось пережить намного больше, чем это кажется на первый взгляд. С минуты падения Гея ее жизнь превратилась в ад.
— Ты сможешь опознать его перед судом? — спросила Альда.
— Конечно, — ответила Джил, — нет проблем.
Альда задула две лампы в комнате.
— Хочешь, я останусь? — спросила она.
Джил снова закрыла глаза и тихо ответила:
— Нет, спасибо.
С минуту поколебавшись, Минальда ушла.
Бендл Стуфт предстал перед судом на следующее утро. В большой келье, предоставленной Алвиром для аудиенций, в королевских владениях Убежища.
Джил сразу узнала его. Дряблое лицо и покатый подбородок всю прошлую ночь не давали ей покоя даже во сне. Сейчас он сидел на высеченном из камня табурете, машинально перебирая драгоценный камни своих перстней. В теплом золоте света свечей его руки сверкали фейерверком топазов и изумрудов.
Это была торжественная церемония. Свечи, выставленные на длинных, высеченных из черного камня столах, за которыми заседал трибунал, придавали судьям странное сходство с застывшими священными статуями, освещенными церковным светом. Огонь отражался в золотой вышивке на груди и рукавах Алвира, и, словно татуировка, покрывал манжеты его черных лайковых перчаток. Пламя полыхало сильным, горячим, красно-фиолетовым блеском в аметисте кольца аббатисы Джованнин и светилось малиновым светом на ее рясе. Минальда выглядела среди них очень бедно и скромно.
Джил стояла за спиной осужденного. Янус и Калдерн поддерживали ее. Дорога отняла слишком много сил, и девушка выглядела измученной. Голова ее гудела от жара. Комната неожиданно приобрела двухмерное измерение, нереальное для ее уставших глаз. Цвета рябили в глазах, словно кровь растекалась по черному бархату. Звуки то оглушали, то сливались в сплошное жужжание и отдалялись.
Даже собственный голос прозвучал странным эхом в ее ушах, когда она произнесла:
— Это он.
— Вы уверены? — спросил Алвир. Аббатиса подле него разомкнула свои длинные хрупкие пальцы и сомкнула их вновь уже по-другому, словно любуясь узором образованной ими тени.
— Да, — кивнула Джил. — Я уверена.
— Вы понимаете всю серьезность предъявляемого обвинения? — повторил Алвир вкрадчивым мелодичным голосом. — Вы должны быть уверены, что не ошибаетесь.
Джил нахмурилась.
— Он пытался убить меня, — резко произнесла она. — Это не та ситуация, о которой можно забыть, и не тот случай, когда можно ошибиться.
— Возможно, — хмуро согласился Алвир. — Нужно подумать о каком-нибудь наказании.
— О каком-нибудь? — переспросила Джованнин, ее взгляд скользнул по нему. — Законы Убежища предусматривают только одно наказание.
Отблеск свечей тысячу раз отразился в темно-синих глазах. Канцлер торжественным голосом стал произносить приговор, и покрывшийся мертвенной бледностью Стуфт повернулся к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82